- Отче, а отче… - Пажопье подергал священника за рукав рясы. – Благослови колечко?

- Чего? Какое колечко, идрить твою кочерыжку, баран? В смысле – агнец, конечно, агнец божий… Ты, что, не видишь? Занят я!

- Так не мне! Вот, ему! Не хочет мой господин снятую с цверга вещь одевать без очищения…

- Вон, в луже всполосни!

- Так там вода не святая…

Ставросий зарычал, и шлепнув распятьем по луже расплескал половину.

- Все, теперь святая! Отстань, не мешай! Видишь, этот приду… раб божий, умудрился копье анусом поймать? Нужно срочно лечить, а то даже до вечера не дотянет. Хм… И что делать? Не крестить же ему жопу? Эй ты, дебил… в смысле, сын мой, ну-ка, перевернись…

- Отче, а отче… - Пендаль снова подергал рукав рясы.

- Ну чего тебе?

- А можно я все кольца очищу? Хватит в луже святости?

- Господи, дай мне сил не удавить этого…

- А господина моего носить очищенные кольца благословляете? Можно он их оденет? И мне поцеловать эти кольца даст?

- Да хоть в жопу тебе засунет! Прости, Господи! Сейчас еще один покалеченный появится, вот прямо чувствую… Ну ничего потом подлечу с божьей помощью…

- Понял, понял, ухожу…

…

- Вот, - Пажопье протянул Константину десяток лучших, из снятых с цвергов, колечек. – Батюшка освятил воду, и благословил на ношение.

Константин с сомнением покрутил в руках простые, без узоров, зато в царапинах, медные и оловянные колечки.

- А зачем мне столько? И одного бы хватило.

- Так они со статами… Вот, смотрите, ваша милость… Это на плюс три к силушке. Это к ловкачеству. Ну и так далее. Вообще все медные – плюс три. А оловянные – плюс четыре! Жаль таких пять штук всего. Остальное медь. Деревянные и костяные – плюс один и плюс два. Мы их продадим. Эх! Жаль колец можно всего десяток одеть…

- И что?

- Что, что? – не понял Пендаль.

- Если я эти кольца одену – сильнее стану? Так, что ли? – подобный способ усиления был в новинку для рыцаря. Несмотря на то, что он использовал вещи Боромира, дающие плюсы к характеристикам, на сами статы внимания барон не обращал. Для него это были просто вещи. Хорошие, качественные. Ну разве что меч выделялся. Но, на то он и меч. А характеристики, соответственно - цифры. И между этими двумя такими разными понятиями, он не видел никакой взаимосвязи.

Хм… Как все запущено, подумал Пажопье. Ну, да ладно. Чуть ли не силой натянул кольца на персты крестоносца, чмокнул одно из них и принялся рассказывать…

…

- Все, слава тебе, Господи! – прогремел Ставросий. – Больше здесь ничего уже сделать не смогу. В погост надо. И лекаркам, вот тебя, тебя и тебя показать. Твою рану лекарке показывать не надо, я ей сам все расскажу, не смущай порядочную женщину… Ну, или в деревню, тут как раз Серединные Мышки неподалеку. Там ее и дождетесь. Пойдемте, до вечера, будет на то воля Господа, до Мышек доковыляем. И я в погост, у меня церковь без присмотра. Заодно пришлю и лекарку… Бабу Фросю лучше всего, конечно. Ну или из ее учениц кого…

Побитые, но ходячие дружинники помогали идти тем, кому это необходимо, а двоих даже несли. Путь выдался долгий, но недалекий. Хвала Богородице, никого страшнее белок на пути инвалидного отряда не встретилось, и дошел он до Серединных Мышек без приключений.

Всех поразили волки Константина. Почему-то они признали его своим, да не просто своим, а вожаком. Альфой. И теперь охраняли покалеченный спасательный отряд.

Константин, всю дорогу выслушивал благодарственные слова воев. Действительно, кабы не подоспел он вовремя, и не приди на помощь его волки – кто знает, чем могло дело обернуться.

По ходу дела окончательно разобрался с линейкой прогресса опыта. Каждое «спасибо» дружинников добавляло туда маленькую толику, и вот она заполнилась.

Ту-ду-ду!!! Пять и один.

Уже на автомате, не задумываясь, вложил свободные очки в стойкость.

Удивил Степан Бадья. Поклонился в пояс и выразил желание сопровождать рыцаря в походах. Если сотник отпустит, конечно. Барон обещал подумать. Оруженосец все равно требуется, а Бадья мужик здоровый, даже раненый продержался в строю дольше всех.

