— Ты что, действительно девственник?

Я, совершенно прибалдевший, с трудом понимал, что он говорит. Лежал на столе голый, со вздыбленным членом, с широко раскинутыми в стороны ногами, с закрытыми глазами, и только тяжело дышал.

Дальше пошла обычная муть про «расслабься». Если бы в такой момент на самом деле можно было расслабиться! То есть я, пассивный гей с полувековым стажем, конечно, знал, как нужно расслабляться, но заставить свое девственное тело расслабиться я не мог.

Сергей Петрович несколько раз пытался влезть пальцем в моей анус, и каждый раз я дергался, рефлекторно отстраняясь.

После полуминуты мучений палец, наконец, оказался у меня в заднице. Я аж выгнулся вверх, так это было приятно. Физически, конечно, эти ощущения скорее неприятны, но мой мозг воспринимал их как приятные, и я от удовольствия чуть не встал снова на тот самый мостик, с которого мы начинали.

Потом началась эпопея со вторым пальцем. Это было намного сложнее. Палец просто не влезал в слишком узкое отверстие! Было больно. Я крутился на столе, подставляясь, стараясь раскрыться еще шире, пытаясь расслабиться. Я то и дело вскрикивал, дергался, мычал. Сергей Петрович говорил что-то успокаивающее и упорно повторял попытки. Несмотря на все мучения, боль и стыд, ощущения при этом были просто потрясающими!

В конце концов мой анус все-таки расслабился. Мы с Серпом оба с облегчением вздохнули и замерли, позволяя прямой кишке привыкнуть. Время шло, а мой задний проход никак не мог свыкнуться, все сжимался, сильно, часто, стараясь вытолкнуть пальцы наружу.

— Господи, ты действительно девственник! — пробормотал, как всегда в этом месте, Сергей Петрович.

Потом, когда моя прямая кишка, наконец, смирилась, мужчина стал прощупывать простату. Он свято верил в миф о том, что простата — это своеобразный клитор, а я, играющий невинность, не мог его остановить. Похоже, самого Сергея Петровича никогда не трахали, он никогда не был в роли пассива и, соответственно, понятия не имел, что это приятно, но, блин, не настолько, чтобы этим отдельно заниматься!

Около минуты Сергей Петрович маялся фигней, поглаживая подушечками пальцев простату и ожидая от меня ахов и охов. Я, конечно, что-то чувствовал, было приятно, но, черт, неужели не очевидно, что я хочу трахаться!

Наконец Серп начал вставлять третий палец. Тоже мучительно, но все-таки чуть легче, чем со вторым. Как-никак, анус уже расслабился.

С тремя пальцами внутри я снова реально, совсем не играя, прибалдел. Отличное ощущение!

Сергей Петрович, упрямо поглаживая простату, свободной рукой приспустил свои штаны. Член у него был обычным, ни в коем случае не меньше, чем у других мужчин, но на фоне невероятного роста хозяина казался, чисто визуально, маленьким. Серп из-за этого сильно комплексовал и поэтому выпускал пенис из штанов только в самый последний момент, так, чтобы мне не было видно.

Пальцы покинули мою прямую кишку, к анусу прижался кончик члена, я невольно напрягся, и твердый стержень стал входить внутрь. Я выгнулся от своих ощущений, от боли, от чувства наполненности, от растянутости и жжения, от отдающего в член и яйца давления, от расходящегося по животу удовольствия…

Введя пенис наполовину, Сергей Петрович остановился. Поцеловал меня. Потом надавил и вдвинул еще немного. Опять замер.

Серп искал моего взгляда, но я уже ничего не видел.

Еще через секунду он засунул член до конца, и я дернулся, инстинктивно отпрыгивая, спасаясь от внезапно появившегося внутри меня ствола, слишком длинного, слишком толстого. Ощущение было такое, что малейшее движение — и у меня все там внутри порвется!

Чего только не придумает девственная прямая кишка при первом введении! Где она там «увидела» что-то «слишком длинное» и «слишком толстое»? Обычный член! Такой, как надо!

— Ты как?

Я слабо улыбнулся.

Мужчина стал двигать пенисом у меня внутри. Медленно и осторожно. Мое тело все еще отдергивалось при каждом погружении.

