Он посмотрел вокруг. — Господа, я должен предупредить вас, что выпуск этих довольно больших энергий в аппарат вызовет небольшое сотрясение пола, и фактически фундамента Большого Дома. По сути, мы сделаем землетрясение небольшого масштаба. Но нет никакой причины для тревоги. Он остановился и рассмотрел свою аудиторию. — Есть ли какие-либо вопросы?

Андрек нерешительно посмотрел вокруг себя и затем спросил. — Вот, почему наши космические корабли не могут использовать свой ядерный привод в области Узла?

— Именно так, Дон Андрек, — ответил Кедрис. — Урсекта отводит каждый эрг энергии в тот момент, когда она появляется. По этой же причине оружие биэм не может вести огонь в Узле.

— Нет ли чего-нибудь, что отгонит урсекта? Что-то, чего они боятся? — нервно закончил Андрек, поняв, что Оберон и Лайсдон, нахмурившись, поглядели на него.

— Да, — сказал Кедрис. Но он не стал уточнять.

— Может ли это оборудование быть увеличено для производства значительного количества антиматерии? — спросил Оберон. — Если это можно контролировать, я думаю, мы могли бы найти ценное применение для производственных количеств. Как именно оно будет себя вести?

Лайсдон покачал головой. — Оно будет аннигилировать.

—Возможно, — сказал Кедрис. — Но помимо вопроса об аннигиляции, ожидается, что тело из антиматерии любой значительной массы, скажем порядка грамма, создаст огромные искажения в нормальном пространственно-временном континууме в радиусе многих метров. Здесь мы имеем в виду, что электростатические и электромагнитные поля антивещества не могут быть даже описаны как противоположные поля, создаваемые электрическими профилями обычной материи. Точную взаимосвязь можно описать только в математических терминах, в которые я не могу вдаваться, здесь и сейчас. Как жалкое упрощение, я могу только сказать, что электрические свойства антивещества по сравнению с нормальным веществом, вероятно, будут перпендикулярны друг другу. Эта геометрия может возникать только с помощью одного или нескольких добавленных размеров.

— Вы имеете в виду, что электромагнитное излучение от антиматерии будет происходить в четвертом измерении? — спросил Лайсдон.

— По крайней мере, в том, что мы называем четвертым измерением, — согласился Кедрис. — И более вероятно также пятое, и возможно, даже шестое. Позвольте мне продемонстрировать. Он взял медный стержень с соседнего лабораторного стола. — Рассмотрим самый простой случай. Предположим, что электроны текут вниз в этом проводнике, который состоит из нормального вещества. Индуцированное магнитное поле будет круговым вокруг проводника, а стрелка компаса, удерживаемая в поле, будет указывать против часовой стрелки. Теперь, если бы прут был антивеществом с позитронами, текущими вниз по проводнику, то мы могли бы выдвинуть гипотезу, что стрелка компаса указала бы в противоположном направлении? Действительно, нет! В этом смысле мы даже не уверены, что означает «противоположное». Конечно, однако, это не означает, напротив, в трехмерной геометрии. Конечно, можно предположить, что стрелка компаса из антиматерии может вести себя именно так в мире антиматерии с проводником из антиматерии. У нас нет экспериментального способа проверить это. Но наш вопрос в том, каково поведение антиматерии в мире нормальной материи. Когда ток течет в проводнике из антивещества в нормальной материальной среде, то куда укажет стрелка? Ответ заключается в том, что вопрос не имеет никакого смысла. Это как спросить о температуре ледяной гранулы в кастрюле с расплавленным свинцом.

— Кстати, — сказал Оберон, — если масса не аннигилировала, и ее результаты рассеиваются в каком-то другом измерении, я не вижу, как это может кого-то беспокоить.

