— Продолжайте, — прошептал Андрек.

— Все офицеры и члены команды корабля немедленно погибли. С практической точки зрения Оберон тоже погиб. По всему кораблю собирали его кусочки, и даже во время самой его коронации, главный хирург все еще собирал его из кусочков, найденных в корабле.

Хантир приостановился и зафиксировал Лоу проникающим, пристальным взглядом. — Даже великий главный хирург сомневался, что можно спасти Оберона. Тогда, по требованию старого регента, начали культивировать ткани - в основном из фрагментов костей, оставшихся после того, как очистили раны Оберона.

Андрек слышал о такой практике. Одна живая клетка растения или животного, помещенная в подходящую питательную среду, может, при правильном культивировании, иногда воспроизводить весь зрелый организм, из которого была взята одна клетка. Процедура была использована для сохранения ценных штаммов низших животных, но он никогда не слышал о работе с клетками человека. Тем не менее, идея была достаточно здравой; старый регент, очевидно, пытался вырастить другого Оберона из отобранных клеток умирающего человека.

— Какое отношение культура тканей имеет к моему отцу или брату?

— Ничего прямого. Но я подумал, что вы должны понять состояние Оберона в то время, когда ваш брат оказался вовлеченным в эту ситуацию. Оберон, по сути, колебался между жизнью и смертью. И когда он осознал свое физическое состояние, и что он может больше никогда не ходить, он захотел умереть. Но старый регент был слишком умен для него. Он снова вызвал главного хирурга и объяснил, что должно было быть сделано. Я скорее предполагаю, что хирург действительно не хотел делать этого. Но с другой стороны, жизнь хороша, и старый регент не был терпеливым человеком, когда единственной реальной надеждой на увековечение династии Дельфьери было заставить племянника захотеть жить. Поэтому главный хирург и, я полагаю, несколько десятков ассистентов приступили к выполнению поставленной перед ними задачи.

Внезапно Андрек почувствовал ногами сотрясение пола каюты. Он понял, что все трое почувствовали это. Он мельком посмотрел на Лоу и мгновенно увидел, что что-то не так. В течение нескольких секунд он не мог определить это, а затем понял. Исчезла синяя аура Лоу. Она исчезла с толчком корабля. И еще Андрек заметил с растущей тревогой, что руки паломника в белых перчатках дрожат. Когда синее излучение покинуло черты Лоу, адвокат впервые смог полностью наблюдать за неокрашенным лицом; и впервые он смог увидеть изможденный возраст своего спутника.

Только что произошло что-то ужасное. Хантир знал, что это произойдет, и подстроил свой вход так, чтобы предшествовать ему, и его жестокому рассказу, чтобы его приняли. Первобытная часть ума Андрека велела ему умолять Хантира продолжить эту отвратительную, запутанную историю. Но более сложная часть разума отвергла этот импульс и призвала его двигаться с большой осторожностью. Интуитивно он понял, что если он собирается остаться в живых достаточно долго, чтобы услышать конец сольного концерта Хантира, сначала необходимо понять удар, который он только что почувствовал. Огромным усилием воли Андрек отложил в сторону свои вопросы об Омире. Он снова посмотрел через комнату на Лоу. — Это было небольшое сотрясение?

Паломник ответил спокойно. — Нет.

Хантир высокомерно рассмеялся.— Дон Андрек, и вы, доктор Лоу, будучи такими образованными и такими умными, и так хорошо осведомленными в законах Двенадцати Галактик, и в законах науки и медицины, вы оба любопытно глупы в законах Узла. Первый закон здесь заключается в том, что не должно быть ядерной реакции. Корабль перешел с ядерного привода на химическую реактивную тягу. Это было сотрясение, которое вы почувствовали. Почему перешли на другую тягу? Потому, что на ядерных реакторах просто сидят жучки, которые выпивают энергию с такой скоростью, с какой реактор ее производит. Пока мы находимся в области Узла, на корабле не может быть ни одного действующего ядерного модуля. Ваше силовое поле также неактивно, конечно. Обычное оружие здесь бесполезно. Даже освещение древним флуоресцентным светом, питаемым от различных металлических аккумуляторов. Все из-за жучков.

