Как бы то ни было, я подумал, что может наконец мне представляется возможность решать собственную судьбу.

Так что, настало время все это осуществить.

Ехать до дома Николь и Грега было недалеко и мои мысли вновь и вновь метались между воспоминаниями о разговоре с... с моим... с Томасом Гарднером... и сомнениями о том, как, черт побери, мне удастся поднять себя по шести ступенькам парадного крыльца либо объехать весь дом, чтобы подняться по трем ступенькам через задний вход. Ни один из вариантов не казался приятным, но Грег был прав в одном – мне не хотелось вновь возвращаться в собственный дом.

Николь прикарковала джип позади внедорожника, и Грег уже доставал из багажника мое кресло, в то время как я открыл пассажирскую дверцу и вытащил ноги наружу. Он подвел кресло, и я перебрался в него, после чего Николь взяла за рукоятки и покатила меня к боковой стороне дома.

– Какого хрена? – сказал я, оглянувшись на Грега, стоявшего в конце новенькой дорожки с левой стороны дома. Николь усмехнулась, закатив на дорожку из явно свежевысохшего цемента. Она была узкой, но все же было достаточно места для колес моего кресла и еще по паре дюймов свободного пространства с обоих сторон. – Когда вы это сделали?

– О... совсем недавно, – сказал Грег, проходя вперед нас. Николь завернула за угол к заднему крыльцу, и я увидел установленный ими пандус. – Пандус еще не до конца зафиксирован – мне хотелось удостовериться, что угол правильный и у тебя не возникнет проблем во время самостоятельного подъема. Хочешь потестить?

Я просто сидел и таращился на него с постепенно опускающейся к груди нижней губой. Они на самом деле сделали для меня боковую дорожку и пандус. В горле все немного натянулось, когда я обернулся на Николь.

– Ребята... вы это сделали? – Она кивнула, слегка улыбаясь.

– Тебе ведь нужно самостоятельно заезжать и выезжать из дома, как считаешь?

– Я... – я не знал, что мне следует ответить, лишь переводил взгляд с Николь на Грега и на пандус.

– Давай, действуй! – воскликнул Грег, широким приглашающим жестом махнув в сторону пандуса.

Я ухватился за поручни над колесами и чуть проехал вперед. Пандус был не очень крутым, так что после пары перехватов руками, я добрался до двери без особых трудов. Николь захлопали в ладоши, за что я одарил ее взглядом, быстро сменившимся однако ухмылкой. Я потянулся и постарался открыть дверь, но так как она отворялась наружу, пришлось сменить положение, чтобы в итоге распахнуть ее. Чуть запнувшись с порожком, я в итоге все же оказался внутри.

И у меня вновь отвалилась челюсть.

Дом Скаев вовсе не был большим, а нижний этаж в основном состоял из парадного и заднего выходов и среднего размера гостиной между ними, с боку же расположилась открытая кухня. Задняя часть гостиной была отделена чем-то вроде разделительной стены, которые встретишь в офисах. За ними расположилась кровать с поручнями, воспользовавшись которыми я мог бы самостоятельно забраться на нее и слезть, шкаф и ночной столик. Войдя вслед за мной, Грег и Николь продемонстрировали как бывший чуланчик в прихожке теперь превратился в маленькую ванную.

– Нихрена себе, – пробормотал я и вновь посмотрел на Николь и Грега. Они оба во всю улыбались.

– Мы установили более низкую раковину и унитаз, – сказал Грег, – так что тебе будет проще достать. Будет немного тесновато, ведь комната не такая большая, но думаю места хватит.

Я подкатился ближе, чтобы получше рассмотреть, но уверен места было предостаточно. Шкаф был длинный, но низкий, чтобы я мог достать до всех вешалок со своего инвалидного кресла, а на ночном столике была даже маленькая док-станция для моего Айфона.

Пришлось сглотнуть, чтобы не расплакаться.

– Ребят, вы не обязаны были все это делать, – тихо произнес я, не совсем уверенный владеет ли мной больше смущение или удивление. Но тут меня озарило, сколько это все должно быть стоило, и я немного психанул. Зарплата у Грега, должно быть, была паршивой в этом маленьком городке, так что они никоим образом не могли себе этого позволить. Я развернулся к нему, прищурившись.

