– Не бережёшь ты себя. Зря ты это.

– Кто-то же должен делать дело.

– А мы, выходит, не делаем? Зря жалованье проедаем, – недовольно проворчал Джад.

– Нет, я не это имел в виду. Вы делаете. И ты бы, наверное, попал в Руггера. Но мог ведь и промазать, или убить ненароком. А он нам живым нужен, сабля тут вернее.

– Копыто ты ему знатно подрубил, – смягчился старший по годам младший сыщик, – бретёр.

Кристан ухмыльнулся и едва заметно покраснел. Кто и как выведал это его прозвище, никто в участке не знал. Но пристало оно к фон Ройху ещё во Фригийской Академии, где тот рос и учился ремеслу сыщика. Он исправно смущался каждый раз, когда его слышал.

Из санитарной кареты выглянул доктор. Недовольно посмотрел на курильщика, но обратился к Кристану:

– Господин старший сыщик, разрешите ехать. Тут всё. Надо раненных в больницу свезти.

– Да-да, – подскочил барон, – уже отправляемся.

Он натянул на голову котелок и спешно раздал приказы. А сам двинулся к возу с заключёнными – плотно сбитой массивной коробке на колёсах.

– Ты куда? – окликнул барона Джад.

– Проеду до участка с Руггером. Хочу задать ему вопросы, пока есть возможность, – Кристан вздохнул, – сдаётся мне, капитан устроит мне в участке головомойку. С мылом и руганью.

Вереница повозок городской стражи поползла по улицам города. Занимался рассвет. Небо начало ронять холодные редкие капли, словно сожалея о неумении людей решить свои проблемы без пальбы и взрывов.

– Думаешь, тебе всё можно, сопляк? – пойманный преступник был бледен от потери крови, но находил силы мерзко улыбаться в лицо Кристану, – ты попёр против теневого порядка, конец тебе. В нашей семье таких как ты на обет жрут, барон! – последнее слово мужчина выплюнул как ругательство.

Фон Ройх дал пленнику выговориться. Он очень, очень устал. То, что можно было принять за аристократическую невозмутимость, на деле было апатией измождённого человека. Тело ныло, голова отзывалась болью каждый раз, как воз подпрыгивал на очередной колдобине. В скудно освещённом кузове их было трое: старший сыщик, арестант с кандалами на руках, да флегматичный стражник.

– Я помню, что твой дядюшка зовёт себя теневым бароном Северных врат. И мне плевать: преступник есть преступник. Просто жирнее, крупнее и крови на нём больше. Мне нужно знать, что ты забыл в Портовом районе?

– И всё? Хорошо, я скажу, но только тебе. Тут лишние уши, – Руггер покосился на стражника. Кристан наклонился к пленнику и тот вкрадчиво прошептал:

– Всю твою семью уже завтра выпотрошат как свиней, сыскная мразь.

– У меня нет семьи, – молодой барон отстранился. Лицо его сделалось каменным, карие глаза потемнели. Он резко выбросил руку и сдавил свежую рану на ноге самодовольного арестанта – тот взвыл. Стражник увлечённо разглядывал тучи в зарешёченном окошке.

– Здесь нет твоего дяди, – голос Кристана внезапно стал хриплым и низким, – мне решать, увидишь ты его, или нет. Что ты делал в чужом районе, ублюдок?!

– Хватит, отпусти! – матёрый бандит не ждал от юного сыщика такой вспышки жестокости. Он шипел от боли и дёргался. Но барон лишь сильнее стиснул пальцы. В дрожащем свете единственной лампы, Руггеру показалось, будто один глаз сыщика полыхнул алым. Он смотрел прямо в душу из-за паутины трещин.

– Я искал. Искал, кто нас убивает.

– Подробнее! – Кристан ослабил хватку.

– За прошлый месяц кто-то зарезал с десяток наших. Из теневых, – преступник тяжело дышал, – там несколько мелких сошек, но есть два мёртвых теневых баронета, чиновник из придворных. Недавно даже убили теневого барона Густава Брено, – фон Ройх кивнул. Об этом убийстве трудно было не услышать.

– И кто за этим стоит?

– Я не знаю. Думал, это вы. Заметил хвост, предупредил людей – дальше сам знаешь. Думали перестрелять тех, кто за мной пошёл и свалить.

Кристан тяжело опустился на скамью, что тянулась вдоль стенки передвижной тюрьмы. Вопросов оставалось ещё много, но ему было паршиво. Безумно хотелось опрокинуть стаканчик-другой крепкого пойла.