Теперь они куда-то добирались, как он начинал понимать. Они только что вошли во внешний край Узла. Теперь они находились в сфере урсекта. И голубое излучение Лоу подмигнуло в тот самый момент. Он вспомнил демонстрацию Кедриса, как в одной камере водород антиматерии вспыхнул синим светом при контакте с нормальным веществом, а в другой - вообще ничего не произошло. Возможно ли, что излучение Лоу было вызвано ядерной энергией, высвобожденной чем-то, тесно связанным с его телом, или, и эта мысль поразила его силой удара - самим телом Лоу? Бородой Родоначальника!

Но все подобные домыслы были спорными и чисто научными. На данный момент Хантир был абсолютно прав. В этой маленькой комнате, здесь и сейчас, правила урсекта. Обычное оружие было бесполезно. Он начал банально повторять Хантира. — Все из-за жучков. Урсекта.

— Это - научное название? — спросил Хантир. — Хорошо, пусть урсекта. Я мог бы нарисовать для вас рисунки, но думаю, что демонстрация была бы еще лучше. На самом деле, адвокат, я думаю, что если бы вы направили свой биэм на меня и нажали на курок, это помогло бы значительно прояснить наши отношения.

Андрек повернул тревожные глаза в сторону Лоу и на его лице прочитал правду. Биэм питался ядерной энергией, и не будет стрелять. Это был мертвый груз в его руке. Он попытался привести свои мысли к нужному шаблону, и смутно заметил, что Рак вылезла из кармана куртки и медленно ползла по рукаву правой руки. При серовато-коричневом освещении ее темное тело было почти невидимо на фоне серого цвета его куртки.

И затем она ловко пробралась через его запястье, и оказалась сидящей на биэм, прямо над топливной камерой. Он наблюдал за Рак, но в своем воображении он увидел Аматар. Аматар приветствовала его в саду тем прошлым вечером. Аматар преподнесла ему Рак. Он вспомнил эту презентацию. Насекомые боятся Рака, сказала Аматар. Все насекомые. Он вспомнил акцент на этом слове. Адвокат с трудом сглотнул. Все ли насекомые, включая сомнительные разновидности четвертого измерения - твари, которые пришли из ниоткуда во времени, чтобы материализоваться на ядерной топливной камере в тот момент, когда она активирована? И какой-то смутный инстинкт подсказал Рак, что насекомые питаются ядерной энергией, и что его биэм был хорошим местом, чтобы пойти и ждать их там? Или Рак спустилась по его рукаву по чистой прихоти Алеа, которая управляет судьбами насекомых, людей и галактик? Не имеет значения. Детали сложились вместе, и он внезапно понял, что его биэм готов стрелять. Аматар знала.

Он дышал быстро, но свободно, и посмотрел на Хантера. — Значит, вы верите, что мой биэм не выстрелит? Что придет урсекта и поглотит энергию, когда я нажму на курок?

— Правильно, адвокат. Андрек подумал, что Хантир выглядел слегка разочарованным. Очевидно, он хотел, чтобы Андрек попытался застрелить его, просто чтобы он мог позлорадствовать по поводу неудачи. Убийство имеет странный менталитет, размышлял Андрек. Он сказал. — Я так понимаю, что у вас есть какое-то оружие, которое не зависит от урсекта?

— Это так, Ваша Честь, — Хантир вытащил любопытный инструмент из одной из его двух наплечных кобур. — Это новое, но все же, это старое оружие. Оно называется «дробовик», скопированный с модели в Музее Политана. Оно использует химическую энергию, чтобы запустить металлический шарик. Это слабое, неэффективное, шумное, грязное, и вонючее оружие. Но оно убивает. Оно убило вашего отца, и теперь готово убить вас.

— Моего... отца...? — спросил с запинкой Андрек. — Что вы имеете в виду, что эта штука убила моего отца? В своем уме он мчался назад по полученным отчетам. Сухой, редкий официальный язык. «Погиб на штатной службе». Несколько абзацев в отчетах. А теперь вдруг всё стало не так. Он собирался узнать настоящую историю. И это было бы правдой, потому что Хантир хотел заставить его страдать, прежде чем убить его.