– Алекс Мерфи. Преподаватель английской литературы.
– Страсти какие! Ну да ладно… Можете спокойно писать. Берите!
Он помахал у меня перед носом бутылкой.
– А… По-другому… Никак?
– Ну что вы как младенец! Не Палас-Отель, как видите. Успокойтесь, я не буду смотреть… Ну, вот так-то лучше. Полегчало? Поздравляю. Потому что больше – не с чем.
Я огляделся еще раз. М-да… Похоже, Кидальчик прав. Железная дверь, ни ручки, ни замочной скважины; на единственном окне – толстая решетка… Пришло на ум полузнакомое слово: зиндан.
– Где мы?
– А вы не в курсе? Ах да, вы же были без сознания… Сильно сопротивлялись?
– Не знаю. Так где мы находимся?
– В Сирии. Это крепость ашарванов.
Я порылся в памяти. Ничего. Какие ашарваны? Когда я умудрился насолить и им тоже? Не понимаю…
– Простите. Мне это ничего не говорит.
Мой собеседник, – или сокамерник? – взмахнул руками, выражая удивление.
– Ну как же… Пророк Зороастр! Закон вселенской гармонии… – мне стало не по себе. Только сумасшедшего сейчас не хватало. – Эти милые люди имеют своей целью истребить абсолютное зло…
В голове начинало звенеть. Пот тек по лицу, по шее, по спине – как будто в бане. Сознание путалось. С трудом сфокусировал зрение на собеседнике.
– Простите. Совсем ничего не понимаю.
Я облокотился о стену. Она была горячая, как печка…
– Вы разрешите? – Кидальчик жестом показал, что хочет сесть рядом. Я вяло кивнул. – Премного благодарен.
Он устроился, подобрав ноги по-турецки, осторожно поправил трубку от моей капельницы. Пахло потом, какой-то пряной едой…
– К жаре можно привыкнуть, – сказал старик. – Просто расслабьтесь.
– Давно вы здесь?
– Три месяца я не видел ни одной живой души. Кроме тюремщиков, разумеется. Но счесть их «живыми душами» – сильно погрешить против истины.
– Это тюрьма?
– В некотором роде… – он неопределенно махнул рукой. Кисть была изящная, ухоженная, с чистыми ногтями. Проследив мой взгляд, старик пояснил.
– У них – пунктик на чистоте. Омовение – два раза в день. А бриться не дают… – и он с остервенением почесал шею под бородой.
– Со мной была девушка, – Кидальчик тяжело вздохнул.
– Девушка… Девушка – это плохо. Впрочем, я никого не видел. Красивая? Хотя… – оборвал он сам себя. – Здесь это совершенно не важно.
– Думаете, её тоже взяли в плен? – он пожал плечами.
– Могли продать…
Я ничего не понимал. Ущипнул себя за бедро, изо всех сил. Не помогло… Последнее, что помню: мы с Ассоль садимся в поезд. Она что-то говорила про военную базу… Почему вдруг – Сирия?
…не так плохо, – Кидальчик продолжал говорить. – Голодом не морят, даже гулять водят – по ночам… – он как-то нехорошо усмехнулся.
– Если вы ни с кем не разговаривали, с чего вы взяли, что это Сирия?
– Из положения звезд на небе.
Я удивился. Сколько людей умеют вычислять географическое положение по звездам? По-моему, для этого нужны инструменты… Телескоп? Секстант, астролябия?
– Зачем мы им?
– Хороший вопрос… – он снова почесал бороду. – За всё время меня несколько раз просили показывать фокусы.
– Причем здесь фокусы? – я начинал злиться.
Складывалось впечатление, что он меня разыгрывает. Или мистифицирует… Даже не знаю. Бред какой-то.
ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ
…Явившись в Управление, застал кучу незнакомцев в мышиного цвета костюмах и с скорпионьими повадками. Может я и преувеличиваю, но – самую малость. Очень они мне не понравились. Лазают, вынюхивают… Сразу муравьи под кожей забегали.
По кабинету Кремлева расхаживал тип в погонах. Генерал-полковник… О как! Рука рефлекторно дернулась отдать честь, но я опомнился. Остановился на пороге, не зная, как дальше себя вести.
