Моя «тойота» стремительно нырнула во тьму, и между нами повисло напряженное молчание.

– Что с ним? – робко спросила я, когда тишина обрела обличие пытки.

– Сердечный приступ… Если верить словам врачей, теперь он неделю будет лежать в больнице.

– Могло быть и хуже, – философски заключила я, – помнишь, у Лены, которая работала с тобой в журнале…

– Вера, не надо, – тихо взмолилась она, – мне и без этого хочется выть от отчаяния.

– Твой писатель… Он – кто? Любитель ночных авантюр? – я все же рискнула и не сменила тему, – и как он вообще очутился рядом с тобой? Прости, но, по-моему, тебе лучше рассказать мне правду.

– Ему – тридцать три, – неожиданно сообщила она, – а я, как ты знаешь, предпочитаю мужчин постарше. Поэтому… Чёрт! Он просто приехал в Москву, чтоб самолично утрясти детали контракта.

– Как странно, – задумчиво проговорила я, – приехать сюда и тут же попасть в больницу… Послушай, Оля, но почему вдруг так? Ты ведь полгода общалась исключительно с его агентами.

– Они идиоты, – решительно заявила она, – толпа идиотов, жадная до легких денег. По их представлениям – мы одна из богатейших стран, а значит, с нас можно драть немыслимые отчисления.

Ольга вскипела. Я почувствовала это в тот же миг и пожалела, что набросилась на нее с вопросами. Но было поздно – возмущение уже вылилось через край и в пять секунд заполонило салон «тойоты».

– Ты только представь! – не на шутку разбушевалась она, – полгода звонков, и никакого результата. Да будь моя воля, я давно поставила бы на них крест… В конце концов, это даже не влияет на прибыль.

– Не понимаю… – пробормотала я, – тогда почему вы цепляетесь за эту сделку? Принципиальность? Стремление утереть всем нос? Или желание проверить на прочность нервы?

– Все вместе, – ответила она всерьез, – ты же наслышана про аппетиты шефа. Он вечно ищет самый нелегкий путь, а я – отдувайся за его идеи…

Мы быстро выехали за пределы МКАД, влившись в поток, текущий к аэропорту. Какое счастье, что на часах только шесть утра, когда столица еще не успела превратиться в пробку. Чуть в стороне замелькали силуэты домов, бензозаправки и огни рекламы. Привычный пейзаж, безумно унылый днем, но в темноте кажущийся весьма красивым.

– А что в Париже? – осторожно спросила я, сделав попытку отвлечь ее от грустных мыслей.

– Да так… Ничего… Старые друзья. И несколько встреч, связанных с французским прошлым.

Давным-давно у нее завязался роман с одним болгарином, работавшим в отеле в Ницце. Потом тот уволился, получил неплохой контракт и перебрался поближе к огням Парижа. Примерно пять лет они провели вдвоем, почти регулярно летая друг к другу в гости. И вдруг – трагедия в парижском метро и жуткий стресс, надолго подавивший Ольгу.

– Прости, – виновато сказала я, – совсем забыла про твою историю. Эта гроза и сегодняшний зачет… Пожалуй, мне требуется хороший отдых.

– Есть планы на лето? – оживилась она, – Вьетнам? Индонезия? Коста-Рика?

– Пока не решила, – улыбнулась я, – в первую очередь нужно подыскать компанию.

– Тогда… Полетели со мной в ЮАР. На пару недель где-то в середине июля. Меня приглашает хороший друг, и нам предоставят все условия.

– В ЮАР? – удивленно спросила я, – по-твоему, там безопасно выходить из дома?

– О, господи, Вера. Ты как будто родилась вчера. В прошлом году у них проводили футбольный чемпионат мира.

– Я в курсе, но все же… Для меня это рискованный шаг. Давай обсудим все после твоего возвращения?

– Как скажешь, – покорно согласилась она, – обратный рейс – в ночь с субботы на воскресенье.

Я поняла ее прозрачный намек и попрощалась со спокойными выходными. Печально, что снова не удастся поспать, но как отказать, когда тебя просит подруга?

