— Ты расстроилась? — Спрашивает он за стенкой и мне тяжело понять тон его шепота.

— Расстроилась?! — Забыв о своем решении быть мягче мысленно порадовалось, что он хоть не видит, как я злюсь.

— Даш, я не… — Он попытался меня успокоить, и я почти сразу перестала злиться.

— Хоть представляешь, как ей было тяжело все эти годы? Годы, Юр! Они годами с ней ужасно обходились! А все остальные ничего не делали! Потому что закон! Какой к чёрту закон, когда она настолько страдала, что решилась на такой глупый поступок?! — По лицу катятся злые слезы, я как будто говорю сама с собой, высказываю свои нерадушные мысли, — А я тут как дура ною, побыв с волками всего лишь несколько дней!

Невольно громко всхлипываю, чувствуя себя ужасно виноватой. Кокой-то странный шорох и прежде чем я смогла что-то понять, меня обняли. Во все глаза уставилась на любимые кудряшки, слегка присыпанные снегом. Веска качается колючая борода, а обе руки бережно обнимают за плечи. Такое ощущение, что это происходит не со мной, я в полной растерянности, даже плакать забываю.

— Я вообще-то не об этом спрашивал. — Сказал он, кажется, улыбнулся и поцеловал меня в макушку, — На раз ты решила со мной поделиться, скажу, что любая другая в твоей ситуации давно уже сдалась бы на милость Белого и молча терпела его закидоны.

Он сказал это просто, легко и с легкой ноткой гордости. Он гордится мной? Какие-то собственнические нотки в этом проскальзывают. Хотя сейчас не до этого, свои бы шаловливые ручки остановить. Так и хочется обнять его в ответ, а то может и похуже кое-что сделать. Сжимаю руки в кулаки, еле заставляя себя не двигаться. Хочу поцеловать его, пускай это будет еще один бесстрастный поцелуй, как сегодня в ванной. Но сейчас я не могу себе позволить себе этого. После всего что от него узнала, еще удивляюсь почему… Сжимаю кулаки еще сильнее, пытаясь подавить желание спросить это в слух.

Почему он не поступил как Кай? Почему не унес меня на плече, после того как поцеловал впервые? Ведь он думал, да и возможно думает, что имеет на это право из-за того ритуала. Но почему-то он не пытается надавить на меня, не пытается всем доказать, что я его. И судя по тому как он поцеловал меня вчера, ему и не хочется этого делать. Юра ничего не чувствует ко мне.

Сердце больно сжалось, силой заставила себя по новой не заплакать. Но с другой стороны, не понимаю, зачем он сейчас так мил со мной. Зачем меня успокаивает?

Попыталась спросить, но запнулась, потому что он заставил посмотреть себе в глаза. Серые глаза смотрят так внимательно, что я на мгновение забываю, что нужно дышать и судорожно выдыхаю под странную улыбку парня.

— Я потом дыру заделаю, скотчем. — Сказал, странно улыбаясь, и я не сразу поняла, о чем он, пока в лицо не ударил холод.

Стенка толстой непромокаемой ткани, обшитой какой-то фольгой и слоем звукоотражающей ткани, разрезана. Через дырку размером с метр дует ветер. И что никто не заметил, как он ее порвал? Странно, что цепные псы альфа-козла еще не прибежали сюда.

Опустила взгляд и дернула плечом, пытаясь освободится. Меня отпустили из объятий, из которых на самом деле я не хотела освобождаться. Наступила неловкая тишина, во время которой я судорожно размышляла над тем как мне стоит себя вести.

Подняла на него взгляд и не смогла отвести его. Он смотрел на меня, нежно улыбаясь, от чего засосало под ложечкой. Вот зачем он делает так? Ведь я понимаю, что он на самом деле ничего ко мне не чувствует. Это так… так жестоко. Но разве я могу упрекнуть его за это? Я и сказать ничего не могу, просто тону в омуте серых глаз.

— Я могу тебя попросить о кое-чем? — Спрашиваю наконец, после того как он неловко проводит пятерней по своим кудряшкам, не сводя с меня взгляда.

— Можешь. — Говорит он таким голосом, что по спине пробегают мурашки.

Губы противно онемели, потому я прикусываю их почти до крови. Странно, но Кая было в разы сложней попросить о помощи. С альфа-козлом приходилось переступать через себя, унижаться. С Юрой было больше неловко как-то, я никогда ни о чем не просила его.

