Брок, увидев Стива поутру, охуел. Тот выглядел так, словно пробыл в плену месяца два. Замученный, потерянный, несчастный.

Еще до того, как налить Стиву кофе, Брок подошел к нему, обнял, потрепал по волосам. Он ничего не сказал, да и что тут сказать? Накрыло ПТСР, Брок и сам отлично знал, как это бывает. Сам просыпался от кошмаров и не спал ночами.

Брок обнимал Стива, гладил его по широченной мускулистой спине, ерошил волосы и молчал, пока окаменевшие мышцы не начали расслабляться под руками.

Стив всхлипнул и вжался лбом в шею Брока. Он чувствовал, как погружается в ту же бездну, знакомую глухую черноту. Костерил себя за то, что стал забывать, отпускать Баки, привязываться к другим людям, открываться слишком сильно. Они всегда были друг у друга. У Стива Баки, а у Баки был Стив. Только так, и никого больше в их крошечном мирке, поделённом на двоих. Друзья, братья, сиамские близнецы, две половины одного целого. Один невозможен без другого.

Никто не мог понять, да и не пытался, собственно. Пегги поджимала губы и смотрела сочувственно, Говард строил какие-то теории и обещал найти тело, а Стив тихо умирал, без возможности даже вены себе перепилить, регенерация такое залечивала практически мгновенно, не оставляя даже шрамов.

Стив отстранился, выхлебал горький кофе и, благодарно кивнув, ушёл в комнату, где осел на пол, обложился чистыми листами. Ему надо было побыть одному, перебрать в тысячный раз в голове тот день и понять, почему он не прыгнул следом.

Брок упрямо пошел за ним. Встал в дверях, прислонившись к косяку, и сказал:

— Люби его. Помни. Знай, что он был и каким он был. Но не позволяй ему утянуть тебя следом. Потому что если ты уйдешь за ним — не останется никого, кто его помнит так, как ты. Блядь, да вообще не останется никого, кто его помнил, понимаешь? Кто его знал. Только пустая могила в Арлингтоне, Стив. Не надо так. Ни с собой, ни с ним.

Стив поднял на Брока больной взгляд, хотел было что-то сказать, но промолчал, вновь опустив плечи. Он не мог принять смерть Баки, не мог отпустить, нутром ощущая, будто его сердце продолжает биться, хоть и очень-очень далеко, а Стив потерялся, сбился с дороги и никак не может дойти. Но и слова Брока задели за живое. Он любил Баки, всегда любил, и нельзя было, чтобы его забыли, чтобы не осталось никого, кто помнит.

Карандаш сам собой ожил в руке. Стиву не надо было смотреть на лист, чтобы рисовать Баки, улыбчивого, яркого, в залихватски надвинутой на лоб фуражке. Другой — совсем ещё юный, вымазанный одному богу известно в чём, протягивающий яблоко. Стив помнил. Стив никогда не сможет его забыть.

Брок сел рядом, прислонился плечом к плечу и смотрел, как под карандашом проступают знакомые по старым фотографиям черты лихого задорного парня Баки Барнса. Хороший, должно быть, был парень, раз не менее хороший парень Стив так больно помнит его.

Когда Стив закончил рисовать и погладил лист кончиками пальцев, Брок позвал:

— Идем жрать. Сегодня тренировка, надо как следует зарядиться. Да, а на Гарнет не поглядывай — никто из нас не в ее вкусе. Она таких… чипиздриков-хипстеров любит, которых соплей перешибить можно.

Стив едва заметно улыбнулся, удивляясь, насколько наблюдательный Брок Рамлоу иногда бывал слеп. А ещё с ним было удивительно тепло и правильно, как бывало только с Баки и это, признаться, сильно напрягало. Поначалу Стиву казалось, что к Броку у него нет ничего, кроме банальной похоти, и стоит съехать, как пелена спадёт с глаз и перестанет сладко тянуть в паху от одного взгляда на широкую спину. Но получалось всё не так просто.

Схватившись за голову, Стив чуть не взвыл. Он влюблялся в Брока Рамлоу.

Быстро доев и поблагодарив Брока, Стив ломанулся к себе, набрал номер Клэр и чуть ли не умоляя, уговорил прийти её вечером. Что-то подсказывало, что пора искать другую квартиру, пока он не влип окончательно.

Фьюри, в очередной раз вызывав Стива к себе, объявил, что документы тот получит через месяц.

