— Фьюри разорится прокормить этого парня, — пробормотал Брок, правя нож для стейков.
Закинув мясо на сковороду и убедившись, что Роджерс в гостиной смотрит на свои колени, а не в телевизор, Брок покопался на стеллажах и кинул Роджерсу «Новейшую историю США. 1945 – 2010».
— Развлекись до ужина, — посоветовал он.
Книга была настоящим сокровищем. Стив листал страницу за страницей, глотая даты и события, и чувствовал, как все волоски на теле становятся дыбом.
Баки, его Баки, да и он сам умерли практически ни за что. Да, он закончил войну, но то, что люди творили с миром после, никак не укладывалось в голове. Он не понимал, зачем нужны все эти войны. На Америку никто не нападал, никто не угрожал ее гражданам, но войны не прекращались, и такие, как Стив, с готовностью складывали свои головы в других странах, только уже не за идеалы свободы и равенства, а за деньги, ради военных контрактов и других совершенно непонятных материй.
Стив захлопнул книгу, слепо уставившись в пространство перед собой. Этот мир обезумел, и Стив совершенно не понимал, какое место может занять здесь.
С кухни вкусно тянуло запахом почти готовой еды, желудок голодно урчал, но в голове мутилось от происходящего. Это все было слишком для простого парня из Бруклина, которым оставался Стивен Грант Роджерс, несмотря на сыворотку и славу национального героя.
========== Глава 2. ==========
Стив ел жадно, но всё равно сдерживаясь, стараясь не накидываться на всё подряд. Привычка экономить провиант играла с ним злую шутку, заставляя отдёргивать руку от явно лишнего куска. Он прекрасно знал, сколько нужно среднестатистическому человеку для нормальной жизни, и также знал, что ему этого же количества мало, но мясо, овощи и салат были настолько хороши, что Стив почти не мог остановиться, вычищая пряный перечный соус с общей тарелки куском хлеба и, только поняв, что делает, резко отдернул руку.
— Спасибо, — ответил он, вытирая ладони тканевой салфеткой. — Очень вкусно.
Но не удержался, повёл носом, уловив сладкий запах земляники.
— Ешь, не стесняйся, — Брок отрезал себе узкий ломтик пирога и пододвинул остальной к Роджерсу. — Мороженое будешь? И не жмись, как целка в мужской казарме. Ты большой мужик с разогнанным метаболизмом, тебе надо много и качественно есть, иначе организм сам себя сожрет. Тебе этого разве не говорили?
Ему нравилось, как Роджерс ел. Быстро, но аккуратно, с аппетитом, но без жадности. Брок любил готовить и не любил вчерашнюю еду. А готовить на себя одного было слишком тоскливо.
Пирог был выше всяких похвал. Отправив в рот небольшой кусок, Стив зажмурился. Он никогда не ел такого. Местная ребятня в Европе во время войны выбирала всю землянику, едва та успевала поспевать, а покупать мелкие странноватые на вкус ягодки на рынке он не мог себе позволить, что уж говорить о целом пироге. Землянику Стив ел лишь однажды, и так и не смог выведать у Баки, где он взял не несколько ягодок, а аж две горсти.
Не думать о Баки не получалось, но и руки работали сами собой, отправляя в рот кусок за куском.
— Никогда такого не ел, лейтенант, вы прекрасно готовите. Спасибо, — улыбнулся Стив и только тогда понял, что весь пирог достался ему и Рамлоу едва успел ухватить себе небольшой кусочек.
— Мне больше не положено, — объяснил Брок, поймав виноватый взгляд Роджерса. — Низкоуглеводная высокобелковая диета, чтобы жопа шире плеч не росла. Мясо еще осталось, будешь? Не оставлять же на завтра два куска.
Стив благодарно кивнул, подцепив вилкой мясо. Если быть до конца честным с самим собой, он впервые был полностью сыт, будто бы этот Рамлоу точно знал, сколько положено съедать суперсолдатам.
Переместившись на удобный диван в гостиной, Стив краем глаза наблюдал за своим новым «тюремщиком», хотя прекрасно понимал, что ничего подобного не имелось в виду. Но вся его жизнь зависела от желания Рамлоу помочь, и он не выглядел как тот, кто что-то делает из простого человеческого благородства. Как он там сказал? «Фьюри компенсирует».
Этот мир напрягал Стива, оставаясь непонятным именно из-за стремления всё и вся перевести в денежный эквивалент.