Дождь… Майский дождь. И сквозь ворчанье грозы слышится плач стучащих по крыше капель. А где-то там, в одной из больниц Москвы, лежит без чувств известный испанский писатель…

Обычно я приезжаю в университет за пятнадцать минут до начала занятий. Иду на кафедру, перебрасываюсь парой фраз с коллегами и обязательно выпиваю чашку нелюбимого мной кофе. Этому ритуалу без малого четыре года – именно столько я преподаю здесь французский. Но сегодня, впервые за такой существенный срок, мне пришлось отступить от привычного утреннего распорядка.

Я опоздала на тридцать пять секунд и сразу пулей полетела в аудиторию. Мои студенты, разумеется, уже были там, практически все, кроме самых закоренелых двоечников. Они с изумлением расступились передо мной, слегка запыхавшейся и промокшей до последней нитки, а староста Катя, помешанная на языках, похоже, решила, что меня преследовали бандиты.

– Вы в порядке? – испуганно спросила она, – у вас такой вид, будто вы столкнулись с грабителем…

– Все нормально, – успокоила я ее, – просто проблемы с одной иностранной знаменитостью.

– С писателем? – раздалось из задних рядов, и все обернулись к обычно молчаливому Мише. Вот уж, действительно, сюрприз так сюрприз – услышать хоть что-то от вечно замкнутого отличника.

– Ну да, – совершенно растерялась я, – с Хулио Санчесом – талантливым молодым испанцем. Он накануне прилетел в Москву и почти тут же угодил в больницу.

– Я знаю, – Миша опустил глаза, слегка ссутулился и сел за парту. Странный парнишка из не менее странной семьи – в нашу эпоху таких можно пересчитать по пальцам.

Пришла пора начинать зачет, и, отдышавшись, я раздала билеты. Сняла пиджак, повесила его на стул и очень долго изучала отражение в зеркале. Мне – тридцать два. Для кого-то это все, глухой тупик, откуда нет возврата. А я… Черт возьми, передо мной миллион дорог, а я как робот зациклена на своих ребятах.

К моему удивлению, подготовленными оказались все – даже Борис, прогулявший половину занятий. И пусть он снова намудрил с passe compose и imparfait, его ответы не тянули на пересдачу.

Зачтя все работы и отпустив подопечных по домам, я чуть расслабилась и покинула аудиторию. По-прежнему мокрая после пробежки под дождем и малость шокированная произошедшей с утра историей.

– Простите, – я не успела сделать шаг, как обнаружила появившегося из ниоткуда Мишу. Слегка взволнованного, с нелепой улыбкой на губах и почему-то старавшегося говорить потише.

– Да? – в замешательстве остановилась я, совсем не готовая к столь непонятной встрече. Он чуть смутился, покраснел как рак, но все же вытянулся, распрямляя плечи.

– Вы… знакомы с ним лично? – поинтересовался он, нервозно вздрагивая при каждом произнесенном слове.

– С кем? – не сразу сообразила я, вконец запутавшись благодаря его поведению.

– С Хулио Санчесом, – Миша ответил так, будто бы речь шла о настоящем боге. И тут же расклеился, опустил глаза и посмотрел куда-то мне под ноги.

– А-а-а… – многозначительно протянула я, пытаясь поймать направление его взгляда, – вообще-то нет… Не хочу тебя огорчать, но… Это все из-за одной подруги.

– Жаль, – он поник, лишившись всех надежд, и в тишине побрел по коридору. Неглупый парень, фанатичный любитель книг, по воле судеб потерявший свою дорогу.

– Стой! – я бросилась вслед за ним и догнала его у самой лестницы, – послушай… Ты не можешь мне объяснить… С чего вдруг весь мир набросился на этого Санчеса?

– Вы не читали? – удивился он, – тогда советую. Желательно – на испанском…

– А есть на русском? – поинтересовалась я, невольно вспомнив многомесячные мытарства Ольги.

– Есть в Интернете. Непрофессиональный перевод. Слегка корявый, но полностью передающий смысл…

– Ах, да, – рассеянно пробормотала я, – я и забыла о существовании всемирной паутины. Помню, когда-то я могла бродить по ней целый день, а ныне, признаться, считаю это убийством времени.

– Значит, прочтете? – оживился он, – или дождетесь, пока его официально переведут на русский?

– Посмотрим, – я намеренно уклонилась от ответа, – судя по планам, им как раз займется моя подруга.