Она тяжело вздохнула и ответила, не глядя мне в глаза:

– Исследование организма. Нам нужно выбрать какой-нибудь организм, провести исследовательскую работу и представить ее.

– Исследование оргазма? Великолепно! – Она закатила глаза и отвернулась. Весь урок с моего лица не сходила улыбка. Совместная работа с Румпель означала, что нам придется некоторое время проводить вместе вне класса, и я был полностью «за».

У нее тоже не будет выбора.

– Ты идешь сегодня на игру? – спросил я, когда прозвенел звонок.

– Зачем бы мне это делать?

– Ты должна, – сказал я, стараясь придумать причину.

Она посмотрела на меня с недоверием.

– Как ты это определил?

Хороший вопрос… ах, да!

– Потому что нам надо работать над проектом после школы, – предположил я. – У меня будет пара свободных часов после окончания тренировки, прежде чем мне нужно будет вернуться к началу игры.

– Якобы, – пробормотала она.

– Это еще что означает? – спросил я. Она проигнорировала меня.

– Я буду в библиотеке после школы, – заявила Румпель как само собой разумеющееся. – А ты делай, что хочешь.

– Встретимся там после последнего урока, – сказал я, зная, что она не обойдется без моего присутствия и без того, чтобы общаться со мной, дабы завершить проект. Это привело меня в хорошее настроение, и я отправился на поле с улыбкой, которая похоже напугала моих товарищей по команде.

Зависание над проектом в библиотеке, определенно даст мне все необходимые преимущества. Как только она поймет, что ей от меня не избавиться – если только она не играла за другую команду – ей придется сдаться, и тогда – ну, посмотрим, что тогда будет.

Возможно, как сказал Отелло у Шекспира, у меня это «рождает подозренье»²⁵. Но где-то в глубине сознания у меня было чувство, что все будет не так уж и просто.

Теперь пора было снова сосредоточиться.

Мне нужно потрахаться.

Не уверен, из-за того ли, что думал об одной и той же девушке большую часть последних пяти дней, не добившись своего обычного успеха, или из-за того, что мой член уже неделю не был хоть в чем-то, принадлежащем чике, или из-за того, что сегодня вечером была игра, а после нее я всегда чувствовал небольшое напряжение, которое нужно было скинуть.

Вообще-то, предложение папы о покупке киски звучало привлекательно.

Ну… не то чтобы я действительно об этом задумывался, но все же.

Может это было как-то связано с ожиданием моего предстоящего свидания с Румпель для совместного выполнения исследования и невозможностью ее где-либо отыскать. Ее определенно не было в библиотеке, и автомобиль отсутствовал на территории школы. А когда я смотался к ее дому, машины не было и там.

Черт.

Должно быть с ней случилось что-то ужасное, почему бы еще ей там не быть? Чем больше я об этом думал, тем сильнее беспокоился. Я начал наворачивать круги по городу, затем вернулся к ее дому и снова сделал круг вокруг школы. К тому времени ее машина уже стояла на парковке наряду с пятью сотнями других машин. Я взглянул на часы на приборной панели.

– Дерьмо!

Мне уже следовало бы быть в раздевалке.

Припарковавшись на траве рядом со столиками для пикника, так как других ближайших свободных мест не было, я побежал в раздевалку. При моем появлении все парни ухмыльнулись, я лишь слегка приподнял в ответ бровь и начал вытаскивать вещи из своего шкафчика.

– Предпринял небольшую предыгровую разминку, Мэлоун? – спросил Робин Стивенс, один из наших нападающих. – Удачно?

– У тебя когда-нибудь была плохая киска? – спросил я и продолжил, не дав ему времени ответить: – Нет, погоди… позволь перефразировать. У тебя когда-нибудь вообще была киска?

Все разразились смехом. Все, кроме Робина. Он вообще ничего не ответил, что убедило меня в моей правоте о его статусе девственника. Хотя он всего лишь второкурсник. Если он не предпримет ничего до конца года, мне придется помочь ему.

Да, мне определенно нужно потрахаться.

