***

Тевтобургский лес увидел очередной неравный бой, после которого, он знал, не никто не останется в живых. Но один человек не был готов сдаться сразу. Отправив к праотцам последнего врага, он рухнул на бок и на мгновение закрыл глаза. Мужчина не чувствовал боли, хотя был ранен почти каждым из пятнадцати человек и из его живота сочилась кровь. Он не пытался нащупать свой меч, потому что знал, что он ему больше не понадобится. Он просто лежал и вспоминал.

… Высокий для своего возраста и тонкий, как молодой дуб, мальчик с короткими темными волосами разбежался и прыгнул с одной скалы на другую. Расстояние, что он так легко преодолел, было небольшим, но вселяющим страх. Оступишься и не вернёшься домой — останешься прислуживать Богам, живущим где-то среди Эксерских скал. Темноволосый прыгун посмотрел на неловко мнущегося мальчика, который не мог решиться прыгнуть следом, и крикнул:

— Давай, Каспар! Ты же видел, как это легко!

Ветер дул в спину нерешительному мальчику, и его волосы, такие же темные, как у брата, но достававшие до плеч, настойчиво лезли ему в лицо. Мальчик подошел к краю скалы и снова посмотрел вниз. Полёт будет коротким, если прыгнуть не так хорошо, как старший брат. Но Каспар не хотел признаваться в том, что он боится. Вот же Стин будет смеяться, если узнает, что его младший брат — трус!

— Я… я подожду, пока стихнет ветер, — крикнул мальчик, — мне волосы лезут в глаза.

Стин засмеялся. «Как я и думал», — сказал про себя Каспар.

— Что за девчоночья отговорка, братец? Возьми один из своих браслетов и перевяжи волосы. Какая им разница, где тебя оберегать.

Мальчик нехотя стянул с руки две шерстяные нити, которые ему как-то повязала бабушка для того, чтобы он быстрее выздоровел, и неловко собрал волосы в хвост.

— На кого я теперь похож, — пробурчал синеглазый мальчик.

— Можешь потом сказать мне всё, что ты обо мне думаешь, — Стин скрестил руки на груди, — но сначала ты прыгнешь.

— Не буду я прыгать! — внезапно для себя крикнул Каспар.

Стин, вопреки его ожиданиям, не начал смеяться. Его лицо вытянулось, губы задрожали. Он показал дрожащей рукой куда-то за спину брата и истошно завопил:

— Там рысь, она готовится напасть на тебя!

Каспар уже был напуган до этого, но весть о хищнике за его спиной показала, что страх не знает пределов. Он боялся повернуться, чтобы посмотреть в глаза животному, и понял, что ему не одолеть зверя. Собрав воедино всю свою дремлющую смелость, он сделал несколько шагов назад и с криком перемахнул через пропасть, казавшуюся ему непреодолимой. Мальчик упал и долго не мог отдышаться, его трясло, и он почти плакал. Стин подошел к брату и с легкостью поднял его на ноги, хлопнув по плечу:

— Молодчина, братец. И ничего страшного, верно?

Каспар наконец поднял голову и посмотрел на скалу, с которой он прыгал. Никакой рыси там не было. Страх сменился яростью, он с почти животным рыком вцепился в рубаху брата и притянул его к себе.

— Буря тебя забери, Стин, я чуть не умер от страха! — завизжал мальчик.

Стин спокойно смотрел на младшего брата, который был больше чем на голову ниже его, и довольно улыбался.

— Иногда нужно обманывать себя, чтобы что-то вышло, — удовлетворенно сказал он.

— Но ты обманул не себя, а меня! Меня! — Каспар бессильно заплакал и отпустил руки. Ему было стыдно, обидно и противно одновременно.

Стин присел на одно колено и оказался ниже своего брата. Он взял его за предплечья и легонько потряс, заставляя посмотреть ему в глаза. Каспар плакал и шмыгал носом, и от его вида Стин бы засмеялся в любой ситуации, кроме этой. Он заговорил медленно и серьезно, как взрослые:

— Ты это я. Я это ты. Ты жив мной, я жив тобой. Поэтому, обманывая тебя, я обманул и себя, но лишь для того, чтобы ты смог побороть свой страх. Ты будешь воином и отцом, ты не должен бояться.

Каспар не ожидал услышать такого от своего брата, который был старше его всего на два года. Обычно Стин не давал повода думать, что он очень умный. Скорее наоборот. Мальчик нахмурился, не переставая плакать, и от этого стал выглядеть еще смешнее. Но его это не заботило.

