Пришлось забросить учебники и искать работу. Переменив несколько мест и городов, в двадцать два года Анни оказалась в наборном отделении крупной типографии. Подобралась и квартира — безвкусно обставленная, давно не знавшая ремонта, но зато дешевая. Атлас переехал вместе с Анни. Иногда по вечерам она листала его, пока глаза не слипались. Он и стал последним якорем юности, блекнущей и отступавшей все дальше. Годы шли, университет уже выглядел не более реальным, чем путешествие за море, хотя Анни почти каждые выходные прохаживалась возле главного корпуса. Дерзкие мечты и безрассудные поступки сменила хроническая усталость. Ни один молодой человек не задерживался у Анни надолго.

Примерно раз в месяц поднималась тема: «Почему ты одна». «Почему ты одна?» — как бы невзначай интересовались коллеги; вздыхала мать в часы редких визитов; спрашивала своим дыханием каждая идущая навстречу влюбленная парочка. «Так почему же?» — недоумевало отражение в зеркале.

«Я не одна», — врала Анни коллегам; «я ищу мужа», — успокаивала она мать; «я буду так же счастлива», — думала вслед парочке. И только отражению лгать не получалось. Оно печально кривило рот — в полном согласии с мыслями Анни — и напоминало о том, что ей уже двадцать семь.

— Почему ты одна? — спросил волшебный зверек на следующий вечер после сна с мухоморами.

Анни как раз притащилась с работы — серая и раздраженная.

— Значит, платья из моей юности ты видишь, а в личной жизни разобраться не можешь? — отмахнулась она, стараясь не удивляться тому, что существо снова явилось без приглашения.

— Мне было интересно твое мнение, — пояснил пришелец. — По-моему, ты избегаешь серьезных отношений, но я не понимаю, почему. Неужели лучше быть одной? И надрываться на обезьяньей работе, пока не высохнешь? Да ты уже…

— Тебе что за дело? — Анни уселась в кресло, прикидывая, прилично ли будет начать переодеваться перед странным гостем.

— Чтобы исполнять желания, нужно хорошо знать душу заказчика. Ты попросишь розовое дерево посреди синей пустыни, имея в виду дуб, а я посажу эвкалипт. Еще и цвета перепутаю. Ужас ведь? И потом, твой восторг должен быть детским, иррациональным, а для этого мне нужно знать тебя лучше, чем ты сама… Так почему ты одна?

Анни сцепила пальцы в замок, пряча глаза от того, кто решил влезть в душу во имя ночных прекрасных сказок.

— А если я отвечу, ты покажешь мне его?

— Кого? Твоего возлюбленного? Которого ты не можешь забыть, в то время как он и не в курсе, что ты тут прозяба…

— Что за наивный сюжет, — фыркнула Анни. — Я передумала. Покажи мне котят. Милых, мурлычущих, чтоб ластились ко мне.

— Ты опять тратишь ночь на всякую ерунду? — В бесцветном голосе скользнула насмешка.

— Когда тебя любят, это вовсе не ерунда.

***

Через две недели создатель снов как будто заскучал. Появившись из кармана халата Анни воскресным вечером, едва та села ужинать, он в ультимативной форме заявил, что поищет себе человека поинтересней.

— Это ни на что не похоже, — пожаловался он, перетекая на вилку, которую Анни не успела донести до рта. — Ты ведь не пустышка, я чувствую по твоим воспоминаниям, так почему же ты просишь такие пустые сны?

— Не понимаю, о чем ты, — возразила Анни без особого энтузиазма. — Вчера ведь была целая поляна фиалок.

— Ха! Подумать только! — Зверек забегал по столу, мгновенно нарастив себе десяток пушистых лап. — Я мог бы показать тебе сады из других миров, где цветут невообразимые цветы. Ты не знаешь и сотой доли моих возможностей! Зачем тебе скучные глупости, когда я могу воссоздать каждое твое воспоминание, вдохнуть жизнь в любой образ, какой подскажет твое воображение? На что тебе фиалки, щенята, бантики?

Анни взирала на его метания с живым участием.

— Зачем? Чтобы не видеть кошмары, например, — пояснила она. — Ты знаешь, меня иногда беспокоит один. Он цветной и подробный. И крутится вокруг одного человека. Который однажды, наверное, разбил мне сердце.

