— Я без машины, — объявил Брок, едва они с Роджерсом вышли от Фьюри. — Так что придется переться на метро. План действий — доехать в Квинс, закупиться продуктами, привести в порядок мою конуру.
Роджерс отлично держал лицо, но от него веяло холодом глубочайшей безнадеги. А значит, первая задача Брока — не научить этого парня обращаться со смартфоном, ноутом, плоским телевизором и микроволновкой, а встряхнуть. Вернуть к жизни. Фьюри может сколько угодно толкать речи о важности миссий и сохранении мира любой ценой, он это вообще любит, но одними речами Роджерса к жизни не вернуть. И это не ПТСР, точнее, не только ПТСР.
Какого черта Роджерса не закатали на реабилитацию в военный санаторий, Брок не понимал. Парень, считай, вчера разбился в своем самолете. И кто бы что там ни говорил про героическое самопожертвование, Брок с юности был уверен, что Капитан Америка совершил суицид. Отчего — большой вопрос, хроники и биографии об этом не писали, а людей, знавших Капитана Америку лично, уже не осталось. Но явно была причина.
— Куришь? — спросил Брок.
Стив глянул на своего провожатого и покачал головой. Он был отчасти благодарен Фьюри за всё это: возможность выбора, хмурого и явно недовольного свалившемся на него бременем лейтенанта Рамлоу. Ничего, Стив умел уживаться, умел слушать, запоминать и учиться. Метро так метро. Вряд ли там придумали что-то кардинально новое, непонятное настолько, что он не справится и придётся просить помощи. А вот люди вокруг — это что-то совершенно невероятное. Они с Баки воевали за свободу — и вот она, эта свобода, мигала вокруг разноцветными огнями, яркими красками, невозможными прическами и оттенками волос, оголенными плечами и коленями. Всё вокруг было слишком другим, выбивающим дух. И только лейтенант, остро глядящий прямо в глаза, выламывался из всего этого и казался близким и понятным.
В метро Роджерс вел себя адекватно. И даже почти не закатывал глаза при виде престарелых панков, девчонок в драных сетчатых колготках и огромной черной бабы с декольте до пупа, наряженной в леопардовое пальто, с тонной макияжа на лице и длиннющими пурпурными когтями. Сам Брок давно привык к городским фрикам, но на свежего парня прямиком из сороковых они должны были производить неизгладимое впечатление.
Они вышли на Шестьдесят девятой улице. Роджерс выглядел слегка взъерошенным, но как нью-йоркец, он относился к метро спокойно.
— Ты возвращался в город после того как тебя призвали? — спросил Брок.
Стив снова молча покачал головой.
Новый мир ошарашивал намного сильнее, чем он мог бы себе представить, но Стив всегда умел держать лицо, даже когда становилось совсем худо, не то что сейчас.
Перед стеклянными дверьми «су-пер-мар-ке-та» Стив застыл, стоило им открыться при их приближении, замер, прищурившись. Видимо, Говард за годы, прошедшие со смерти Стива, не слабо развернулся со своей инновационной техникой.
— Фотоэлементы, — объяснил Брок. — Как в метро. Еще в твое время были.
Легко придерживая Роджерса за локоть, он вошел с ним в магазин и огляделся. Посмотрел на Роджерса, сам себе кивнул и сказал:
— Стой здесь.
Отошел, купил самый большой стакан ванильного молочного коктейля и вручил:
— Пей. Ходить закупаться жрачкой на голодный желудок — последнее дело.
Что Роджерс голодный, было очевидно. Он слишком явно старался не смотреть в ту сторону, откуда несло свежей выпечкой.
Стив с сомнением глянул на высокий стакан, протянутый лейтенантом, попробовал сладкое нечто, зажмурился, сам не понимая, из-за чего. Было невероятно сладко, густо, тяжело сосать молочный коктейль через тонкую трубочку, ванильный вкус взорвался на языке, растекаясь по нёбу, и в то же время в груди резануло почти нестерпимой болью, слишком ярко оживляя давнее воспоминание, ещё до войны, когда Баки получил первую зарплату и повёл Стива гулять по Кони Айленд, купив молоко со сладким ванильным сиропом и мороженым, совершенно другое, не похожее на это.
— Спасибо, — сипло ответил он, едва совладав с голосом.