– Сколько тебе это село?

– Не волнуйся об…

– Чушь собачья! – заорал я в ответ. – Да ни за что на свете – ни за что ты не будешь платить за все это!

– Томас... – начала Николь.

– Нет! – непреклонно заявил я. – Мне перепадет охренительно большой куш от папиной страховки, так что вы ни в коем случае не будете оплачивать все это!

– Послушай-ка, – произнес Грег с толикой раздражения, – я решил это сделать и заплачу так, как сам пожелаю!

– Категорично не согласен!

– Заплачу!

– Чуть собачья! – повторил я.

– Прекрати материться, – парировал Грег. – Ты спас жизнь моей дочери, и я никак не могу тебе за это отплатить. Ты оказался в этом чертовой кресле потому что спас ее, и я, черт побери, сделаю все возможное, чтобы тебе было тут комфортно!

– Черт побери! – заорал я. – Если бы не мой папа, я бы отвез Николь в тот день в школу. Все это дерьмо по его вине! ЕГО ВИНЕ!

Тут-то я и сорвался.

– Если бы он ее не третировал, я бы никогда с ней не расстался! – воскликнул я и по лицу потекли давно сдерживаемые горючие слезы. – Если бы он меня постоянно не толкал... если бы не сотворил все это дерьмо... если бы он... если бы он...

Я снова глубоко вздохнул.

– Во всем виноват этот ублюдок! Во всем! Черт побери, он даже не был моим отцом! Все его вина! ЕГО ВИНА!

Живот свело и мне пришлось сглатывать, чтобы не блевануть поднявшийся к горлу ком желчи. Весь нос был забит, затрудняя мне дыхание и началась гипервентиляция. Вдруг Николь оказалась на коленях перед моим креслом и обхватила меня руками, в то время как я рыдал словно гребаный ребенок.

Не знаю сколько времени я ревел в ее объятиях, чередуя возгласами о том, через что он заставил меня пройти, и непонятными всхлипами. В итоге я все же притих и смог услышать нашептывания Николь мне на ухо.

– Все в порядке, – прошептала она. – Теперь ты в порядке. Он больше не может тебе навредить.

Стоило мне прекратить плачь, как Грег подал мне стакан воды и коробку бумажных платков. Я привел себя в порядок, теперь уже точно смущенный до предела, и выпил воду. Горлу полегчало. Когда я относительно собрался, то все еще мрачным взглядом оглянулся на Грега.

– Это его вина, – мягко повторил я. – И он за это заплатит. – Грег изучал меня с минуту, а затем сложил на груди руки.

– Мы разделим расходы пополам, – наконец произнес он и по его тону я понял, что это его окончательное слово, поэтому согласно кивнул.

После того как разобрались в этом вопросе, Николь показала мне более досконально импровизированную спальню и сказала, что Джереми привезет часть моей одежды и вещей из дома, чтобы мне не пришлось туда возвращаться. Опять же мои эмоции носили двойственный характер – я был невероятно благодарен, но было и ненавистно, что это приходится делать таким образом.

– Ой! – вдруг воскликнула Николь. – Чуть не забыла!

Она отошла от меня к ночному столику у кровати, открыла верхний ящик и достала альбом для рисования и коробку карандашей.

– Это своего рода приветственный подарок, – сказала она, положив их мне на колени. Я округлившимися глазами посмотрел на них. – Я не знала, какие карандаши лучше взять, но парень в художественном магазине сказал, что эти универсальные, то есть, наверно, всевозможных типов.

Я открыл коробку и просмотрел карандаши, на каждом была отметка о твердости.

– Они идеальны, – прошептал я, стараясь сдержать слезы. Я посмотрел на нее:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – ответила она с улыбкой.

Шекспир сказал это лучше всех: «В ответ могу я лишь сказать спасибо и вновь спасибо»¹²². Однако, я знал, что мне никогда не хватит слов выразить свою благодарность Грегу и моей Румпель.

Теперь я был готов заснуть, не сходя с места.