– А вот и товарищ Воронцов! – мне радушно, по-хозяйски протянули руку. – Проходите, рассказывайте, что тут у вас и как…
Его панибратский тон мне не понравился.
– Э… С кем имею честь?
– Мне говорили, что вы далеки от наших кулуаров… Генерал-полковник Кузнецов! Ваш новый шеф.
– Очень интересно… Мне об этом никто не говорил…
Я точно знаю, что на этот счет решение еще не принято. Отец обещал держать в курсе.
– Всему свое время, батенька, всему свое время! А о том, что Кремлев, Царство ему Небесное, – он напоказ, щедро перекрестился, – прочил на это место вас, юноша… Вы же должны понимать! В Управлении – всего ничего. Опыта, окромя боевого – кот наплакал… Вот, подрастете, поработаете под моим чутким руководством, так сказать… Тогда и посмотрим.
Говорил он грудным, бархатным голосом, растягивая слова, не повышая тона – прямо барин, снизошедший до разговора с челядью. Ну что ж…
– При всем уважении, гражданин Кузнецов, не вижу смысла вам потворствовать. Я не знаю вас лично, не вижу вашего разрешения находиться на объекте… – я скроил самое казенное выражение лица, какое смог. – Потрудитесь объяснить, по какому праву вы здесь распоряжаетесь?
Он меня разозлил. Налетели стервятники… Не отдам! Горло грызть буду…
Мое заявление восприняли оскорбленно:
– Я не понял: вы что, господин Воронцов, возражаете? – как Карлсон, у которого банку с вареньем отбирают. Цирк…
– Как временно исполняющий обязанности, приказываю немедленно очистить помещение до дальнейших распоряжений!
Генерал-полковник изволили побагроветь и даже начали брызгать слюной.
– Мальчишка! Как ты смеешь со мной так разговаривать!
– Очень даже смею, любезнейший э… Как вас там? Вот вы про мой боевой опыт припомнить изволили…
Я намеренно взял развязно-хамский тон. Нарывается – пусть получает. Мне действительно хотелось кого-нибудь убить. Так, чисто для разрядки…
– Но… Илья Романович… – Генерал вдруг сбавил тон и заговорил обиженным, чуть дрожащим голосом. – Вы же понимаете… Кто-то же должен, в самом деле… Не думаете же вы…
– Илья Романович, доброе утро, – вошла секретарша. – Какие на сегодня распоряжения?
Я плотоядно улыбнулся.
– Рита Павловна! Э… Напомните, не поступали ли указания о вступлении в должность начальника нашего Управления некоего генерал-полковника Кузнецова?
Секретарша скользнула рыбьим взглядом по генералу.
– Никак нет, Илья Романович. Ничего такого не было.
Как она это сказала! Такой голос можно резать на кусочки, и кидать в бокалы с виски, вместо льда.
Генерал-полковник заметно сдулся. Значит, просто разведка. Пришел кабинет примерить, заодно гонору напустить, заручиться поддержкой…
Я с доброй улыбкой посмотрел ему в глаза.
– Коли так – не смею задерживать, э-э-э… товарищ Кузнецов. До особых распоряжений. Как только поступят – милости просим. Или уж мы к вам… По своей, так сказать, части. – я нагло и скабрезно подмигнул.
Рита Павловна гостеприимно распахнула дверь наружу.
Когда генерал вышел, эта железная леди повернулась ко мне и впилась прокурорским взглядом. От вчерашней растерянности и бледности не осталось и следа. Собрана, деловита… Дядя Костя упоминал: они вместе уже лет двадцать работают…
– Вы хорошо держались, Илья Романович. Продолжайте в том же духе: желающих налетит много. Извольте соответствовать.
– Есть сэр! То есть, мэм! – я вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками.
– И не ерничайте. Вам это не к лицу. Кофе изволите? Сливки, сахару три ложечки?
– Будьте любезны.
– Сей секунд.
Я сел за стол, и обхватил голову руками. Что это сейчас был за цирк, кто-нибудь мне объяснит? Может, саму Риту и расспросить? Я так понимаю, она тут обладает недюжинным авторитетом… А Михалыч её вчера «Риточкой» обозвал. Кофе был хорош. Раньше мне на работе кофе не варили… И кружка большая – не то, что эти пижонские фарфоровые чашечки на один глоток.
