Она об этом сильно пожалеет.

– Иди сюда, – мягко сказал я, взяв ее за руку и заводя за угол здания с глаз праздно шатающегося вокруг народа. Склонился к ней поближе и сурово произнес: – Давай кое-что четко расставим между нами, и я говорю отнюдь не о моем члене. К нему ты не приблизишься.

Она фыркнула, и я чуть сильнее сжал ее руку.

– Ой!

– Заткнись.

– Какого хрена, Томас? – рявкнула она. – Собираешься и меня засунуть в шкафчик?

– Нет, на тебя у меня гораздо более интересные планы, – сообщил я.

– Ты меня не ударишь, – уверенно сказала она, сузив глаза. – Ты ничего не можешь мне сделать!

Я склонился над ней, впечатывая ее тело в кирпичную стену здания, наклонил голову так, что мои губы оказались прямо у ее щеки.

– Знаешь, что будет чертовски обидно? – замурлыкал у ее уха. – Если кредитный отчет твоего отца завершится банкротством и реально плохим дебетом на кредитной карте. Держу пари, ему будет сложновато в таком случае заплатить за твой колледж, не так ли?

– О чем, черт побери, ты говоришь? – Кристал прижалась к стене, елозя, в попытке хоть немного увеличить дистанцию между нами, но я не собирался этого допускать. Она посмотрела на меня.

– Имею в виду, что мне хватит одного телефонного звонка и десяти минут, чтобы испоганить кредитную историю твоего отца так, что он никогда не получит такой желанный для него заем. Никогда. И он никогда от этого не отчистится, потому что даже если ему и удастся все прояснить, списав на ошибку, чего не произойдет, пока тебе не стукнет двадцать, я просто еще раз ее испоганю. Ты меня поняла? И твоя маленькая мечта о том, чтобы «выбраться из маленького городка» будет похоронена в зародыше.

Ее лицо чуть побледнело.

– Не говоря уже о том, как хреново будет, если фармацевты напортачат с его сердечными таблетками.

– Какого черта? – сказала она еле слышным шепотом.

– Не шути со мной, Ллойд, – предупредил я. – Считай себя низведенной – больше ты не играешь в этой лиге. А если попытаешься, то проиграешь по-крупному. И не пытайся играть со мной, имею в виду, не лезь к моей девушке. Держись к чертям подальше от нее, потому что если она услышит от тебя еще хоть что-то, сказанное прямо или косвенно, я на хрен уничтожу твою семью. Уяснила?

Ее тело напряглось, и она кивнула. Я отпустил ее руку и слегка подтолкнул в сторону школьного входа.

– А теперь, отвали от меня на хрен! – Я посмотрел на нее, мои ноздри раздулись.

Дважды повторять мне не пришлось и, подняв с земли сумку, я продолжил свой путь.

К тому моменту как вернулся к машине, Николь немного успокоилась. Она снова сидела, подтянув ноги на сиденье, и я постарался не поморщиться. Вспомнил, как выглядел ее шкафчик, и решил, что мне нужно будет что-то с этим сделать. Устроившись на месте водителя, завел двигатель, прежде чем взглянуть на нее.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Не совсем, – ответила она, уставившись в окно.

– Что она сказала?

– Я не хочу это повторять.

– Ты сказала, что расскажешь, – напомнил я.

– Я ни на что не соглашалась, – отрезала она, повернув голову ко мне. – Кроме того, твои же условия включали пункт, что ты расскажешь мне, что собираешься делать. Ты начинай.

– Ладно, – сказал я, радуясь за отговорку. – Тогда забудь. Больше она ничего тебе не скажет.

Я дал задний ход и выехал с парковки на улицу. Скорость по-прежнему не превышала двадцати четырех миль в час, и я просто наслаждался тем, что был с ней в машине. Николь откинула голову на спинку сиденья и вздохнула:

– Знаешь, плохо уже то, что приходится переходить в новую школу в старшем классе, – сказала она. – А теперь мне нужно справляться еще и со всем этим дерьмом. Серьезно, Томас, не знаю, смогу ли выдержать все это.

