В этот раз кажется, получилось, потому что он засмеялся.

— Петрова, если бы мне давали шоколадку каждый раз, когда неопытный студент по незнанию берется за решение этой задачи, у меня была бы уже одна. — Мужчина посмотрел на меня, и я невольно улыбнулась.

— Действительно. — Слегка растерянно промямлила.

Мы ехали какое-то время молча, почти подъехали к городу, когда он снова заговорил:

— Вам не кажется, Дарья, что мы с вами не закончили тот увлекательный разговор в аудитории?

— Мне казалось, мы уже обо всем поговорили. — Промямлила ему в ответ.

— Ну почему же, у нас есть столько тем для разговоров. — С той же издевательской улыбкой не согласился со мной.

— Например?

— Ну, например, не боитесь ли вы смерти, Дарья? — Будничным тоном, сворачивая на главную улицу, поинтересовался преподаватель.

Задумалась над его странным вопросом, не очень понимая к чему это. Машина остановилась на главной улице почти под моими окнами. Мужчина повернулся, он больше не улыбался, а был серьезным. Смотрел мне в глаза, очень странно смотрел. Как будто собирался загипнотизировать. Он резко подался вперед, нагибаясь, что я не выдержала и ляпнула:

— Не целуйте меня!

Лев Викторович застыл во все глаза, смотря на меня, а я на него. После долгой паузы он сначала улыбнулся, а потом рассмеялся. Клацнул ремень, он просто хотел меня отстегнуть, а я такое подумала! Стало до жути стыдно, так что я почувствовала, как краснею.

— Вы оказывается довольно интересная девушка, Петрова. — Обрадовалась, что он стал спрашивать о моей фразе.

— Ну, я пойду? — Сдавленно спросила, уже открыв дверь на улицу.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, Дарья. Вы боитесь смерти? — Спросил он, оставаясь неподвижно сидеть на своем сидении.

— Нет. — Отвечаю ему без запинки.

— Почему? — Спрашивает он.

Молчу, больше делать мне нечего. Не рассказывать же ему, что я пыталась свести счеты с жизнью в подростковом возрасте, по глупости? Наглоталась маминых таблеток, а потом спала непробудным сном двое суток, причем это даже никто не заметил и не вызвал скорую помощь. После того как я повзрослела, набралась ума, мне казалось все мои причины такого поступка очень глупыми. Но с того времени я больше не боялась смерти, я просто научилась хотеть жить дальше.

— Ну, тогда чего же вы боитесь? — Положив руку на руль, поинтересовался мужчина, пока я вышла из машины. — Может боли?

— Нет. — Помотала я головой. После всей той боли, что я испытывала благодаря своему знакомству с волками, перспектива получить травму меня не пугала.

Закрыла дверь машины и обошла ее, собираясь уйти, но мужчина опустил стекло в двери.

— Так чего же, Петрова? — Спросил он.

— Я боюсь не сдать вам экзамен, Лев Викторович. — Отхожу к самому дому и вдруг с удивлением понимаю одну вещь.

Я ведь не назвала ему своего адреса, откуда он знал куда, меня везти? Оборачиваюсь и вижу, что он еще не уехал. По спине идут мурашки, но я заставляю себя естественно улыбаться.

— Прощайте, профессор. — Машу ему рукой, открывая дверь подъезда.

— До скорой встречи. — Слышу, когда дверь почти полностью закрывается.

Глава 42. Слова любви и сплетни.

Часы на стене громко тикают в полной тишине. Мне бы занять себя чем-то, но я не могу. Руки дрожат, сжимая мобильный телефон, но я не жду звонка. Сидение на диване под часами затягивается, так что я опять срываюсь, подбегаю к окну, осторожно отодвигаю штору и выглядываю на улицу. Ни его ни мамашины не видно, но я все равно не могу успокоиться и отодвигаю штору обратно. Зажимаю руки между коленями, после того как тихо сползаю по стенке.

Смотрю в потолок. Я включила свет во всех комнатах, на кухне горланит радио. Это все для виду, это все что бы не бояться. Толком не понимаю, что меня так сильно испугало. Преподаватель подвез до дома, ну и что он не должен знать, где я живу? Он же меня не трогал даже пальцем, не то, что некоторые неуравновешенные субъекты. Но я испугалась, так сильно, что уже несколько часов пялюсь в мобильный телефон, все никак не решаясь позвонить контакту под названием «Прекрасный неотразимый принц».