Наконец, сгрузив в маленькой, на три двора деревеньке балласт из раненных, отец Ставросий облегченно перекрестился. Отказавшись отужинать, по-быстрому благословил местных и стал собираться в погост. Константин решил идти с ним, собственных мыслей, где искать Данунашку у него не было, требовался совет Боромира или Дымова.

Пока размещали раненых, радостный Пажопье обнаружил у дальнего сарая непонятную лозу и бешено орудуя коротким ножом, без спроса, нарезал ее килограмма три. Это если учесть, что он в сноровисто очистил ее от листьев и мелких голубоватых цветочков.

Константин, Пендаль и Ставросий уже отошли от деревеньки шагов на пятьдесят, когда донесся громкий крик:

- Стойте!!! Стойте! Подождитеее!!!

Пажопье сжался, думая, что деревенские обнаружили пропажу ценного крафт-материала и сейчас его начнут бить. Но обошлось.

Им в след старался бежать, но постоянно морщась от боли, переходил на шаг, Степан Бадья.

- Я с вами! С вами! Тут и так есть кому присмотреть. А мне к Боромиру надо, его слово для сотника веско. Попросит старый тысяцкий за меня, и отпустит Колун, никуда не денется.Колун, он это… Сотник наш.

- Знаю, - проворчал батюшка. Только вот не поспеешь ты с нами. Мы быстро пойдем, до ночи всего ничего уже. Дождись утра, встреть бабу Фросю. Она боль снимет, с божьей помощью, тогда и пойдешь.

- Нет! – замотал головой десятник. – Я вас не задержу. Ноги почти зажили. Да и вам в пути могу пригодиться. Вы же через лес срезать хотите? Ну вот… а там, мало ли че…

- А че? – влез, передразнивая Пендаль. – Че нам будет? Волки то вон, на опушке. Они нас и защитят… Ой!

Ойкнул он из-за того, что Полбу не глядя, в четверть силы отпустил слуге щелбан.

- Молчи, когда говорят воины, - наставил его на путь истинный барон. – Говори только если спросят. Понял?

- Д-да… Ой-ой, больно же… Простите, ваша милость. Забылся.

- Больше не забывайся. Но ты прав. С волками этот лес для нас – будто вишневый сад. Да и мы со святым отцом сможем за себя постоять.

Степан зарделся.

- Вы, барон, того… Не гневайтесь. Но плохо будет если вы сами в погост вернетесь. Я же вас найти послан был… Ну или то, что от вас осталось. Как потом в глаза Боромиру смотреть? Как его об услуге просить? Получится, что не нашел вас… Да и… Мне бы с женой попрощаться. Чую я, вы тут надолго не засидитесь. Скоро в путь. Вы же меня возьмете, а?

И огромный бородатый дружинник с робкой надеждой заглянул в глаза крестоносцу.

- Возьму, - решился рыцарь. – Вижу, ни отваги, ни чести тебе не занимать. И в бою я тебя видел. Отпустит тебя господин сотник – приму в оруженосцы на три года. Отслужишь – будешь иметь право простится в какой-нибудь рыцарский орден. А вот станешь рыцарем – скрестим мечи.

- И копья?

- Нет. Копья не скрестим. Копья преломим. Эх… Всему тебя еще учить, неуч… - наконец рыцарь мог хоть кому-то, хоть что-то объяснить. А то в этом непонятном мире, он мало что понимал, и все больше слушал объяснения сам.

- Так, - вмешался Ставросий. – Если хотим до ночи куда нужно успеть, хватит разговоры разговаривать. Господь мне хоть и помогает, да и за вами, дураками, присматривает, но злоупотреблять не стоит. Вперед!

…

По словам Ставросия и Бадьи, знавших местный лес весьма неплохо, до погоста если идти напрямую, можно добраться часа за два. А если по дороге, да полями – не менее четырех. Петляет дорога, пояснил Бадья. Она ведь одна. И для восьми маленьких деревенек на два-три двора – единственная связь с цивилизацией.

О бабе Гуле Ставросий разговаривать не захотел, только сплюнул, перекрестился, зыркнул недобро и буркнул: «У Боромира спросишь».

А вот о Лихомане много поведал. Да и о хозяине его Разложене. Вообще, Константин многое за время этого пути узнал и уяснил. От отца Ставросия – о геополитике местной, а от Пендаля – об игровой механике. От Бадьи добиться членораздельных ответов было сложно. Он, сжав зубы и превозмогая боль в ногах старался не отстать от маленького отряда.