— Кто вложил в тебя эти слова? — дрожащим голосом спросил Каспар.

— Духи, Боги, отец, я сам… Есть ли разница? Главное, что я их сказал и что ты их услышал. Ты ведь услышал, Каспар?..

— Да, Стин, — сказал лежащий на земле мужчина, — я услышал. Я умер тобой… а скоро и ты умрешь мной, брат.

Он чувствовал, что силы начали его покидать. Но он не мог умереть просто так, лежа среди чужих людей, когда рядом был курган единственной любимой им девушки. Каспар перевернулся на живот и попытался ползти, но он не смог подтянуть своё тело к руке. Он снова закрыл глаза и снова услышал голос брата.

…Стин уже юноша, красивый и довольный своей красотой. Он носит свою внешность, как сокровище, хотя никогда никому в этом не признается. Стин скучает, сидя рядом с братом, который вырезает на широком кожаном браслете путь Солнце-Бога. Послезакатное небо было фиолетово-красным: спокойствие и ярость сошлись в нём тем вечером. Старший сын Хайде недовольно щурится, глядя на Каспара, будто забывшего о его существовании.

— Ну сколько ещё раз я должен попросить у тебя прощения? — с нетерпением спросил Стин, начавший хрустеть пальцами. Каспар брезгливо морщит лоб, но молчит.

— Что я такого сказал? Я прекрасно знал, что она не пойдёт со мной. Энциан должна обидеться на тебя за то, что ты не веришь её любви к тебе.

— Тебе ли о любви говорить, жук, — еле слышно пробурчал синеглазый язычник.

— Ты говоришь со мной? Давай, давай, скажи ещё раз! Хочу слышать твой дивный голос, брат! — Стин улыбается, но Каспар не поднимает головы. Он знает, что не сможет не простить старшего брата. Не счесть ссор, что им пришлось пережить. Но Энциан, Энциан!

— Что я такого сказал? — упрямо повторил Стин, — подумаешь… ну попросил я у Энци чарки воды или поцелуя в шею. Но она же отказала! Да ещё и отправила меня… сказать, куда?

— Какой ты придурок, Стин, — не выдержав, дрожащим голосом сказал Каспар. Только старший брат мог довести его до такой ярости, — я же люблю её! Однажды мы станем мужем и женой! И ты это знаешь, но всё равно позволяешь себе… это. Ты мне противен.

Стин смотрит вслед уходящему прочь Каспару. Стин скоро женится и станет отцом. Стин спустя несколько лет найдёт Энциан на подворье Леса и будет настаивать на том, чтобы Каспар сам насыпал над ней курган. Стин неделю не будет отходить от брата ни на шаг. Стин после этого пойдет на страшное, чтобы попытаться отвести беду от рода.

Стин погибнет, чтобы действительно отвести беду от рода.

Стин был злым придурком, но он был его братом, отважным и любящим. Он ждёт его едва ли не сильнее, чем белокурая невеста, которая, конечно, быстро забыла о тех непристойностях, что ей наговорил старший сын Хайде.

Каспар не верил, что скоро встретит их. Не страшно дать руку младшей Дочери Земли, если тебя ждут твои самые близкие люди. Жалел Каспар только о том, что не простился с Родериком. Больше ни о ком он не мог вспомнить. Он широко распахнул синие глаза и, сделав невероятное усилие, начал двигаться вперед.

— И это всё? Давай, слабак, — прошипел он, — представь, что позади тебя рысь…

Герард слышал звуки битвы, слышал звон мечей и крики умирающих и со всех сил бежал к ним, в не знакомую для него часть Леса, не думая о том, за кого ему придется сражаться. Он знал, что там Элфрид и его люди — испуганные лошади пробегали мимо него, и вдалеке он слышал ржание остальных — и он знал, что там борятся люди из его рода.

«Только бы успеть, только бы помочь», — отчаянно думал он, продираясь сквозь заросли к месту, где они никогда до этого не был.

Всё стихло, и на мгновение Герард остановился.

— Только не это, — хрипло сказал он и возобновил бег.

Скоро он добежал до небольшой поляны и оторопел от увиденного. Трава была красной от крови поверженных людей Элфрида. Но Герард не увидел ни одного язычника. Он выдохнул с облегчением, но тут же услышал шорох с левой стороны от себя. Рыцарь повернул голову и еле удержался на ногах.