— Ты… твоя стая может помочь Тасе? Она поступила так опрометчиво, потому что была в отчаянии. Сейчас, если еще не поздно, ее нужно остановить, как и Ильнара с его стаей. Они же убьют ее. — Говорю, смотря в пол, чтобы не заметно было, что я готова вот-вот разреветься.

Юра судорожно вздыхает, и я почему-то понимаю, что он ответит, нет и, в отчаянии хватаю его за руку и смотрю в глаза.

— Я знаю о вашем законе, знаю, что нельзя вмешиваться. Это вопрос жизни и смерти! Тася натворит дел, от ее действий пострадают люди! Но хуже всего она сама может пострадать от своей же стаи! Пожалуйста, Юра! Хоть ты, помоги ей! — Смотрю ему прямо в глаза и не могу понять, что за выражение на его лице. Долгая пауза, во время которой я жду ответа, а по моему лицу стекают слезы.

— Хорошо. — Наконец отвечает он, сжимает мою ладонь в ответ.

Серые глаза серьезные как никогда, и я чувствую себя ужасно. Как он один против троих, да еще против Таси справится? Если бы на его месте был Кай, то тот легко бы справился, от чего-то я в этом уверена. Но Юра совсем другое дело, он и сейчас будучи волком, выглядит очень хрупким в основном из-за своего маленького роста и небольшой комплекции, особенно по сравнению с остальными. Сжимаю зубы, чтобы не сказать ему что передумала, попросить никуда не идти. Поступаю ужасно эгоистично, ставя на передний план не его безопасность, а жизнь Таси. Возможно, это моя маленькая месть, за отсутствие чувств у него ко мне. Пусть знает, что он для меня теперь не в приоритете, пусть знает, что я больше не дорожу им.

Сжимаю губы в тонкую полосу, отпускаю его горячую ладонь, и он просто оборачивается и уходит. Ну как уходит, пролазит в сделанную собой дыру и ободряюще улыбнувшись, заклеивает дыру скотчем.

Господи, пускай они все останутся живыми и невредимыми. Опять оседаю на спальник и судорожно сжимаю телефон в руках. Отлично, я еще и Юру чуть ли не на верную гибель послала! Молодец! Еще одна возможная смерть на моей совести, как будто мне Таси мало?!

Набираю номер сестры, в не зоны действия сети. Потом набираю номер папы, но не звоню. Обычно мы рано ложимся спать в новогоднюю ночь, наверное, они спят. Снова набрала номер Кристины, снова не в зоны действия сети.

Дверь в палатку на молнии открылась, вошла бледная Марго с большой тарелкой еды.

— Возьми, покушай. — Сказала она, садясь возле меня и подсовывая горячую тарелку с каким-то жареным мясом.

Молча посмотрела на женщину, отодвинула тарелку и забралась в спальный мешок, не преставая набирать номер сестры. Мне сейчас кусок в горло не лезет. Руки бьет мелкой дрожью и очень холодно. Когда я очень нервничаю и переживаю, мне хочется заняться чем-то, обычно я убираюсь. Но что можно убрать в небольшой палатке?

— Поешь, толстушка, то, что ты будешь голодная плохо только для тебя. — Марго села возле меня на спальник и провела холодной рукой по моим волосам, от чего я съёжилась.

— Не хочу.

— А ты сделай через «не хочу». Силы тебе завтра понадобятся. — Странной интонацией проговорила она, продолжая гладить меня по волосам.

— Зачем?

— Так на рассвете будут решать, кому ты достанешься. — Мне бы хотелось, чтобы Миссис Тактичность говорила это с издевкой, но на самом деле ее голос дрожал от еле сдерживаемых слез. Встретилась с ней взглядом и по спине прошли мурашки.

— Готовься. — Она снова провела рукой по моим волосам и ушла за ширму.

Моё беспокойство только усилилось, и я судорожно начала придумывать план, по которому не достанусь ни одному из волков, не заснув до самого рассвета.

Не скажу, что мне было страшно, страха не было. Была решимость, настолько сильная, что я не смогла уснуть от откуда-то взявшейся энергии. Марго спала в спальнике за ширмой, больше никого в нашей палатке не было. Все как будто вымерли, но судя по тому, как кричали и пели волки, на улице им явно было весело. Иногда они шумели так громко, что я могла разобрать обрывки фраз: «Бей его», «вот так» «альфа»!!!