— Ну да, нам же ещё работать.

— Так вы больных по запаху выбираете? Таким, как эта, помощь не оказываете?

Володя раздражался всё сильнее, виски сдавило, и в голове возникла мерзкая пульсация. Всё, он попал, работать в таком состоянии — просто каторга. Перед глазами поплыли чёрные круги. Но он продолжил осмотр женщины. Под ней тоже оказалась кровь, а ещё каловые массы. При надавливании на живот кровотечение усилилось.

— Ребята, она рожала только что, ну, может, пару часов назад. Ищите послед и ребёнка.

Позвонил Семёнычу, доложил о своих находках. Сообщил о новорождённом. Оперативник отправился искать по помойкам.

— Вова, — раздался в трубке голос коллеги, — ты эту пьяную мамашу в роддом отправил?

— Отправил, бригада увезла.

— А я мосты осматриваю, тут речка рядом, очень удобно сбросить труп.

— Иду к тебе, то есть к речке.

Когда вышел из подъезда, голову немного отпустило. С собой кроме обычного цитрамона ничего не было, но хоть это есть. Две таблетки просто разжевал и поморщился от мерзкого вкуса.

Выяснив, что Семёныч ищет вверх по речке, решил проверить место, где вода вытекала из-под моста.

Темнота не способствовала успешным поискам, найти живого ребёнка тоже шансов практически не было. Да и труп найти в такой темноте маловероятно.

Хорошо хоть пульсация в голове уменьшилась, но железный обруч не отпускал. Главное, сейчас выдержать и закончить работу, ещё бы поспать хотя бы пару часов.Тогда завтра он сможет жить. Интересно, Оксана спит? Любопытно, ушла к себе или осталась у него — ждать? Лучше бы ждала. Она никогда не ночевала у него, но так хотелось её увидеть, если попадёт домой до утра.

Он был почти у самого моста, когда услышал звуки, как будто вой или плач. Они периодически сменялся причитаниями и переходили в снова вой.

Подался на голос и не зря. Почти у самой воды кто-то сидел и плакал. Свет фонаря выхватил мужчину-бомжа. Володя подошёл к нему вплотную и тронул за плечо.

— Мужик, что случилось?

— Федьку жалко.

Володя вызвал Семёныча и оперативников. Федьку нашли. Мёртвого, конечно. С проломленным черепом в височной части.

История, рассказанная бомжом, изумила всех.

Квартиру деда они использовали не раз и не два. Были завсегдатаями. А что? И помыться можно, и постирать, и с «девочками» развлечься. В этот день сняли толстую, давно у них толстых женщин не было. Обычно за те гроши, что они платили, только кожа да кости, а эта справная, при животе.

С Женькой всё нормально вышло, а как Федька на неё полез, она рожать начала. Он испугался. Она как закричала, так он и побежал, запнулся за коврик и головой об угол стола стукнулся. А дальше они его и трясли, и поднимали, и сажали, только всё без толку, они даже пытались дырку тряпкой заткнуть, чтобы кровь не бежала.

Пока возились с Федькой, та баба опять закричала и родила. Они ей водку дали. Она выпила и отрубилась. Женька смелый, за канат от ребёнка потянул, тут из неё ещё что-то страшное вылезло. Женька канат перевязал и сказал, что валить им надо.

— Младенец кричал? — спросил Володя.

— И куда вы дитё дели? — задал вопрос Семёныч.

— Так мы его в тряпки завернули, да в машину, грузовик маленький, под брезент засунули. Потом Федьке пакет на голову надели, чтоб не капало по дороге, завязали и к речке понесли. Вон, обмыть хотели, да схоронить по-человечески. Обратно идём, а машины нет, уехала. Мы хотели вымыть в квартире, а там мусора, ой, извините — менты там.

Оперативники опрашивали соседей, а Володя и Семёныч вышли на улицу. Своё дело они сделали. Можно и по домам.

— Вов, так что случилось у тебя?

— Давай завтра, башка гудит.

— Ты бы с ней поосторожней, с башкой. Давай такси вызовем и по домам.

Семёныч высадил его у подъезда, и поехал дальше. Володя вошёл в квартиру, скинул грязные вещи и сразу в стиральную машину загрузил. Принял душ, отмылся от грязи и, как был, пошёл к кровати.

Оксана спала. Светлые волосы разметались по подушке. Он тихонечко, чтобы не разбудить, лёг рядом, а потом придвинулся к ней и прижался всем телом.

