Много лет Назар жил со своим семейством на самом краю земель Бело Озера. С отцом бортничал, землю обрабатывал, с этого и жил… в молодости много воевать приходилось. От упырей безродных отбивались, от леших… оборотни изредка набегали… бывало и сами ходили, соседей драгоценных поучать… а как же без этого? Времена спокойные наставали тогда, когда соседи между собой грызлись да под ноги не смотрели… а тут мир у них, скука…

На третьем десятке Назар женился. Звали жену Славой. Попросил Мать не призывать на охрану перевала, поселился в урочище, где мёд добывал. Селяне ему со Славой дом поставили.

Нет жены больше… Родю родила и через год померла — внутри закололо — заныло, камнем встало, и на третий день истлела от внутреннего жара. Остался Назар с сыном один. Бросил дом, снова пошёл охранять кордоны. Привыкли с Родионом к кочевой жизни, и горя не знали…

До той проклятой ночи.

Мало осталось народа у Берегини — каждый ребенок, словно князь… Вот и пришлось выбор делать…

Не удержался Назар Турбат, проверил подарок — дернул за волосок кисточки, что же будет? Как только подумал, о чем спросить, в голове раздалось:

— Берегись — враги рядом!

Назар даже вздрогнул, услышав этот скрипучий голос. Кто рядом? Какие враги? Сбросил четки туда, откуда взял, встал на ноги, прислушался. Горец не стал доставать волшебную палочку — ему для концентрации не нужна была помощь мастеров — создателей магического оружия. Водяные в бою черпали силу из природы, из деревьев и растений, земли и воздуха — отовсюду, где была вода. Горцы знали, как пользоваться магией природы, как её собирать по капле, хранить, беречь для своего часа, и для этого им не надо было открывать свою кровь — хватало и нескольких капель воды… Они сами были теми волосками единорога, или перьями из хвоста Феникса… Немногие мастера знали, а тем более могли использовать силу крови водяного народа, потому как русины не отдавали её добровольно, а тем более за деньги, считая это святотатством [В прежние века волосы мольфаров использовались для усиления волшебных палочек, но пользоваться ими, из — за большой разрушительной силы, могли только опытные боевые маги и главы семейств каинидов.].

Назар поплевал на ладони и всё — он был готов к любым неприятностям. И они не заставили себя долго ждать. Толстые стены не смогли заглушить шелест шагов в саду, свист летящих болтов, падение тел, крик и хлопок звезды…

Назар отмети быстроту реакции охранников индийского посла, их слаженность, бесстрашие. Индусы ворвались в сад не за победой, а за славой. Нанести как можно больший урон, осветить ночь, показать пришедшим за ними воинам цель, внести панику в ряды нападавших.

Смертники — вот кем были эти старики с посохами…

Убийцы снесли воздушным тараном дверь с петель…

Назар нырнул в облако пыли, в самую гущу падающих обломков стены.

Над его плечом пролетел метательный нож и копье «Гулбаджа Ра».

Соединение магии и искусства владения человеческим оружием — это было сильной стороной некоторых магических народов. Волшебники Междуречья, некроманты Египта, из соседей — Кланы каинидов, лютичи. «Копье смерти» имело четко сформированное красивое очертание. Столь совершенный клинок мог создать только опытный кудесник…

Одним махом — четверых… Кто этот пришелец? Придется открываться, но сначала пусть покажет, на что ещё способен.

Назар раскрыл себя, отмечая малейшие изменения в облике убийцы. Перед тем, как тот взмахнул палочкой, понял, какое сейчас последует заклинание. Сильное, страшное… Заклинание — приговор, ибо не было сомнений у нападавшего, не было ни жалости или злобы, только холодная решимость пройти заслон, убрать всех на своем пути и завершить задуманное.

Турбат подождал, пока убийца начнет говорить — Азордан… и только после этого повернулся спиной. Услышав …Саих он, в дополнение к природным доспехам прибавил морозное покрывало, стиснул зубы и, ожидая толчка, поставив вперед ногу для упора.

Раскаленный молот ударил горца между лопаток, и Турбат не удержался, упал на колени возле бездыханного тела янычара. В глазах от боли вспыхнуло белым, но мольфар не потерял сознания, знал — сейчас или никогда!