Я выбросил эти мысли из головы, надел форму и занялся растяжкой. Пока мы шли через туннель на поле, толпа оглушительно ревела. Мы сделали обычную линейку и пожали руки судьям, прежде чем направиться к своим воротам, я также пожал руку капитану команды из Юджина. Бросив бутылку с водой и полотенце в сторону, я развернулся лицом к полю.

Сделал несколько медленных глубоких вдохов. Прошелся взглядом по размеченным линиям штрафной площадки, удостоверившись, что на них правильно обновили краску и нигде ничего не напортачили. Проверил главного и боковых судей – все были мне знакомы. Я мог слышать крики толпы, но как только прозвучал свисток, они стали фоновым шумом в моей голове.

В нашем городе футболу уделялось большое внимания – гораздо больше, чем в других старших школах на территории США – а в последние годы он даже превзошел американский футбол. При этом многое было связано со мной, и я знал это. Черт возьми, да все это знали, что регулярно отмечалось. Это принесло школе деньги и сделало счастливым моего отца. Что ж, во всяком случае, рад за него. Когда мяч был на другом конце поля, я пробежал взглядом по той зоне трибун, где сидел папа, и заметил там же еще парочку человек. Хотя от ворот мне сложно было понять кто они. Почти наверняка одним из них был бы футбольный агент.

Я вновь устремил глаза на мяч, наблюдая за тем, как с левого фланга сделали длинный пас. Он прошел мимо Джереми и в результате был остановлен Робином Стивенсом. Проблема была в том, что Робин сыграл больше в лодыжки противника, чем в мяч, в то время как находился в штрафной площадке.

Пенальти.

Я наблюдал, как приближается один из игроков, и сразу же узнал его. Не знал его имени, но мне были знакомы это лицо и номер – десять. В прошлом году он забил мне один пенальти, ударив влево. Я следил за его ногами, когда он подходил, отмечая, что он определенно предпочитает бить правой, хотя, как мне помнится, в прошлом году он бил левой.

Судья отпихнул пару игроков назад за линию и подошел к боковой линии штрафной. Десятый номер поправил ногой мяч, а затем отошел на пару шагов для разбега. Без сомнения, он будет бить правой ногой. Кажется, на этот раз он не так хорошо просчитал свои шансы.

Я присел, напряг пальцы и не спускал глаз с его ног. Прозвучал свисток, и он подбежал для удара. Он собирался снова бить влево – но в верхний угол, не в нижний. Носок его бутсы смотрел вверх под слишком большим углом для нижнего удара.

Еще до того как он коснулся мяча, я уже прыгнул в левый угол, выставив вперед руки. Почувствовал удар, когда мяч отскочил от моих перчаток и упал на землю. Прыгнув на мяч, я прижал его к груди и накрыл своим телом, одновременно с этим вокруг все взорвались оглушительными криками.

Мы выиграли игру со счетом 2:0.

Как только команда начала выходить из раздевалки, вокруг нас, как обычно, столпились девицы. Джереми перескочил через перила в сторону трибун, улыбаясь Рейчел Бекер и поигрывая бровями. Мика, только завидев Хизер, направился к ней вверх по проходу – краем уха я услышал, что в итоге она пригласила его пойти на танцы в следующие выходные. Слава Богу. Может хоть теперь она оставит меня к чертям в покое. Там была и Лиза вместе с девчонкой, которую я раньше не видел. Видимо, это ее кузина из Портленда, которая приехала посмотреть игру и провести с ней выходные. От того с каким явным интересом они обе посмотрели на меня, я притормозил, а мой член принял это к сведению и встал.

Кузину Лизы звали Люси, я уже подумывал о тройничке и собирался заговорить с ними о том, чтобы ненадолго отправиться на пляж, когда взглянул за плечо Лизы.

Дерьмо.

Папины глаза были сужены, и он направлялся прямиком ко мне.

– Простите, дамы, – сказала я с улыбкой. – Долг зовет.

Я отошел от них, слегка разочарованный, но всегда можно было вернуться к этому позже. Папа шел вместе с одним из мужчин, которые сидели с ним на трибуне – большим дородным мужиком с бородой и в черном дождевике.