— Да хоть патриотические песни орите, — буркнул Брок. — У меня хорошая звукоизоляция.
Вечером явилась Клэр, одетая несколько скромнее обычного, но настолько взбудораженная, что Брок оторопел. Клэр быстро чмокнула его в щеку, выпила чашку кофе и утащила Роджерса в его комнату, предвкушающе улыбаясь. Что характерно, на лице Роджерса было написано еще более горячее предвкушение.
Нет, Клэр, конечно, профи, но у Роджерса что, хуй золотой, что она так полыхает?
Выкурив на балконе три сигареты подряд, Брок не выдержал и подкрался к окну Роджерса — балкон был общим для двух спален. Брок надеялся, что Роджерс не опустил роллет, и можно будет если не подсмотреть, то подслушать.
Стив втащил Клэр в комнату, запер дверь и усадил ее перед собой на кровать. Сам же, вытащил первый попавшийся листок и принялся черкать, намечая фигуру, но тут же смял его и отбросил в сторону.
— Я так больше не могу, — потерев виски, признался он, садясь рядом. — Я рехнусь скоро, понимаешь? — Вновь поднялся. — Это сумасшествие какое-то.
— Что стряслось, мой дорогой? — Клэр села ближе, сочувственно погладила Стива по колену.
— Я… — Стив глянул на дверь своей комнаты, удостоверившись, что она закрыта. — Я хочу уехать отсюда, сбежать, называй как хочешь. Закрываю глаза, а там он, открываю и снова он: сильный, широкий. Меня от его запаха так ведёт, что хоть из машины выпрыгивай. Клэр, я, похоже, серьезно влип в Брока.
— А раз влип — подойди да поцелуй, — серьезно сказала Клэр. — И будь спокоен: Брок не оттолкнет. Я его знаю.
— В морду один раз получить и больше не мучиться? — понял по своему её ответ Стив. — Тоже верно, но… — он закусил губу. — Не таким я представлял себе первый поцелуй.
Брок отошел к простенку между двумя окнами и побился об него головой. Бля… Так Стив, получается… Бля, но Стив!.. Бля-бля-бля!
Броку хотелось немедленно выставить Клэр и показать Роджерсу — девственнику, ебаный же ты нахуй! — каким должен быть первый поцелуй. Но нельзя. Стив не дурак и просечет, что его подслушивали.
А ведь Клэр ему, считай, прямым текстом сказала. А он и не понял.
Но бля… А Брок ему девку притащил! Нахуя, спрашивается?
Хотя подруга — вещь нужная. У каждой девушки должен быть друг-гей, так, кажется, Клэр говорила после той заварушки? Хитрая сучка, подсуетилась, и у нее таких теперь два.
И у Гарнет. Мда…
А любят девки Кэпа.
Но достанется он все равно Броку. Вот прям сегодня после ужина и достанется.
========== Глава 6. ==========
Стив не хотел отпускать Клэр. Пусть он принял решение и не собирался отступать, но рядом с ней ему было спокойнее. Стив прекрасно понимал, что Брок его пошлёт. Вот зачем он ему сдался, такой проблемный? И находиться рядом с ним Стив не сможет, поэтому заранее позвонил Гарнет и поинтересовался, можно ли перекантоваться у неё на диване хоть какое-то время, если все совсем плохо будет? Очень уж не хотелось обращаться к Коулсону. Та удивилась, попыталась выведать, что же такое успел утворить командир, но, так и не получив внятного ответа, всё же согласилась, видимо, решив дожать Стива позднее.
Брок накормил Стива и Клэр жареным мясом — Клэр, правда, больше налегала на салат. Получил дежурный поцелуй в щечку у дверей. Вернулся на кухню, наблюдая, как Стив запихивает грязную посуду в посудомойку. Дождался, пока тот закончит.
Подошел, мягко огладил плечо, подбородок и, запрокинув голову, коснулся своими жесткими обветренными губами мягких розовых губ всеамериканского достояния.
Стив замер, вскинул глаза на Брока, всматриваясь в его лицо, стараясь понять, не дурацкая ли это шутка, потянулся сам к нему, коснулся едва-едва губами, обозначая поцелуй и снова отстранился, не отрывая взгляда.
— Брок, я… — прошептал он, сбился, отчаянно краснея. Куда-то вдруг подевались капитанская выдержка и спокойствие, несгибаемости и смелости как ни бывало.
Брок снова поцеловал его — властно, уверенно, прихватывая за бедра и притягивая к себе, наслаждаясь нежностью рта, неловкостью языка, слабым привкусом крепкого чая с бергамотом.
