Деррик похолодел. И как Ральф собрался выпутываться из всего, что нагородил? Не станет же он выдавать Деррика, а как будто больше некого. Да и нет у него никакой способности. Может, его и разыскивают, но люди, которым он понадобился, будут сильно разочарованы.

Пристально взглянув на Ральфа, Робби вздохнул, но оружие не опустил.

— Ты хочешь, чтобы я сделал бумаги, а ты сбежал с ними? Нет, так не пойдет. Мне нужны гарантии.

Деррик заерзал на месте, мечтая, чтобы клоунада скорей прекратилась, и привлек внимание Робби. Тот криво усмехнулся:

— Кажется, я придумал. Я подготовлю ваши документы, но вы никуда отсюда не уйдете и никого не предупредите. Ты, Ральф, скажешь имя и адрес, я позову своих ребят. Сам передам бумаги южанину, сам получу для тебя деньги, а там мы его возьмем тепленьким. Тогда и ты не внакладе, и я?

И кого оба пытались перехитрить? Лучше бы вопрос решался на кулаках, а не нагромождением историй и предложений. Тогда и Деррик сумел бы понять, что делать.

— Он не выйдет тебе навстречу, — быстро возразил Ральф.

— Наверняка у вас есть какой-то пароль.

Ральф строго поджал губы:

— Это может стоить тебе жизни. Его способность разрушительна.

Да он хоть сам запомнит все, что сочинил на ходу? Деррика невольно перекосило, что вновь не укрылось от Робби.

— Ой, врешь, — отмахнулся он. — Так и знал, что тебе южанин небезразличен.

— Я предупредил, — пробормотал Ральф, сердито взглянув на Деррика.

— Спасибо за заботу, — засмеялся Робби. — По рукам?

Ни за что. Они и без того оказались в невыгодном положении, а если Робби позовет «друзей», дело обернется совсем скверно. Раз Деррика обыскались, что ж, пусть забирают, себя ему не жалко. Но Ральф-то зачем лезет не в свои проблемы? Будто мало пострадал. Нужно скорей все прекратить и признаться самому, а не сидеть и слушать заведомо нежизнеспособный бред. Деррик прочистил горло, но в ту же секунду Ральф наступил ему на ногу и громко сказал, обращаясь к Робби:

— По рукам! Что мне остается, когда ты в меня оружием тычешь? Спасибо и на том, что согласился бумаги сделать.

Не глядя, Робби подцепил ногой пыльную кучу на полу, которая оказалась мотком бечевки, подхватил ее и швырнул в Ральфа. Тот поймал мусор и сразу расчихался.

— Свяжи руки своему приятелю-придурку, — велел Робби. — Свободу передвижений я вам не могу позволить.

Чертыхнувшись, Ральф принялся наматывать веревки на Деррика, послушно вытянувшего ладони. Узлы едва держались, чувствовалось, что их будет легко развязать, хотя Ральф делал вид, что работает как следует.

— Все будет хорошо, — шепнул он Деррику. — Никто тебя не обидит, обещаю.

Прозвучало неубедительно. Не выпуская оружия, Робби шагнул к ним и свободной рукой проверил путы. Само собой, результат ему не понравился, и он жестом велел затянуть сильнее. Пришлось повиноваться, и Деррик даже сморщился от боли в запястьях — теперь Ральф перестарался. Как только он закончил, Робби, внимательно следивший за процессом, быстрым движением сорвал с него очки.

— Что за?.. — Ральф машинально схватился за переносицу.

— Поскольку тебя связывать пока нечем, сойдет и так, — пояснил Робби.

— Моего зрения хватит, чтобы отличить твою морду от стенки, — заметил Ральф, но тут же получил рукояткой револьвера по голове и, не удержавшись на ногах, осел на пол.

Деррик сорвался с места и хотел боднуть Робби в живот, но получилось куда-то в бок. Оба упали, оружие откатилось в сторону. Не будь Деррик связан — мог бы сразу завладеть им, но Робби оказался проворнее. Вернув контроль над ситуацией, он вскочил, пнул противника в грудь, и тот скрючился на полу, выкашливая пыль. Глаза начали слезиться, но все же Деррик заметил, как Робби схватил Ральфа за локоть, приподнял, приобнял. Тот не подавал признаков жизни; револьвер уперся ему в подбородок.

— Слушай, а ты правда немой? — ласково спросил Робби. — Или просто прикидываешься? Как тебя зовут?

