И все вроде бы шло гладко, но оставался вопрос – где взять корабли? В начале года популярные в Поволжье эсеры и меньшевики предложили считать Волгу нейтральной территорией, свободной от участия в начинающейся Гражданской войне. Волжским капитанам и лоцманам идея нейтралитета пришлась по душе и поэтому, когда в Самаре началась стрельба, они демонстративно отвели пароходы метров на пятьдесят от берега, подчеркивая свое нежелание участвовать в любых авантюрах, хоть революционных, хоть контрреволюционных.

Пока друзья-мичманы обдумывали план захвата какого-нибудь судна с лодки, к самарской пристани пришлепал (при движении пароходов их колеса, ударяясь о воду, издавали громкий характерный звук) и пришвартовался небольшой пароходик из Симбирска. Мичманы, при поддержке чешских стрелков, влетели на его палубу как раз в тот момент, когда старый лоцман (капитана на судне не оказалось) снял шапку и перекрестился, благодаря Бога за благополучное плавание.

Георгий Мейрер с ходу призвал его на святое дело – спасать Родину. Лоцман от участия в этой миссии твердо отказался. Тогда Мейрер приставил револьвер к его голове и предложил немедленно стать на выбор – либо патриотом, либо мертвецом. Получилось излишне картинно, но результат был достигнут – лоцман перекрестился еще раз и согласился «попробовать».

В тот же день реквизированный пароход вышел на свою первую боевую операцию. Баржу с мукой лихо взяли на абордаж, благо охранявшие судно красные были пьяны и совершенно не понимали, что происходит. В Самару Георгий Мейрер возвращался триумфально – с трофеем на буксире.

Мичман закончил Морской корпус меньше года назад и впервые командовал кораблем. В 1918 году ему было всего 22 года.

Волжская военная флотилия красных начала формироваться примерно в то же время, что и белая. Для этого в июне 1918 года в Нижний Новгород прибыл комиссар большевиков Николай Маркин, матрос балтийского флота, личный помощник Льва Троцкого.

О предстоящих боевых действиях, конечно, никто не подозревал, военный флот на Волге нужен был красным для охраны хлеба, который отбирали у местных крестьян продотряды. За Маркиным в Нижний прибыл эшелон с тремястами матросами Черноморского флота. Большевистский комиссар столкнулся с той же проблемой, что и белогвардейский мичман в Самаре – никто из капитанов и лоцманов Волги не хотел воевать. Однако Маркин, по воспоминаниям Троцкого, знал «секрет прямого действия», позволяющий решать любые проблемы. Секрет этот Троцкий в своих мемуарах не раскрыл, но догадаться о нем можно.

12 июля Маркин устроил митинг на пароходе «Царицын», где был встречен неодобрительными выкриками речников. Капитан «Царицына» Тихонов заявил:

– На Волге мы воевать не должны. Волга должна быть нейтральной рекой, и братоубийством мы не будем заниматься.

Комиссар его внимательно выслушал, после чего приказал арестовать и расстрелять. Больше у красных с лояльностью речников проблем не возникало.

За месяц в Нижнем восемь пароходов было переоборудовано в канонерские лодки. А в Симбирске комиссаром Львом Берлином, недавним студентом Казанского университета, был организован Симбирский отряд вооруженных судов из пяти пароходов:

«Ольга», переименован в «Авангард Революции». Построен в 1899 г. Водоизмещение 445 т. Вооружение: одна 122-мм гаубица, одна 76-мм пушка обр. 1902 г., два пулемета;

«Коновод». Построен в 1894 г. Вооружение: три 76-мм пушки обр. 1902 г., 6 пулеметов;

«Лев». Построен в 1901 г. Вооружение: одна 76-мм пушка обр. 1902 г., одна 37-мм пушка Гочкиса;

«Братство». Построен в 1896 г. Вооружение неизвестно.