Громко просительно застонав, Стив вжался в Брока. Сколько он этого ждал? Сколько мечтал, представляя, какие на вкус губы Брока? И всё оказалось совсем не так, в десятки, сотни, тысячи раз лучше.
Стив совершенно не умел целоваться, но с лихвой компенсировал отсутствие практики желанием доставить удовольствие. Он вылизывал рот Брока, чувствительно прикусывая губы, прижимался всем телом, тёрся, ластился. И все одинокие ночи, полные томительного ожидания, дни, когда Стив готов был на стену от желания лезть, казались такими незначительными.
Брок ненадолго оторвался от губ Стива, выцеловывая жесткую линию чисто выбритой челюсти, спускаясь к шее, прихватывая и отпуская. У него стояло, как не стояло и в восемнадцать. Он слепо, бессистемно обшаривал руками Стива — мощную грудь, могучие плечи, широкую спину, крепкую задницу, сильные бедра. Прижимался к нему, не в силах оторваться, чтобы утащить в свою спальню, уронить на кровать и позволить себе все, о чем столько мечталось.
Говорить не хотелось. Стив был оглушён свалившимся на него всем. Он плавился в чужих руках, ощущая бедром каменный стояк Брока, и сам сходил с ума, чувствуя, как тело под одеждой горит от желания стащить с Брока всё, коснуться, вплавиться, притереться кожа к коже.
В голове не было ничего, кроме оглушающего стона, сорвавшегося с губ Брока, стоило Стиву коснуться губами его шеи, чуть прикусить кожу у кадыка. Ему хотелось всего и сразу, и наплевать, что об этом думал Брок. Он сам поцеловал, а значит, дал разрешение на всё, позволил себя касаться.
— Спальня, — просипел Стив, отрываясь на миг от вылизывания шеи Брока.
— Нахуй спальню, не дойду, — хрипло прошептал Брок, опускаясь на колени и стаскивая со Стива разом штаны и трусы.
Брок с жадным стоном поцеловал влажную головку, мокро лизнул от яиц до уздечки и забрал член Стива в рот, наслаждаясь вкусом и ощущением наполненности, растянутостью своих губ вокруг твердого налитого ствола. Брок расслабил горло и начал двигаться, гладя Стива по бедрам, перебирая тяжелые крупные яйца, прихватывая за задницу.
Стив схватился за край стола, не слыша, как скрипнуло в ладонях дерево, трескаясь, не замечая ничего вокруг. Он стонал в голос, сдерживаясь из последних сил, чтобы не поддавать бёдрами, загоняя в самую глотку, чтобы не вплести пальцы в чёрный ёжик волос, направляя, натягивая на себя.
Мир резко сузился до кухни, до маленького пятачка вокруг, где были только они и больше никого. Стив запрокинул голову назад, чувствуя, как слепящее удовольствие концентрируется где-то внизу живота, закручиваясь тугой спиралью, готовое в любой момент разрядиться.
Вздрогнув всем телом, Стив закричал, выгнулся, растворяясь, распадаясь на части. Ему никогда не было так хорошо — до звёзд перед глазами, до чёртовых бабочек в животе. Кое-как переведя дыхание, он сполз на пол, обхватил лицо Брока руками, притянул к себе, слизывая с его губ собственную сперму.
Брок положил руку Стива на свой вздыбленный, стоящий до боли член.
— Вот теперь в спальню, — еще более хрипло, чем обычно, сказал он. — Хочу тебя до кровавых чертей. Ты как — сверху, снизу или сам не знаешь?
— Как угодно, — выдохнул Стив, огладив ствол через домашние штаны, сжал яйца. — Только быстрее.
Поднялся сам, дёрнул на себя Брока, помогая встать, и чуть ли не закинув его на плечо, ломанулся в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся спальней Брока. Толкнув его на кровать, Стив на мгновение замер, разглядывая распростёртого перед ним любовника, залюбовался.
Брок, извиваясь и морщась от боли в ребрах, вывернулся из штанов, стащил футболку и сказал, похлопав по кровати рядом:
— Давай. Я сверху для первого раза. А то порвешь меня по неопытности.
Стив облизал губы, подался вперёд, но совершенно не так и не туда, куда говорил Брок. Нависнув над его членом, Стив лизнул головку, собирая языком терпкие капли прозрачной смазки, обхватил её губами, посасывая. Стива трясло, сознание мутилось, ему казалось, скажи Брок хоть слово — и Стив насадится на его член сам, без растяжки и смазки, лишь бы почувствовать его наконец внутри, отдаться на полную.
