— Не спросив? Просто взяли и засунули? В другой мир, в другое время?

— Туу-Тикки вроде отсюда. Да, просто взяли и засунули. Самоубийцы не принадлежат себе. Первый Дом счел себя вправе решить их судьбу. Ты не подумай, выбор у них был.

— Ситтин или смерть?

— Ситтин или самостоятельное выживание без поддержки. Они выбрали ситтин. Они, кстати, даже знакомы не были до того, как здесь оказались.

— Слушай, — протянул Джек, — но это же жестоко.

— Ну, там были какие-то сложные расчеты, что Грен и Туу-Тикки друг другу подойдут и годятся для этой работы.

— Все равно, это же никакой свободы воли.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Баки. — Они просто не могут сменить место жительства и уехать совсем уж надолго. Работа интересная, зарплата хорошая, дело полезное…

— Я бы рехнулся, — признался Джек. — Они менялись, наверное, это само по себе страшно. И эти домовые духи… Или они с самого начала верили во всю эту магию?

— Не знаю, не спрашивал.

— Умереть и очнуться в совершенно чужом месте… — Джек покачал головой. — Никого знакомого, только какой-то чужак рядом. И этот дом… Да не бывает же таких!

— Бывают. Это был модный стиль в начале века. Просто такие дома обычно загородные и севернее. Джек, им нравится, и они довольны. Остальное не наша забота, верно?

— Погоди, — попросил Джек. — Я пытаюсь понять. Вот Туу-Тикки убивает себя, потом оказывается в новом месте, рядом никого… Или кто-то был?

— Только Грен. И он тоже убил себя и оказался в новом месте. Такие дела, Джек.

— Но было же какое-то ментальное воздействие? Как проклятие, только наоборот? Чтобы они согласились?

— Нет, — покачал головой Баки. — Полная свобода воли. Хаос не насилует, Хаос предлагает, просто очень сложно отказаться от его предложений.

— Потому что Хаос лучше знает?

— Скорее всего.

— И вот так вот они и живут — сколько лет?

— С две тысячи пятнадцатого года. Джек, почему тебя так беспокоит судьба Грена и Туу-Тикки? Мы с тобой не связаны подобными обязательствами. Я получил то, что получил, за кошек, и еще потому, что у Первого Дома такие представления о справедливости. Ты вообще вырвался сам, на голой воле. Мы ничего никому не должны.

— Должны, — возразил Джек. — Документы, деньги, информация из Гильбоа…

— Ну это как люди подбирают домашних животных, — попытался объяснить Баки.

— Не понял, — озадачился Джек.

— Когда нормальный человек подбирает бродячего кота, он его моет, кормит, и отвозит к ветеринару. Лечит, если это нужно. Принимает на себя ответственность. Когда в ситтине оказывается кто-то, кому нужна помощь, Грен и Туу-Тикки ведут себя точно так же. Просто для людей необходимый минимум не тот, что для котов.

— Документы, деньги и информация? — спросил Джек.

— Да.

— А если бы у меня вообще не было денег, что тогда? Если бы я вырвался не к тебе, а просто в ситтин?

— Насколько мне известно, для таких случаев есть программа адаптации для тех, кто хочет остаться. То есть те же документы, помощь с учебой и профессией и возможность жить в ситтине, пока не будут заработаны деньги на свое жилье. Так что никто бы тебя не бросил, Джек.

Джек пробурчал:

— Они мне все равно не нравятся.

— Ну знаешь, они не золотой доллар, чтобы всем нравиться, — улыбнулся Баки. — Но, кстати, почему?

— Не знаю, — Джек покачал головой. — Я понимаю, что они моя семья, что я могу на них положиться, но все равно жду подвоха.

— Может, как раз потому, что они — твоя семья?

Джек задумался.

— Возможно. Хотя я думаю, все дело в магии. Нет, я знаю, что она есть, я уже кучу всего видел, но я не хочу!

— Так тебе и не надо. И мне не надо.

— Эндрю говорил, что способности все равно проявятся, — поморщился Джек.

— Давай решать проблемы по мере их поступления, — предложил Баки. — Что, когда и как проявится — непредставимо. У меня вот пока только эмпатия развилась.

— В смысле, ты знаешь, что чувствуют другие люди?

— Именно. Очень помогает в жизни.