— Раньше никак, — сурово уронил он. — Кроме того, вам положены выплаты за прошедшее время — рента за награды, жалованье за семьдесят лет от Министерства Обороны США, ветеранские выплаты, определенные деньги за время работы в ЩИТе. К сожалению, их тоже придется подождать.

— Я не знаю, как вас и благодарить, сэр, — ответил Стив.

Деньги бы ему сейчас ой как пригодились бы, хотя бы на первое время, пока не определится с заработком, но он не думал, что тягомотина с документами может продлиться так долго. Хотя Стив мало что понимал в современном законодательстве, сколько его ни читал, слишком много было на первый взгляд совершенно противоречивых законов, да и мысли его сейчас были не о том.

Брок ждал его в зале.

— Ну что начальство? — спросил он. — Вставило животворящий пропиздон?

— С чего бы? — Стив жадным взглядом проводил Гарнет. — Снова пообещало документы и денег, но как-то сильно потом. Фьюри, видимо, ещё не придумал, что ему со мной делать, вот и затягивает.

— Да с хуя ли? — удивился Брок. — Не его стиль. Он больше нахрапом — налететь, ошеломить, чтобы опомниться не успел и мозги включить. Если тянет, значит, бюрократы из правительства сопли жуют, это нормально.

Стив пожал плечами. Его не трогали, не заставляли вставать под чьи-то знамёна, а подождать не сложно. Он это умел, единственное — это Брок, с ним рядом находиться становилось всё труднее, и Стив сбегал при любой удобной возможности, стараясь держаться на расстоянии и даже не смотреть в его сторону.

— Пойду-ка я всё же попробую подкатить к Гарнет, — улыбнулся Стив, хлопнув себя по коленям, поднялся и, порывшись в сумке, вытащил планшет с набросками.

— Командир предупредил, что руки вам ломать не стоит, капитан Роджерс, — беззлобно сразу расставила приоритеты она, стоило Стиву только приблизиться, отставила гантели в сторону. — Но ничего не говорил про челюсть. Или не понадобится?

Стив вскинул брови и глянул из-за плеча на отчего-то разозлившегося Брока, распекающего Милза за совершенно незначительный проёб, который и не заметил бы в обычный день.

— Просто Стив, никаких капитанов, — попросил он.

— Так что тебе надо, просто Стив?

— Я пробовал тебя рисовать по памяти, — Стив сел рядом на пол, подобрав под себя ноги, открыл планшет, пролистал пару набросков с Броком и показал те, что сделал дома с Гарнет. — Но мне никак не даётся вот эта поза, неживая она. И спина… — Стив окинул её взглядом, протянул руку будто хотел коснуться. — Я хотел попросить мне позировать. Вот смотри, — он снова зарылся в рисунки, вытаскивая самый первый, где Гарнет была изображена схематично, но вполне узнаваемо в доспехе греческого гоплита. Она стояла, гордо вскинув голову, опираясь на копьё. — Это только первый вариант…

Стив рассказывал, рассказывал и рассказывал, сверкая глазами и размахивая руками. Вскочил на ноги, хватая Гарнет за руку, провёл ладонью от локтя к плечу, что-то объясняя растерявшейся девушке, тут же тыкая карандашом в рассыпавшиеся по полу наброски.

Брок смотрел на все это и офигевал. Гарнет не послала Роджерса сразу, что-то говорила, кивала, смеялась. Кэп-то, получается, бабник? К любой подход найдет.

Впрочем, у Гарнет сейчас кто-то вроде есть, а она девушка серьезная и с хуя на хуй не прыгает. Так что Кэп обломится с треском, как бы он перья ни распускал.

Внезапно захотелось напиться с тоски, но было совершенно нельзя. Пластырь от затылка Брок отлепил, но голова все еще побаливала.

Он смотрел, не слушая, как Роджерс и Гарнет о чем-то договариваются, соглашаются. Неужели уломал? А когда Гарнет успела выставить своего Дика-Чака-Теда?

Стив был собой очень доволен. Он и не думал, что Гарнет не только согласится побыть моделью, но и даст парочку дельных советов относительно сюжетов и обмундирования как себя, так и к наброскам с Клэр.

— Брок, я понимаю, что поступил неправильно, говоря только сейчас, но… — Стив смущённо отвёл взгляд. — Ты ведь не против, если Клэр сегодня нанесёт мне визит? Мы не будем шуметь.