Деррик застыл, не зная, что делать. Мгновение решимости накатило и ушло; теперь он не был уверен, что поступит правильно, если откроет рот, — ведь Ральф до последнего агрессивно противился его разоблачению. Эти двое давно друг друга знали; Ральф вел себя уверенно; ну а Деррик совсем не разбирался в ситуации, не чувствовал атмосферу. С другой стороны, положение выглядело хуже некуда, он даже не смог одолеть Робби в драке. На что он тогда надеялся, на чудо? На козырь в рукаве, которого не было?

«А если ты тут помрешь, я буду винить себя. Ведь чувство вины тебе знакомо, да?» — вспомнились слова Ральфа.

— Продолжишь молчать — прострелю ему башку, — пообещал Робби. — А потом тебе.

Сглотнув, Деррик принял решение. Открыл рот, чтобы представиться, но от побоев, пыли, долгого молчания и волнения из горла вырвался лишь нечленораздельный хрип. Это было похоже на кошмарный сон, где не слушаются ни конечности, ни язык. А стоило Деррику прокашляться, как Робби, успевший записать его в инвалиды, сунул револьвер в карман и поднялся на ноги. Что-то в его обращении с бессознательной жертвой удивляло и смущало: он уложил Ральфа на пол бережно, осторожно, даже как будто нежно.

— Значит, ты правда дурень, — заключил Робби. — И давно ты с ним путаешься? Хотя кого я спрашиваю. Сейчас будем фотографироваться, иди-ка сюда, — он поманил пальцем.

Деррик, удивляясь, что его вообще позвали, подчинился и встал на фоне натянутой грязно-белой тряпки. Выбора не было: ладонь Робби оставалась на рукоятке револьвера.

— У тебя, кретина, и в голове-то наверняка не помещается, что Ральф за человек, — посетовал тот, достав из-под стола аппарат и штатив. — И он явно тебя опекает, да-да, я все заметил. Чем же ты заслужил его внимание? Может, и мне стоило умом двинуться? А ну, не моргать!

Раньше Деррик фотографировался лишь раз, и вспышка с непривычки ослепила его.

— В Академии я им восхищался, — продолжил изливать душу Робби. — И, черт побери, как же я ему завидовал! Иногда я думал сломать ему руку, только бы он перестал рисовать и унижать меня. На просмотрах выделяли его, не меня. В его работах была какая-то особая энергия. Они словно давили на тебя… Или обволакивали… Садись куда-нибудь, не стой столбом.

Деррик плюхнулся обратно на стул: дурак и есть, ни слова не понял. Робби достал пленку и теперь смотрел на него с непонятной печалью.

— Что ж, Ральф был талантлив, а я нет, но мы оба гнием в этой дыре, — заключил он.

Мягко говоря, Деррик не ожидал услышать исповедь. Теперь он окончательно запутался: так ненавидел Робби Ральфа или нет? Вероятно, угрозы изначально и не стоило воспринимать всерьез? Или стоило? Голову сломать можно. Но, кажется, Деррик поступил правильно, не отступив от роли: тонкости взаимоотношений этих двоих — явно не его ума дело, Ральфу видней.

Деррик неопределенно кашлянул и снова уставился в сторону шапки, надеясь, что выглядит как душевнобольной. Наблюдавший за ним Робби пожал плечами и отвернулся к стене. Пошарил в кармане, достал ключ, сдвинул в сторону стопку подрамников и отпер дверь в соседнюю каморку, еще более темную.

— Я пойду проявлять фотографии, — пояснил он. — Если Ральф очнется раньше, чем я вернусь, как-нибудь уж ему промычи, что дело делается. Вернусь через часик-другой.

Но стоило ему захлопнуть за собой дверь и повернуть ключ в замке, как Ральф резко сел на месте, потирая висок.

— Ха-ха, ну что за придурок, — засмеялся он. — Думал, я не слышу его излияния…

Деррик вздохнул с облегчением.

— Так ты все слышал? — зашептал он. — А если бы я назвался ему?

— Ты молодец, — Ральф похлопал его по ноге — куда дотянулся. — Правильно сориентировался.

— Не понимаю, чему ты радуешься. Нам надо бежать отсюда. Можешь меня развязать?

— Зачем же подрывать доверие? Тебя вот даже сфотографировали. Ждем результат. — Ральф спокойно вытянул ноги, оставаясь на полу.

— Я не чувствую руки, — пожаловался Деррик. — И не понимаю совсем ничего…