Соединение защитных чар и искусства владения оружием было сильной стороной не только южных народов. Вытащив лезвие из горла павшего янычара, Назар не оборачиваясь, бросил окровавленный кинжал в сторону врага. Не надеясь на удачу — как это ни было мучительно — кувыркнулся через плечо и пустил из влажных ладоней Стальфату Таранта. Воздушное ядро сбило пронзенного кинжалом убийцу с ног и выбросило на улицу, как сноп сена.

Назар встал. Он не знал, есть ли ещё незваные гости, поэтому использовал последний свой козырь. Взявшись за пряжку, снял пояс и, как пастух бичом, щелкнул им, направив конец в сторону сада. Тут же раздался хлопок, как от выстрела аркебузы и вокруг пошла воздушная волна. Она была такой сильной, что потрескались каменные стены, согнулись растущие в парке деревья. Если в саду ещё кто прятался, то вреда он уже не нанесёт.

Назар, покачиваясь со стороны в сторону, словно пьяный, подошел к мёртвому убийце. Ноги — руки вывернуты. В горле торчит рукоять ножа, украшенная орнаментом с переплетением цветов и стеблей растений. Подумал, пробитые стены, грохот на весь Царьград… Что это? Отвлекающий маневр? Постанывая при каждом шаге, он вернулся в башню. Разогнавшись плечом, без какой либо магии, только при помощи сидящей в нем силы, врезался в стену. С первого раза не получилось. Набрав во всю грудь воздуха, он взревел и бросился вперед.

Очутившись в спальне, Турбат увидел возле очага Искандер — ата. Перс расставил руки в стороны, словно хотел обнять гостя, тем самым показывая, что он мольфару не враг.

На кровати лежала спеленатая ковром старуха, на полу — девочка. Живая и невредимая.

— Что это было? — тонким голосом просипел Искандер — ата.

— Где?

— Азордан?

— Какая разница? — прошептал горец. Вдруг его глаза закатились, и мольфар без памяти упал на кровать.

Между его лопаток дымился большой ожог.

Искандер — ата прислушался, может это ещё не всё? Вдруг это только первый отряд убийц? Так и есть — он почувствовал покалывание в кончиках пальцев — давно известное ему предчувствие опасности. Не разбирая, свои идут на помощь или чужие — послал ковер к кровати и на лету подхватил Гульнару. Теперь, когда она рядом, он мог спокойно встретить врагов, но к большому облегчению перса, воевать не пришлось. Из ниши в стене, один за другим, с диким завыванием вывалились янычары. Среди них громче всех орал Рафик Фаиз. В руках — волшебная палочка и короткий загнутый меч. Сердар замолчал, только когда Искандер — ата показал ему целую и невредимую дочь Махмуд — бега.

Сердар всё понял и без расспросов. Последовали команды:

— Музаффар! Абу — л–Абас! По саду! Жечь всё живое, потом разберемся! Султан! Абдаллах! Оцепить башню со всех сторон! Пока не поздно.

Искандер — ата посмотрел на Рафика с презрением.

— Да, уважаемый, вы правильно отметили: пока не поздно. Надо быстрее убираться отсюда. Те, кто желает смерти моей воспитаннице, могут вернуться, и тогда их будет в десять раз больше!

Фаиз заметил тлеющую обувь одного из нападавших и застонал. Его лицо стало таким же темным, как и у перса, но если кожей Искандер — ата наградили родители, то сердар почернел от ужаса. Рафик прорычал:

— О, Аллах Всемогущий, накажи раба своего или дай мне шанс смыть позор! Нет мне прощения! Сам отбирал, верил как себе! Но как? Как они смогли? — казалось, Рафик не замечал присутствия Искандер — ата. — Что я теперь скажу Повелителю? Как смогу оправдаться перед ним?

К Рафику подошел воин, которого сердар назвал Музаффаром. Посмотрев на перса, он покачал головой и сказал:

— В саду все наши. Смена, которую мы заменили. Если бы не вы, посол, дочь повелителя не увидела бы рассвета.

Искандер — ата присмотрелся к мертвецам. Так и есть — это были те воины, которых он, больше из — за каприза, а не по осторожности, заставил уйти в казармы. Вот так удача! Его скверный склочный характер спас дочь Махмуд — бега! «Иногда полезно быть мерзавцем», — подумал Искандер — ата. Но почему они напали? В чем причина?