– Всё верно. Ты в своём праве. Ты закон. Никто не смеет перечить, – раздался шёпот, едва различимый за грохотом колёс. Барон огляделся. Арестант напряжённо пыхтел, пытаясь совладать с болью. Стражник умело не замечал ничего вокруг. Оба попутчика молчали.

Он снова бежал по ночному лесу. Луна и звёзды давали мало света, колючие ветви то и дело впивались в тело: приходилось терпеть и ломиться вперёд. Бежать! Бежать, пока есть силы. Удары сердца оглушали. Хриплое дыхание рвало лёгкие. Часть сознания понимала, что это всё не правда, что это не настоящее. Но паника наполняла душу до краёв, гася искры разума.

– Ты не убежишь. Не ногами человека, – голос прозвучал сзади. Но заметался среди стволов, подобно птице и обушился эхом со всех сторон. – Не убежишь… не убежишь…

Преследователь настигал. Ночная темнота сгущалась вокруг. Вот под ногами мелькает лесной опад, мелкие сучья и стебли трав. А в следующую секунду из мрака выныривает узловатый корень, и земля ударяет беглецу в лицо. Он переворачивается. Уже не уйти, но и загривок врагу подставлять нельзя. Вокруг только непроглядная тьма. Больше нет леса, луны и звёзд. Мрак распахивается зубастой пастью, жёлтыми пятнами загораются глаза.

–Ты мой. Ты знаешь. Ты чуешь, – рычит голодная чернота, – Я иду, Сигерн… Сигерн Клосс. Эй, Клосс! Ты не сдох там?

Мужчину подбросило на кровати. Рука выхватила револьвер из-под подушки. Ствол, дрожа от напряжения, уставился в темноту комнаты. Клыкастая ухмылка и золотые глаза медленно таяли. Кошмар отступал.

– Клосс, ты оглох? Хозяин тебя зовёт, шевели задом! – человек усердно колотил дверь снаружи.

– Сейчас буду, – отозвался Сигерн.

Он убрал пистолет и откинул покрывало. Опустил ноги на холодный пол, несколько секунд приходил в себя. Дыханье выровнялось, сердце перестало ломиться сквозь грудную клетку. Недовольный ожиданием гость чуть сбавил обороты, но не заткнулся. Сигерн подошёл к двери, отодвинул засов и резко распахнул её.

– Я сказал, что выйду. Будешь орать, сломаю нос, – он сгрёб надоедливого посыльного за грудки и приподнял над полом. Голос Сигерна звучал спокойно, синие глаза были холодны как лёд. Крепкий мужчина оказался ростом чуть ниже своего гостя, но это ему совершенно не мешало.

– Ты, это… извини. Ну, погорячился чуток. Ну, бывает же, – захрипел придушенный мужик. Он постарался разжать пальцы у своего горла, но с таким же успехом можно было пытаться согнуть лом. – Отпусти. Я всё. Понял.

Сигерн отпустил. Гость отшатнулся к стене, переводя дыхание.

– Ты, это, оделся бы. Милорд Храгган в зале ждёт. Послал вот меня, чтобы я, значит, разбудил тебя, – теперь мужчина добавил в голос почтительности и старался не встречаться взглядом с синими глазами.

– Передай, что я спускаюсь, – бросил Клосс и закрыл дверь.

Посыльный отошёл от комнаты на несколько шагов. Думая, что его уже нельзя услышать, злобно пробормотал:

– Северный ублюдок.

Сигерн услышал. Но ему было плевать – шавки всегда лают. Главное, чтобы место знали. Мужчина быстро оделся, пристроил оба пистолета, внушительный боевой нож, накинул сюртук. Расчёсывать отросшие ниже плеч волосы времени не было. Поэтому Клосс просто убрал их в хвост и прихватил с собой шляпу-котелок. Других вещей не имелось: много ли барахла у наёмника? Он затворил за собой дверь и спустился в зал постоялого двора.

– Сигерн Клосс собственной персоной, бородатый и угрюмый, сошёл к нам с северных гор! – расплылся в улыбке полный мужчина, похожий на кабана. Не на домашнего хряка – на опасного лесного зверя. Давешний посыльный и ещё двое ребят покрупнее, что сидели за тем же столом, дружно заржали.

– Садись к нам. Вина?

– Нет. Благодарю, – Сигерн чуть сморщил нос. Но грубить нанимателю было не в его правилах. За стол он сел и даже кинул себе на тарелку немного хлеба и мяса. Тарелку просто позаимствовал у посыльного. – Я думал, что понадоблюсь вам только к вечеру.