========== Часть 15 ==========

Проснулся от прикосновения её губ.

— Вов, пора вставать.

— Пора. Ты такая красивая во сне.

— Чай или кофе?

— Кофе, покрепче, голова болит.

— Вставай, массаж сделаю и выпей свои таблетки. Вов, что у тебя вчера случилось?

— Звонила Лена. Запрещает общаться с сыном.

— Глупости. Твой сын. Ты ему нужен, такой отец очень нужен, Вова. Сделай ему подарок, купи ему ноутбук и будете говорить по скайпу, и видеть друг друга будете. Погоди, я сейчас всё скажу. У меня дядька есть в Бостоне. Бабулин младший брат, мы перешлём ему деньги, а он купит ноут и отвезёт твоему сыну. Поговори с нынешним мужем твоей бывшей. Он тебя поймёт. Она просто злится, отпустить тебя не хочет. Она сама ушла, а тебя не отпустила. Сын ни при чём, это метод когти в сердце запустить. Просто чтобы ты корчился и не был счастливым.

— И откуда ты такая умная?

— Я стреляная. И я совсем не умная, вот бесилась вчера от великого ума, что ли? Ты уходишь, а во мне тоска поселяется, тоже от ума? Нет, от безумства.

— Голубцы на ужин сделай. Давно не ел.

— Сделаю, я умею.

Улыбнулся сам себе и ей тоже. Вот не зря ему Бог послал Оксану.

Бог? И что это он о Боге подумал, ведь до мозга костей атеист, даже в душу не верит, не то что в Бога. А не верит потому, что то, что он в своей жизни видел, ни один Бог допустить не может, или это слишком злой Бог.

Хотя в душу матери своей верит точно. Уверен был, что она спасла его тогда, и на ноги подняла тоже она, и уйти из жизни в самые страшные минуты отчаяния не дала. Может, и Оксану она ему в награду послала? Чтобы жил, любил чтобы.

Он взял Ксюхины руки в свои и прошёлся по её пальцам пальцами, будто разминая.

«Шестнадцатый размер кольца брать надо», — промелькнула мысль в голове. Сегодня точно зайдёт в ювелирный. И Олежке подарок купит. А ещё надо узнать, что нужно для усыновления. Пусть Семёныч ему характеристику напишет. Это важно, чтобы хорошая характеристика была.

После массажа головы боль немного отступила.

— Ты не психуй, Ксюш, не надо. Я вернусь к тебе, всегда к тебе возвращаться буду. Одного в толк не возьму, зачем я тебе такой нужен. Я старше тебя на сколько? На десять лет целых. Я больной совершенно. Зачем я тебе?

— Ты, главное, возвращайся. Может, со временем и ты меня полюбишь.

— Дурочка ты, Ксюха.

Он поцеловал её на прощание и отправился на работу.

***

Не успел подойти к кабинету, как увидел плачущую женщину лет пятидесяти и девочку, тоже всю в слезах. На вид девочке лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. С ужасом подумал, что видимо за ночь привезли ещё кого-то. А родственники уже ждут.

Нет, ещё один труп в его сегодняшние планы не входил. Ему надо в ювелирный. И за подарком Олежке. Задерживаться никак нельзя, а вот узнать, нашли ли вчерашнего младенца, надо. На улице холодно, вряд ли ребёнок выжил. Стало безумно жалко кроху, прямо сердце сжалось.

В коридоре появилась регистратор Лидочка. Шаги услышала.

— Владимир Александрович, а вот они к вам. Я ж сказала, что наш доктор никогда не опаздывает, — это она уже им говорила.

Подходит к Володе женщина и протягивает направление: «Несовершеннолетняя Комарова направляется для определения половой неприкосновенности и половой зрелости».

Женщина сквозь слёзы поясняет:

— Ну да, Ирка у меня… ещё та… не уследила, но поймите, доктор, как только она стала жить с Андрюшкой, парнем своим, она изменилась в лучшую сторону, она стала женой, она за ум взялась, а если его посадят, то девочка покатится по наклонной…

— Парню сколько лет?

— Двадцать три. Да путём у них всё. И с детьми они до её восемнадцати подождать собирались.

Вернулся в кабинет расстроенный, заключение написал, отдал Комаровой-старшей.

— Что там у тебя, Вов? — спросил Семёныч.