— Лейтенант, — впервые обратился к нему Стив, внимательно разглядывая. — Вас назначили в мои няньки по причине отстранения по медицинским показаниям?
Рамлоу явно пострадал в какой-то заварушке. Лицо породистого мудака было расцвечено синяками и кровоподтёками. Выбритый, заклеенный пластырем затылок. Фонари под обоими глазами. Разбитые губы. Красавец, одним словом.
— Брок, — сказал Рамлоу. — Давай уж по имени. По медицинским-то по медицинским, но жопой чую, что Фьюри бы мне тебя в любом случае подсунул. А потому что нет людей, чтобы дернуть кого-то тебя адаптировать. Сейчас, считай, Страйк без головы — так тем более людей нет. В последней заварушке треть ударной группы зацепило, не только меня. Ну и потом, ты военный, я военный — может, Фьюри решил, мы с тобой лучше поладим, чем толпа штатских психологов и психотерапевтов.
Брок открыл окно и закурил, стряхивая пепел в тяжелую серую пепельницу из косо срезанной гильзы от малокалиберного снаряда.
— Дом мой, правила в нем тоже мои, — начал он. — Я порядок люблю. И чистоту. Пидорасить все вручную и углы языком вылизывать не надо, на все есть техника. Завтра прошвырнемся, купим тебе шмоток, и я покажу, что к чему и как. С тебя уборка, с меня готовка. Годится?
— А ты хваткий малый, — хмыкнул Стив. — Вполне. Мне всё равно надо чем-то занимать руки. И ещё раз спасибо. Я рад, что меня поручили тебе, никогда не любил больницы.
Стив потёр шею, явственно ощущая першение в горле от преследовавшей его в детстве ангины. Сыворотка и разогнанный метаболизм с регенерацией справлялись со всем, что случалось с его телом, но психосоматику никто так и не смог убрать, и Стива иногда накрывало, как в детстве, сдавливало бронхи, рвало лёгкие удушливым кашлем, подбрасывая температуру на возможный максимум и тут же отпуская, будто ничего и не было. Стив держался, стараясь в такие моменты быть подальше от кого бы то ни было, пережидал, возвращаясь, когда до организма наконец доходило — здоров и не может болеть.
— Ты объяснишь, как пользоваться этой… техникой?
— И объясню, и инструкции выдам, — пообещал Брок. — Ты как, жесткие матрацы любишь? У меня мягких нет. Пойдем, комнату покажу.
Вторая спальня в его квартире была поменьше основной, с минимумом мебели. Встроенный шкаф с зеркалом, двуспальная кровать с жестким матрасом, ванная — унитаз, умывальник, душевая кабинка.
— Постельное и полотенца в шкафу, — объяснял Брок. — Если свет будет мешать, можешь опустить роллеты. С балкона есть выход на пожарную лестницу. Видов из окна никаких, напротив такой же дом. Гигиенические принадлежности в аптечке над раковиной. Да, сейчас пена для бритья в баллонах, просто нажимаешь на кнопку и она сразу пеной выходит. На раковине жидкое мыло, гель для душа — жидкое мыло для тела, шампунь — для волос. Вручную не стирай, в подвале есть прачечная, я там стираю и сушу. Утюг и гладильная доска в кладовой, покажу завтра. Если хочешь — мойся и спи, не хочешь — телек посмотрим. Книг у меня мало, но есть, главное — ставь откуда взял и уголки не загибай. Интернет и прочие прелести современности начнем осваивать завтра. Тебе телефон выдали? Должны были выдать.
Стив хмыкнул. Вот за что он любил военных — это за умения подавать информацию чётко и ясно, дозированными порциями, не засоряя мозг совершенно ненужной информацией.
— Выдали, — кивнул Стив, вытащив из кармана кусок чёрного пластика. — Но инструкций к нему не прилагалось. Брок, если можно, я хотел бы поспать. Слишком всего много для одного дня.
Брок хлопнул Роджерса по крепкому плечу.
— Отдыхай, — сказал он. — Если понадоблюсь — моя первая дверь направо. Подъем в шесть. Завтра суббота. Завтракаем, зарядка — и поедем покупать тебе шмотки.
Брок вышел из гостевой спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Прибрал на кухне, сунул посуду в посудомойку, запустил. Зарядил с вечера кофеварку, выставил на шесть двадцать. Проверил, хватит ли в холодильнике еды на завтра или придется покупать. Взял из холодильника две бутылки безалкогольного пива и устроился перед телевизором смотреть, как «Янки» гоняют «Вайт сокс».