— То есть тебе никто никогда не сможет солгать?

— Сможет, если сам верит в свою ложь. Но такое редко бывает.

— Значит, и у меня так будет?

— Со временем. Меня инициировали насильственно, Грена и Туу-Тикки — тоже. Денис — он как ты, вышел за собственные рамки. Он менялся не так стремительно.

— А сколько в нем крови фейри?

— Совсем немного. Меньше, чем у тебя.

— Но он выглядит как фейри! — вскинулся Джек.

— Он живет в ситтине, Грен и Туу-Тикки его усыновили. Я думаю, тамошняя обстановка тоже влияет. Джек, не морочься раньше времени.

— У меня глаза меняются, — признался Джек.

— Я заметил.

— Что будет, когда они совсем сменят цвет?

— Будешь как я.

— Но ты был таким с самого начала, а я…

— Джек, Джек, — улыбнулся Баки. — Не переоценивай штатских. Мало кто из них вообще способен запомнить, какого цвета глаза у собеседника. Серый и голубой — близкие оттенки.

— А уши? Размер радужки?

— К тому моменту, как мы туда доедем, думаю, уж магические маски мы себе наколдуем.

Джек хмыкнул.

— У тебя даже бабочки не получаются.

— Да я особо и не стараюсь, — признался Баки. — Это как-то несерьезно. Зато я точно знаю, какое настроение у моего кота.

— И у мужей.

— Да, и у них тоже.

— А как ты отличаешь свои эмоции от чужих?

— Чужие как запах, а свои — они в теле. Я тебе объясню при случае. Не совсем телефонный разговор, ты не находишь? Давай как-нибудь выберемся… да хоть на фермерский рынок, что ли. Мы с тобой давно нигде не были вместе.

— Поищу три часа в своем расписании, — серьезно сказал Джек. — Кстати, я скоро стану дядей.

— Твоя сестра?

— Она уже родила. Тая.

— Тая беременна? — изумился Баки. — С ума сойти. Я думал, они с Элиасом просто не хотят детей. Я же избалую мелкого!

— Охотно верю, — кивнул Джек. — Меня ты точно балуешь. А ты не думаешь о своих?

— Я стерилен, — сказал Баки.

— Ты так и в Гильбоа думал.

— Нет, теперь совсем стерилен. И Брок тоже. Про Стива не знаю. Так что свои дети, кроме тебя, мне не светят, а о приемных мы пока не думали. Знаешь, столько лет жили для кого-то, что хочется наконец-то пожить для себя. А ты об этом думал? Сейчас есть технологии, которые позволяют сделать общего ребенка гей-паре.

Джек уставился на Баки и медленно покачал головой.

— Сомневаюсь, что я буду хорошим отцом, — сказал он. — И при том, сколько я проживу… Нет, не хочу.

— А Крис?

— Мы с ним об этом не говорили. Баки, мы даже о том, чтобы съехаться, пока не говорили. Мы всего два месяца друг друга знаем.

— Мне иногда кажется, что дольше, — сообщил Баки. — Вы очень близки. Серьезно, я «слышу» пары, про которые я точно знаю, что они вместе годы, и они не так созвучны, как вы с Крисом.

— Он любит меня? — неожиданно для себя спросил Джек.

Баки некоторое время молчал.

— Не скажу, — наконец ответил он. — Это только между вами. Он сам должен тебе сказать. Ты сам должен понять.

— А если он не скажет?

— Брок Стиву так и не сказал, хотя любит его много лет. Джек, сказать можно что угодно. Смотри на то, что Крис делает и на то, как он себя ведет. Дела значат больше, чем слова.

— Я так и не сказал Джозефу, — признался Джек. — До сих пор об этом жалею. Но я сам слишком поздно понял.

========== 15. ==========

Джек тасовал и раздавал игровую колоду карт. Смешно: навык, отточенный до безупречности в академии и редко востребованный, в этой компании оказался нужным и даже вызывал восхищение. Лучше Джека карты не тасовал и не раздавал никто.

— Кому какого коня? — спросил Крис.

— Мне вороного, — ответил Джек.

Кроме черной фишки в виде фигурки лошади были красная, белая, зеленая, коричневая, фиолетовая, желтая и голубая. Играли полным составом, поэтому разобраны оказались все кони.