Серега оттягивал назад мои руки, Костик что-то периодически покрикивал, но я лично его не слушал. Я балдел. У меня во рту ходил толстый горячий член, мои широко раздвинутые челюсти едва не разрывались, сзади меня держал крепкий парень, и от этих ощущений захватывало дух. Антураж изнасилования реально заводил.

Потом Серега, не выпуская моих скрученных за спиной рук, сместился в сторону, Олег зашел сзади. Показывая кулаки и «грубо» пихая, они «заставили» меня стать на колени, лечь грудью на кровать, подняв задницу. С силой, резко задрали зад повыше. Охранник смазал свой конец вазелином и развел половинки попы.

— Черт! — вскрикнул охранник, разглядев очко. — Ты что, девственник?

— Давно не трахался, — буркнул я.

Конечно девственник, а вы что думали!

— Девственник? — вскинулся Костик, и бросился снимать анус крупным планом. — Выглядит как девственник.

Олег ввел палец с каплей вазелина в кишку. Сфинктер сжался, пытаясь не пустить, но парень особо не церемонился. Добавил вазелина и снова ввел. Тоже мне, кино! Кто ж во время изнасилования о смазке думает! Но ощущать палец внутри было приятно.

— Сопротивляйся! — скакал вокруг меня Костик. — Отбрыкивайся! Пинайся!

Я что-то изображал, но, наверное, слабовато, потому что «режиссер» остался недоволен.

Олег вытащил палец и приставил член к моей дырочке.

Да? Один палец, значит, при изнасиловании уместен, а расширить анус двумя или тремя пальцами, значит, неуместно?

Я почувствовал, как на меня давит толстенный твердый шланг. По ощущениям он был шире, чем могли раздвинуться мои ягодицы, шире, чем, собственно, мой таз. И, конечно, гораздо шире, чем анус. Мое тело дернулось, инстинктивно отодвигаясь. Я тут же придвинулся к парню обратно, но лишь затем чтобы вновь непроизвольно дернуться.

— Да он реально девственник! — пробурчал Олег, упорно продолжая свои попытки.

— Да какой там девственник! — ответил ему недовольный Костик. — Какой девственник пришел бы сниматься в порно? Давай сильнее! Совсем со своим раздолбанным Вадиком навык потерял?

Олег сжал мои бока покрепче и с силой надавил. Задницу резанула боль. Я почувствовал, как в анус вдвигается нечто огромное. Тело задергалось, ноги засучили, из глаз брызнули слезы.

— Ну, дальше! — кричал Костик. — Что ты его кончиком тычешь! Входи!

— Да куда! — бурчал в ответ Олег. — Я его сейчас нафиг порву!

Он продолжать давить, и мне казалось, что в меня протискивается гигантский орудийный ствол, беспрерывно протискивается. И это при том, что мы все еще топтались у самого входа!

— Давай я его так трахну! По поверхности! — хрипел надо мной охранник. — Смонтируешь как-нибудь!

— С ума сошел! — отрезал Костик, едва не тыча объективом мне в зад. — Как я покажу секс и при этом не покажу член в заднице!

Олег налег снова. Напористо, сильно. Наверное, решив, что не прекратит давить, пока не войдет. Новая порция боли прошила мое тело. Мои ноги разъезжались, таз дергался, изо рта доносился беспрерывный ноющий звук, хоть я и старался глушить его простыней.

— Да ну! — сдался наконец Олег, отодвигаясь. — Куда я со своим размером да в это булавочное отверстие! Пусть Серега попробует! У него тоньше!

Серега на этот выпад не отреагировал. Видно, сильно хотел меня трахнуть. Мои руки для «выкручивания за спиной» он передал Олегу, а сам пристроился сзади. Тоже не раздеваясь, только расстегнув ширинку.

Я сразу почувствовал разницу — это уже был не толстенный шланг, а вполне нормальный член. Тело все равно дергалось, все равно было больно, но дело продвигалось вперед. В смысле, вперед продвигался член. Уже через десяток секунд вошла головка.

— Ну вот! — одобрительно сказал Олег. Свою ширинку он не застегнул, и его член торчал вертикально вверх совсем рядом, прямо перед моими глазами.

— Глубже! Давай глубже! — бормотал Костик.

— Куда глубже! — кряхтя, отвечал Серега. — Это ж реально девственник! Дай ему привыкнуть!

Мой сфинктер боролся с головкой его члена как мог, сокращался беспрерывно. Я же, замерев, пытался хоть как-то расслабиться.