Она снова закрыла лицо руками, что я действительно реально ненавидел. Помимо того, что я не мог видеть ее лица, на которое мне очень даже нравилось смотреть, она была явно расстроена, и я не знал, что с этим поделать. Она позаботилась обо мне, когда я был в раздрае, но я не знаю, как отплатить ей за услугу. Все, что я мог приготовить – это макароны с сыром. Так что я сделал единственное, что мог придумать – постарался убедить ее, что позабочусь об этом, при этом не посвящая в детали. Не думаю, что ее интересовали подробности.

– Я собираюсь кое-что придумать, ладно? – постарался успокоить ее. – Пожалуйста, просто позволь мне разобраться с этим. Все будет хорошо, и тебе не стоит об этом беспокоиться. Завтра будет в тысячу раз лучше. Я просто не знал, чего сегодня ожидать, и не очень хорошо подготовился. Теперь я это улаживаю.

По крайней мере, она не стала возражать.

Николь молчала весь остаток пути до своего дома. Я заехал на ее подъездную дорожку и провел милую ментальную дискуссию о том, стоит мне или нет заглушить мотор и выйти проводить ее до двери, немного побыть с ней или просто оставить в покое. Мне не хотелось оставлять ее, но вместе с тем, я не проверил расписание папы на эту неделю.

За возможность провести с ней побольше времени, я готов был рискнуть быть избитым дома. Заглушил двигатель и обошел машину, но она уже открыла дверцу и вылезала.

– Я же собирался открыть перед тобой дверцу, – напомнил я.

– Мы не в школе, Томас, – сказала Николь, – Здесь нет нужды притворяться.

Я кивнул, но мне это не понравилось. Мне хотелось открыть ей дверцу, даже если никто этого не увидит. Мне хотелось заботиться о ней. Вместо этого я придумал предлог.

– Мне стоит практиковаться, – сказал я, надеясь, что она поверит. Мне пришлось быстро идти, чтобы угнаться за ней до парадной двери. – Ну, чтобы мы не забылись, когда вокруг будут люди. Это не сработает, если будет выглядеть неубедительно.

– Думаю, все уже убеждены, – сухо сказала Николь.

– Это сейчас, – сказал я, но в голове начали вращаться мысли, на какого рода действия народ еще может рассчитывать. Имею в виду, я ожидал, что все закончится по крайней мере угрозой задержания за публичное проявление эмоций или типа того, но не реальное задержание – его не предъявил бы мне ни один учитель в здравом уме – в крайнем случае предупреждение. Все это напомнило мне, что я так и не услышал, в чем именно был проступок Кристал.

– Что она тебе сказала? – спросил я.

Николь некоторое время молчала, а потом издала протяжный вздох.

– Ты собираешься сказать мне, что ты ей сказал? – спросила Николь.

– Этого разговора нет в моем списке предсмертных желаний, – признал я.

По крайней мере от этого она захихикала.

– Давай все так и оставим, ладно? – предложила она.

– Если хочешь, – ответил я, не особо об этом беспокоясь, ведь всегда мог узнать у кого-то другого.

Мой карман замяукал.

– Это еще что за чертовщина?

– Мой новый рингтон, – сказал я, пожав плечами. Проверил экран – пришло сообщение от Джереми, но в данный момент я решил его проигнорировать.

– Собираюсь закончить домашку и приготовить ужин, – сказала Николь, открывая входную дверь и оборачиваясь ко мне. – Спасибо, что подвез. Увидимся завтра утром?

– Да, конечно, – ответил я, в какой-то мере надеясь, что она попросит меня остаться, но затем напомнил себе, что все это было понарошку. Сейчас за ней никто не наблюдал, поэтому не было причины быть со мной. Притворство могло продолжиться завтра.

Телефон снова мяукнул, и я открыл сообщение:

Позаботился о девчонках. Джереми.

Хорошо, что мне от них ни хрена больше не нужно.

Засунул телефон в карман, не особо чувствуя какого бы то облегчения по этому поводу. Возвращаясь в одиночестве к своей машине, у меня было ощущение, будто желудок превращается в камень. Завел двигатель и поехал домой. Всю дорогу я пытался понять, почему это меня расстраивало. Даже трахнувшись с очередной девчонкой, никогда не чувствовал себя плохо, оставляя их в раздрае, а ведь я едва ли прикоснулся к Николь.

Хотя вроде как хотел бы этого. Может, в этом и была проблема.