Сергей Петрович смотрел на меня, усиливая движения. Я заставлял себя подаваться ему навстречу, сжимая его спину ногами. Я вслушивался в боль и неприятные ощущения, ожидая, когда мое тело проснется, почувствует удовольствие.

Бедра Серпа стали ходить размашисто, и я, кажется, начал что-то ощущать. Сергей Петрович это почувствовал и перестал меня щадить. Теперь он трахал меня. По-настоящему трахал. Резко, сильно. Мое тело едва ли не подпрыгивало на столе под его ударами. Глаза лезли на лоб, было довольно больно, неприятно, непривычно, а еще больше — стыдно. Но я извивался под мужчиной, стараясь насаживаться на его член, двигаться в такт движениям. И наслаждение брало верх, я улетал от удовольствия. Становилось афигенно. Несмотря на все оговорки, афигенно.

Серп, как всегда, продержался недолго. Загнал в меня член на всю длину, навалился и замер. Я старался почувствовать хоть что-нибудь, но ничего не чувствовал. Лишь старался сжимать анус — уж не знаю, доставляло ли Сергею Петровичу это дополнительное удовольствие.

Наконец, мужчина расслабился, открыл глаза, поглядел на меня, не видя, и стал понемногу двигать членом туда-сюда. Я продолжал свои упражнения со сфинктером.

Серп пригнулся и поцеловал меня в губы. Стал медленно, глядя мне в глаза, выходить. И это тоже было здорово!

Потом Сергей Петрович повалился рядом со мной на стол. Поцеловал в ухо. Не спеша провел рукой по телу — от подбородка вниз, через грудь и живот, к члену. Наткнулся на торчащий стержень, и приподнялся, чтобы посмотреть.

— Ты не кончил? — прохрипел он.

— Ничего, — прошептал я.

Сергей Петрович без лишних слов пригнулся и взял мой член в рот.

Это была еще одна трогательная черта Серпа — ему и в голову не приходило бросить пассива неудовлетворенным.

Минет Сергей Петрович делал хорошо. Я извивался под ним совершенно искренне. И кончил сильно и обильно. Мужчина проглотил все, с жадностью, с неподдельным удовольствием…

***

Мы завернулись в полотенца и, по-заговорщицки скрываясь за углами и хихикая, пробежали по коридору до душевой. Отдельных кабинок там не было, просто большой общий зал, и я вынужден был принимать душ под взглядами многочисленных дядек, в том числе и нескольких вполне сексапильных. А с дядьками, конечно, творилось всеобщее помешательство — самый прекрасный юноша в мире голый стоит под струями воды! Они пожирали меня глазами, кто не скрываясь, кто хоть как-то пытаясь соблюсти приличия. Когда я появился, все эти посетители бассейна немедленно передумали выходить из душевой и оставались в ней, пока я сам не ушел. К концу нашего эротического сеанса стояло у всех (я специально посмотрел), и это меня, признаюсь, сильно обрадовало.

Серп рассвирепел, придя в бешенство от моего «поведения». Он считал, что я нарочно демонстрировал себя, чуть ли не флиртовал, чуть ли не напрашивался на групповое изнасилование.

Мы снова завернулись в полотенца и сделали вид, что идем в бассейн. Выскочили в коридор и со всех ног побежали в тренерскую комнату.

Там Серп закрылся на ключ и набросился на меня, разъяренный и возбужденный. Он злился всерьез, но от этого еще сильнее меня хотел.

Схватил, поднял в воздух и бросил о стену, с силой притиснув к ней всем своим телом. Прошипел мне в лицо что-то злое, я что-то неуверенно ответил, и уже через секунду мы целовались. Я бессильно болтался, пришпиленный, как букашка, а он жадно ласкал мое тело.

Потом стащил с меня полотенце и с силой вжался, резко, ударом вдавив пенис в мой живот. Я взвизгнул от боли — твердым камнем члена да с такой силой в незащищенную кожу!

А потом, как всегда, началось нечто невероятное. Сергей Петрович трахал меня в живот. Его бедра с силой били меня, распластанного по стене, и наши животы и члены, плотно прижатые друг к другу, терлись друг о друга, доставляя особое, ни на что не похожее удовольствие. Серп продолжал меня ощупывать, ласкать, тискать. И целовать. И ругать за то, что я вытворял в душе. И трахать в живот! Это было просто невероятно!