Стоило войти в торговый зал, Стив растерянно оглянулся. Вокруг было столько всего, что разбегались глаза. Он и не заметил, как поотстал от лейтенанта, разглядывая яркие обертки и совершенно неизвестные товары, назначения которых не могла подсказать даже богатая фантазия. И в какой-то момент, оглянувшись по сторонам, Стив осознал — потерялся, остался один в толпе людей с тележками.
Когда Роджерс отстал, Брок как раз закидывал в тележку замороженный пакет цветной капусты, которую не любил, но ел вследствие усвоенного с детства убеждения: цветная капуста — самый полезный капустный сорт.
Найти «потеряшку», на голову возвышавшегося над толпой, было легко. Брок сунул ему в руки тележку и сказал:
— Из еды бери что вздумается, не пропадет. И спрашивай. Про все спрашивай. Вон хоть про те красные бананы, — Брок кивнул на ряды с фруктами.
Стив нахмурился, вертя в руках странное коричневое, круглое и пушистое, положил на место, решив, что на первый раз можно обойтись чем-нибудь знакомым, хоть его желудок, по заверениям и тех докторов, и этих, мог чуть ли не гвозди переваривать. Но новое следует пробовать понемногу.
В тележку отправились апельсины, которые он втайне от всех невероятно любил, но редко мог себе позволить, и две пачки чая, выбрать одну из которых Стив так и не смог. Единственное, что смущало сильнее всего — своих денег у Стива не было и разорять лейтенанта совершенно не хотелось.
— Не стесняйся, — ободрил его Рамлоу. — Фьюри компенсирует мне расходы. Свинина, говядина, баранина или индейка? — спросил он, швыряя в корзину две упаковки охлажденной говяжьей мякоти.
Стив прошёлся по овощному отделу и взял всего по одному, чтобы понять, нравится или нет, надолго завис у весов, наблюдая, как пожилая леди взвешивала виноград, стараясь разобраться в кнопках, и как только понял общий принцип, взвесил все покупки и сгрузил, довольный, в тележку. С мясом Стив решил довериться лейтенанту, сколько ни осматривал куски, поводя носом — оно не пахло ничем, и выглядело будто ненастоящим.
Замерев рядом с Рамлоу, Стив глянул на него и улыбнулся, показывая, что готов двигаться дальше.
Сумма, которую назвала милая девушка, выбила дух, заставив растерянно моргать. В их с Баки время этой суммы хватило бы питаться половине квартала несколько месяцев и особо не бедствовать, а тут всего одна закупка и, если прикинуть потребности суперорганизма, надолго им продуктов не хватит. Но Стив ещё во время войны привык питаться даже не в половину потребностей, а хотя бы на треть, и решил не заострять на этом внимание.
Но у суперорганизма оказались свои планы. Желудок Стива требовательно заурчал, вгоняя символ нации в краску.
— Экономненько сходили, — заметил Брок, проверяя чек и перекладывая покупки в «суперэкологичные» ярко-зеленые сумки. — Да пофиг, завтра уик-энд, сожрем — еще сходим. Ты машину… а, у тебя все равно прав пока нет. Потащились, что ли? Тут полтора квартала. Ща придем, выпью пива и сварганю ужин. Футбол или бейсбол?
Стив забрал все пакеты и поплёлся следом. Ему было все равно, какую игру смотреть. Местных команд он не знал и болеть за не пойми кого интереса особого не было, он с бóльшим удовольствием почитал бы газеты, чтобы хоть немного определиться, что произошло за время его сна. Ещё было интересно задать вопросы тому, кто его нашёл, достал и разморозил. Зачем им потребовалась такая реликвия, как Капитан Америка, в этом сытом, довольном и вроде как мирном времени, почему не оставили там, где он был? Всем было бы лучше. Но Стив не любил рефлексировать. Да и как сказала бы мама — на всё воля божья, хотя после потери Баки Стив здорово разуверился в божественном промысле и вообще том, что кто-то там на небесах наблюдает за бестолковой толкотнёй людишек внизу.
— Осмотрись пока, — посоветовал Брок, утаскивая сумки с едой на кухню.
Он начал готовить — овощи, салат, стейки и замороженный пирог с земляникой, потому что у самого уже урчало в животе. Замороженный пирог, конечно, шел в разрез с низкоуглеводной диетой, но Брок намеревался скормить большую его часть Роджерсу, который, судя по данным медицинской части досье, которую Брок прочитал в метро с телефона, жрал как не в себя. Ускоренный метаболизм, бла-бла-бла, огнестрел полностью заживает за четверо суток.