— Ну ты как? — спросил меня суетящийся с камерой «режиссер». — Уже можно глубже?

Я молчал, закрыв глаза и вслушиваясь в ощущения в заднице. По-хорошему надо было бы дать анусу еще минутку, но не терпелось всем, в том числе и мне, и я сделал осторожное движение назад.

— Ну вот видишь! — обрадованно закричал Костик. — А они тебя девственником обзывают! Давай, Сережа, давай, трахай его!

Ну Сережа и дал. Твердый пенис наполнил меня внутри, заходил туда-сюда, и я поплыл. Перед глазами появилась мутная пелена. Все тело охватила слабость. Боль и удовольствие, рождаясь внутри живота, смешивались в острые стрелы и били меня изнутри, заставляя подаваться навстречу каждому толчку Серегиного тела. Расстегнутая молния на джинсах раз за разом с силой врезалась в попу. Грубая ткань царапала кожу.

— Да он натурально балдеет! — удивленно сказал Олег. — Его на самом деле вставляет!

— Блин! — бормотал Костик. — Вот как надо! Учитесь! Давай глубже засаживай! Серега, ну ты чего? Глубже! Сильнее!

Но Удав уже совершал какие-то судорожные толчки. Его скрюченные пальцы сжимали мои бедра. Еще через мгновение парень напрягся, выгнувшись всем телом, и замер.

— Как? Уже? — Костик оторопел. — Да что с вами всеми сегодня! Вытаскивай! Мне нужна сперма в кадре!

Серега ему ничего не отвечал. Он медленно, несильно и неразмашисто снова двигал во мне своим членом.

— Куда ты в него кончаешь! — орал «режиссер». — Нам сперма нужна! На спину нужно! На спину!

Сергей осел, его член выскользнул из моей кишки. По внутренней стороне бедра тут же побежала струйка семени. Костик, конечно, принялся снимать ее.

— У Гошика стоит, — показал пальцем Удав. Он тяжело дышал и вытирал пот со лба.

— Да? — подпрыгнул «режиссер» и стал снимать и это чудо.

— Так, дальше я, — нетерпеливо сказал Олег, отодвигая Серегу и пристраиваясь на его место.

— Руки ему держи! — вмешался Костик. — Это же насилие! Выкручивай руки!

— Сережа, — прохрипел я, — ты пока член с мылом помой!

Парни посмотрели на меня, как на ненормального. Пришлось добавить:

— Пожалуйста!

Серега послушно вышел из комнаты.

Олег сжал мои запястья одной ладонью, а второй вцепился в бедра. Его толстый шланг вновь прижался к анусу. Теперь, однако, он сразу смог войти на добрый сантиметр. Охранник налег, я задергался, вскрикнув и засучив ногами, но почувствовал, что член идет.

Не то чтобы у Олега был на самом деле гигантский агрегат. Его пенис был где-то на сантиметр длиннее и на полсантиметра толще, чем у остальных. Но моя задница ощущала это так, будто меня пытались натянуть на ствол танка. Я чувствовал себя лягушкой, которую насаживают на бутылку, резиновой перчаткой на банке. Мое непослушное тело дергалось, пытаясь отстраниться, ноги разъезжались в стороны, руки непроизвольно царапали простыню, дыхание сбивалось, изо рта вырывались вскрики боли. На глазах снова проступили слезы. Я то холодел, то покрывался потом.

Костику все это страшно нравилось, и он снимал каждую деталь, даже слезы.

Внутри меня, ломая кости, превращая меня в тонкую пленку, растянутую на бревне, вдвигался гигантский поршень. Я знал (я ведь видел видео, которое получится из всего этого), что Олег трахнет меня в полчлена, но ощущал я это так, будто тяжелый молот бьет меня изнутри куда-то в ребра, в легкие, в самое сердце. Удовольствие, болезненное, извращенное, смешанное со смертной тоской и бесконтрольным ужасом, поднималось во мне, охватывало все тело, сжимало, приподнимало, будто собираясь зашвырнуть в космос. Какие-то нити рвались внутри меня, каждое движение Олега, каждый удар пульса отдавались болью в яичках, таз, казалось, должен был вот-вот треснуть. Я не мог шевелиться, не мог подаваться навстречу движениям члена. Я мог только бессильно лежать, позволяя отбойному молотку вдалбливаться в меня. При каждом толчке мое тело безвольной тряпкой двигалось на кровати туда-сюда. Сознание мутилось, звуки окружающего мира отдалялись, я ничего не видел, хоть глаза и были открыты. Удовольствие разгоралось во мне, прожигало, пронизывало.