Этот мужчина, мой преподаватель, тоже волк? С чего это он мной заинтересовался? Если он один из них, так почему мне об этом никто не сказал? Все принимают меня за полную дуру, так что я уже совсем в этом не сомневаюсь. Чёрт, где я поступила не так, что я моя жизнь превратилась в это?

Закрываю глаза и вздыхаю. Я сжадничала, захотела учиться. Для чего? Да просто мне хотелось вырваться с обычной жизни, я просто мечтала о чем-то другом. Не хотела быть вечной сиделкой для больной матери и ленивого братца. Считала, что способна на большее, считала, что заслуживаю счастья, как и все остальные. Как же я просчиталась.

Закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. От чего же я все вещи свои постирала?! Мне бы хоть немного того запаха, мне бы хоть немного покоя, мне бы хоть немного его. Палец сам жмет кнопку вызова, но я успеваю нажать отбой. Отбрасываю телефон на диван, подальше от себя, подальше от соблазна. Ну, на кой он мне? Этот болван с завышенной самооценкой?! Игнорирует меня, ну и отлично! Главное на каждом шагу не кричит, что чуть не трахнул меня. Хотя я же не знаю, вдруг он всем рассказал? Ну, кроме Вани, тот бы без колкостей не смог бы со мной разговаривать. Вот забавно, братец всегда считает, что я ему что-то должна. Кристина тоже так думает, так чего удивляться что они обо мне такого не высоко мнения.

Дверная ручка со скрипом дернулась, этот звук нарушил мой покой. Поднялась на ноги и зашарила глазами вокруг. Где моя сковородка? Куда я ее дела, когда она мне так нужна?! Зашуршали ключи, и кто-то с той стороны начал открывать замок. Схватила первое попавшееся — сумку через плечо. Дверь открылась, и я чуть не всадила Юрке по лицу тяжёлой сумкой с учебниками.

— Ты чего? — Удивленно поднял он брови. Парнишке было явно тяжело, у него на плече свисало тельце сестрицы.

— Ничего. Что с ней? — Спросила, открывая дверь и позволяя парню дотащить свою ношу до моего дивана. Он положил ее на диван и устало разогнул спину кривясь. Выглядел он странно, так как будто с кем-то дрался: взъерошенный с подранной одеждой местами. Он тяжело вздохнул, смотря на то, как сестрица зашевелилась и заползла под скомканное мной одеяло.

— Напилась. — С пониманием ответила на свой же вопрос, ожидая, что парень уйдет. Скинул куртку, бросив ее прямо на пол, а после этого пошел на кухню со словами пить так хочется.

Мне не осталось ничего больше, как закрыть входную дверь на все замки и последовать за ним в кухню. В присутствии Кристины и Юры как-то даже дышалось легче. Он стоял возле чайника, по-хозяйски доставая из шкафа две кружки и заваривая чай. Села на диван, поджала под себя ноги.

Говерла одет в черную футболку и светлые джинсы, на ногах белые кроссовки. Он приготовил чай, после чего достал из верхнего ящика поднос (я даже не знала, что он там есть), и печенье. Все это аккуратно поставил на поднос. Мне показалось, что понесет все это Кристине, но он не стал. Положил поднос на диван рядом со мной, взяла кружку, и пальцы обожгло кипятком. Вскрикнула, отдернула руку, кружка должна была упасть обратно на поднос и окатить меня кипятком, но не упала. Юра перехватил ее и поставил обратно на поднос.

— Ты такая неуклюжая. — Сказал он, улыбаясь, взял меня за многострадальную руку и подул на нее.

При этом он смотрит на меня, так что становится не по себе, от того как близко он стоит, от того как смотрит. На мгновение у меня даже возникла мысль, что он мне сейчас боль снимет традиционным волочим способом — оближет. Отдернула руку, даже отсела подальше, не обращая внимания на боль. Юра резко выдохнул, и опустил голову так, чтобы я не видела выражения его лица. Даже не заметила, что он до этого чуть ли не на коленях стоял передо мной. Он поднялся, сел с другой стороны подноса, смотря в сторону.