Кедрис рассмеялся. — Это не так просто. Если бы объект антиматерии был способен к контролю, его можно было бы использовать, как я уже сказал, для управления над всем нормальным веществом и нормальной энергией в его области. Он может деформировать нормальное пространство, так что масса или энергия, движущаяся в это пространство, должны быть снова искривлены. При этом он может выступать в качестве силового поля или щита. Одновременно, он может быть использован как сила притяжения, непрерывно принуждая нормальный космос закрываться за объектом, толкая его вперед. И это только не проникая глубже поверхности. Эта способность вытеснять материю может даже позволить переносить ее в другие измерения.

— Вы хотите сказать, что с небольшим количеством антивещества вы можете перебросить меня в четвертое измерение?— потребовал Оберон.

— Да, — ответил Кедрис серьезно. Он поискал глазами, но не Магистра, а непосредственно Андрека. — С достаточным количеством антивещества, которым должным образом управляют, это легко может быть сделано.

Оберон был весьма удивлен. — Бросок в Бездну из середины Большого Дома - с оружием и охранниками в каждом коридоре? Действительно, Кедрис!

Кедрис повернул свои большие, загадочные глаза на последнего из Дельфьери, и мышцы по его бокам заколыхались, как, будто говоря в движении то, что он не мог сказать словами. Наконец, он спокойно ответил. — Я думаю, что вы в безопасности, в настоящее время, по крайней мере. Количества антивещества, требуемого для такого подвига, не существует в Горис-Кард. Потребовалось бы несколько дюжин килограммов. Оно должно поступить из глубин Бездны, и оно должно быть под полным контролем. Уже несколько месяцев я работаю над самонаводящимся маяком, который можно телепортировать в Бездну. Он может заработать через несколько дней. Если он сработает, это может принести что-нибудь из Бездны. И тогда ... посмотрим.

Оберон снисходительно улыбнулся. — Это должно быть интересно. Но не держите его в Большом Доме.

Другие наблюдатели улыбнулись вместе с ним.

— Кедрис, — спросил Лайсдон, — что такое Бездна?

— Я не знаю, — откровенно сказал кентавр.— Это походит на объяснение мелодии и пространства. Гораздо легче объяснить, что их нет, чем то, что они есть. Рассмотрим странности пространства. Оно льется в наш локальный Узел с огромной скоростью, и особенно с большими толчками. Мы знаем, что оно приходит из Бездны. Но это не объясняет, ни пространства, ни Бездны. Мы знаем, что пространство больше походит на металл, чем на газ. Оно похоже на металл, потому что оно передает поперечные волны, но не продольные; и потому, что оно изгибается в гравитационном поле. Но мы знаем, что это не металл и не газ. Мы знаем, что такое пространство, но не то, что оно есть. И то же самое верно для Бездны.

Оберон прервал краткую тишину. — Мы должны возобновить демонстрацию, — сказал он кратко. — У меня много работы сегодня вечером.

— Да, сир. Кедрис повернулся к Фаере. — Сестра, вы можете выпустить водородные молекулы.

Жрица повернулась к аппарату, отрегулировала циферблаты и нажала кнопку. Мгновенно пол содрогнулся, и в первой кварцевой камере появилась вспышка синего света. Во второй камере, с урсектой, ничего не произошло. Сосуд просто стоял там неподвижно и беззвучно, в серой тени.

Кедрис пожал плечами. — Видите ли, это все, что нужно было сделать.

И самый большой шум, подумал Андрек, поднимаясь вместе с другими, был тот, который все они отказались услышать: снова Ужас в потоке через Двенадцать Галактик; Омега.

После демонстрации Оберон привел Андрека в маленький офис, примыкающий к лабораториям.

Они сели. Андрек изучил лицо Магистра. Это было лишено выражения. Оно ничего не сказало ему.

— В течение последних восемнадцати лет, — сказал Оберон, — мы содержали значительный штат на Узловой станции в сотрудничестве с другими одиннадцатью галактиками. Вы знаете различные функции. Вы, наверное, время от времени, видели отчеты. Предсказания продолжительности сотрясений. Плотность протонов. Модели штормов. Данные маяка астронавигации. Скучное чтение в большинстве из них. По крайней мере, в опубликованных материалах. Но не все публикуется. У нас есть один очень секретный проект. Вы видели его демонстрацию сегодня.