«Дело Советов». Экипаж 52 человека. Вооружение: одна 76-мм пушка обр. 1902 г., несколько пулеметов.

Через несколько дней Волжская военная белая флотилия приняла участие в новой боевой операции – пароход Мейрера перебросил батальон чехов под Ставрополь. Большевики десанта не ожидали и Ставрополь был сдан ими без боя. Теперь все осознали значение Волги для хода войны в Поволжье – это была главная транспортная артерия региона, кто брал под контроль реку, тот и побеждал в начинающейся Гражданской войне.

Штаб Самарского отряда Чехословацкого корпуса разрешил Мейреру реквизировать для своей флотилии любые суда. Мичман облюбовал два буксира и один пассажирский пароход. Один из буксиров назывался «Фельдмаршал Милютин» – могучий, один из самых больших пароходов на Волге, другой поменьше – «Вульф».

Их палубы подходили для установки артиллеристских орудий. Армейские трехдюймовки закрепили при помощи деревянных рам, позволяющих равномерно распределять по корпусу удар отката при стрельбе. Пулеметы пристроили на крутящиеся платформы, прикрытые железными цилиндрами – получились пулеметные башни, как на настоящих военных кораблях.

Так как никакой защиты от огня конструкция гражданских пароходов не предусматривала, Мейер приспособил для этого кипы прессованного хлопка, найденные на самарских складах. Весила такая кипа пудов двенадцать, толщиною была фута в два, и обеспечивала вполне надежное противопулевое бронирование рулевой рубки и бортов.

Пароходы-буксиры «Фельдмаршал Милютин» и «Вульф» превратились в настоящие волжские броненосцы.

Во второй половине июля подполковник Каппель, двигавшийся на Симбирск со своей армией по правому берегу Волги, встретил сильное сопротивление у села Климовка. Флотилии было приказано его поддержать.

У Климовки Каппель совершил один из своих многочисленных мастерских маневров. После ожесточенного фронтального боя, длившегося весь день, он ночью, оставив на позиции лишь дозоры с нарочно зажженными кострами, передвинул всю армию за тыл красным и на рассвете обрушился на них. Толпы красноармейцев были прижаты к реке, и флотилия била по ним картечью. Артиллеристы вошли в такой азарт, что палили до тех пор, пока с берега не стали махать простынями. Это было понято как сигнал: «Прекратите огонь – своих бьете».

Правый берег Волги был очищен от красных до самого Симбирска. В самом Симбирске была паника, четыре из пяти пароходов Симбирского отряда вооруженных судов отступили к Казани, а пятый пароход – «Дело советов» – комиссар Берлин отправил 22 июля навстречу врагу.

Дальнейшие события в «красной» версии истории выглядят так: пароход «Дело советов» встретился с тремя белыми пароходами и, выпустив по ним за 35 минут 250 снарядов, разбил на одном из пароходов рулевую рубку (корабль потерял управление и вышел из боя), а на втором пароходе метким выстрелом взорвал боекомплект, из-за чего противник быстро затонул, объятый пламенем. Сам пароход «Дело советов» повреждений не получил и вернулся в Симбирск с триумфом.

В «белой» версии истории события выглядят совершенно иначе. После 35-минутной перестрелки красный пароход «Дело советов» загорелся и выбросился на берег, а его команда, кто уцелел, разбежалась по камышам.

Возникает вопрос – кому верить?

Версия белых выглядит предпочтительнее по нескольким причинам. Во-первых, соотношение огневой мощи было сильно не в пользу красных (три орудия против одного). Во-вторых, пароход «Дело советов» после этого боя исчезает из истории.

А в третьих, красной версии истории верить вообще трудно, поскольку ими было написано две разных версий истории пароходной войны на Волге. Первую написали в 20-е годы, вскоре после событий. Вторую – в 30-е, когда многие герои Красной флотилии уже оказались врагами народа и историю пришлось кардинально переписать, чтобы вычеркнуть из нее их имена.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.