— Наверное? Сколько ж лет назад это было? — спросило существо и расползлось по тарелке.

Анни нервным жестом убрала волосы за ухо.

— Достаточно, чтобы платье, которое ты надеваешь на меня в каждом сне, успело стать половой тряпкой.

— Значит, в семнадцать. Интересно. А о чем же кошмар?

— Я прихожу на свидание… — Анни пожевала губу: при свете дня животный страх и отчаяние, охватывавшие ее во время видения, казались безосновательными и глупыми, а слова для описания эффекта не подбирались. — В парк или что-то похожее. Жду того человека, но он все не приходит. А у него нет причин обманывать меня. Понимаю: с ним что-то случилось. Иду искать, брожу по спутанным улицам, лестницам, тревога нарастает. В итоге сама теряюсь. Дворы душат меня. Вот и весь сон.

— И ты ни разу не нашла его, не поняла, что с ним?

Анни отставила тарелку в сторону, поднялась из-за стола и разорвала в клочья салфетку.

— Я и в реальности его не нашла.

***

На следующее утро зверек предложил бороться с кошмарами. «Как существо, причастное к сновидениям, я не могу так просто это оставить!» — шумел он и вертелся под ногами у Анни, пока та, чертыхаясь, причесывалась у зеркала. Он решил «изгнать зло», как он выразился, и только тогда уйти искать нового «заказчика». Он много чего еще бормотал и пищал, но Анни, опаздывавшая на работу, не уловила и половины высказываний.

— Не убегай так скоро! — взвизгнул зверек и налип ей на глаза, когда она уже шарила в темноте, пытаясь нащупать ручку двери. — Ты вообще слушала, что я тебе говорю?

— Ну, отчасти, — Анни попробовала выкрутиться, но не сумела отодрать от лица питомца и покорно замерла.

— Я спрашиваю: на что похож тот человек? Мне нужно знать, каким ты его видишь. Сейчас, не в воспоминаниях. Хорошим, плохим?

Анни растерялась на мгновение. Если не считать кошмаров, приходящих раз в несколько месяцев, обычно «тот человек» не занимал ее мысли. Он превратился в удобный предлог, чтобы не задумываться о серьезных отношениях, в призрак безответной любви, и Анни ссылалась на него так часто, что перестала это замечать. Даже его имя исчезло. Только и вспомнилось, что они познакомились за морем, он понравился Анни, пригласил ее на свидание и не пришел в условленное место. Что-то случилось. Вот и весь набор поблекших фрагментов из прошлой жизни, где каждый день был слишком сумбурным, чтобы запоминать детали. Однако при попытке воссоздать образ изнутри поднялись боль и свет.

— На что похож? Ну… пожалуй, на падающую звезду. Такая короткая вспышка в моей жизни.

— Вспышки на небе — обычные камни, — напомнил зверек.

— Откуда ты знаешь? Получил мое образование вместе с воспоминаниями? — поразилась Анни. — И да, ты прав. Но в том-то и смысл этих камней. Суть их проста, но ведь кому-то они кажутся звездами.

— Ясно. Не смею больше задерживать, — объявило существо и растаяло в воздухе.

Анни растерянно заморгала: она и сама толком не поняла, что сказала. Падающие камни, звезды…

— Эй, если ты меня слышишь! — крикнула она пустоте. — Не надо мне показывать этот сон. У меня нет такого желания!

Не услышав ответа, она бросилась к зеркалу. Отражение безмолвствовало.

***

Ночью перед ней раскинулась юность.

Здесь было все, что окружало Анни в семнадцать: навязчивый шепот моря, город, из которого она выросла, и мальчик с веселыми искорками в глазах, черных или голубых — не припомнить. Совершенно заурядный, он чем-то походил на каждого друга Анни за последние десять лет: где осанкой, где неловким жестом, где судорожным движением рта, означающим улыбку.

Сколько ему было? Как его звали? Прошлое давно пережевало и выплюнуло ответы. Он взглянул на Анни — один глаз черный, другой голубой, — и ее пронзила дрожь.

— Убери это, — велела она, задрав голову к небу. — Гнусное, пустое сентиментальничанье!

— Возьмешься отрицать саму себя? — возразил мальчик. — Здесь все — ты. Каждый камень под ногами — проекция твоих детских идеалов. Наслаждайся.