— Свободна только одна, так что спать нам придётся либо вместе, либо по очереди. Я пока поищу Горна, а ты ложись.

Винс вяло кивнул. Ни умыться, ни сумку разложить сил уже не хватило, и он, не разбирая постель, улёгся на одеяло, укрывшись плащом. Куртку только снял и штаны, да разулся — всё-таки не на лысую шкуру заваливался. Думал, что будет видеть кошмары про убийство магов и про сгорающих заживо стражников, но видимо, слишком вымотался даже для кошмаров.

Проснулся он в самое дурацкое время — на закате. Ни чем-то заняться, ни спать дальше… Впрочем, занятие нашлось: сумку следовало всё же разобрать. В келье кроме кровати (действительно тесноватой для двоих, так что, наверное, в самом деле придётся спать по очереди) имелся небольшой столик, на котором лежала, опасно кренясь, неаккуратная стопка книг. То ли Милтен забыл вернуть их в здешнюю библиотеку перед тем, как уходил в Старый лагерь, то ли уже заново натащил. Винс поправил стопку, выложил на стол обе кружки с ложками, — брал вообще-то для Скорпио, но наверняка придётся делиться с магом, — постелил поверх здешнего, грубого и при этом совсем тонкого, одеяла то, которое прихватил из замка. В столе имелись выдвижные ящики, в один из них Винс переложил из сумки свои весьма скромные пожитки, а потом решил, что надо бы уже поесть. Вряд ли разговор с магами Воды будет таким же коротким, как утром, когда им ясно было, что толку от чуть живого гонца немного.

Как же! Не было уже в комнате его мешка. Это переть его на своём горбу Милтен не собирался, а когда мешок сюда уже доставили, видимо, унёс в трапезную, или что тут имелось для приёма пищи? В замке маги ели отдельно: ни в главном зале за стол никогда не садились, ни на кухне не появлялись. Здесь, наверное, так же? И кто же после риса с крысятиной откажется от ветчины, сыра и настоящего хлеба из настоящей муки?

Он вышел из своего нового пристанища на довольно узкий скальный карниз. Маги обосновались высоко, выше остального лагеря: с карниза были видны неровные ряды плоских крыш — остальные жилища всё-таки походили на дома, а не на кельи магов. Келий таких тянулось вдоль скальной стены несколько, и у всех двери были раскрыты настежь. Видимо, для того, чтобы в них свободно проникал свежий, а главное, тёплый воздух — без этого в каменных мешках, лишённых окон, наверняка стояла бы холодная влажная затхлость, как в подвале. Почти все они пустовали, разве что в одной из келий кипело на горелке какое-то зелье, лениво капая из перегонного куба в пузатую колбу (так и вспомнился Квалорнов шнапс двойной очистки — не отсюда ли?), а уже знакомый блондин привычно шинковал длинные узкие листья.

— Встал? — задал он вполне идиотский вопрос. — Подойди к Сатурасу, он хочет с тобой поговорить. Направо посмотри. — Винс, стоявший в дверях, повернул голову направо. — Видишь ступеньки вниз и круглую площадку с пюпитром? Он должен быть там. А, погоди ещё! Пока я не забыл, возьми мою старую мантию. Как-нибудь переделай на себя, чтобы не было лишних вопросов, кто ты такой и что делаешь здесь. Будешь считаться кем-то вроде послушника.

— Спасибо! — с чувством сказал Винс. — Спасибо большое!

Это было очень хорошей новостью. Рассказов про Новый лагерь, в котором никто никого не обирает, но и за порядком никто не следит, Винс не забыл. Оказаться в подобном месте в сомнительном статусе бывшей подстилки Гомезова стражника — проще в Старый лагерь вернуться, чтобы попроситься под крылышко хоть к Бладвину, хоть к Ворону, мерзавцам знакомым, привычным и ценящим своё имущество. «А что теперь будет делать сам Скорпио? — с тревогой подумал Винс, туго скатывая не очень-то, в общем, и старую мантию. — Ему-то ни в Старый лагерь возвращаться теперь нельзя, ни в Новом ему не обрадуются».

— Всё равно я ему не верю.

Генерала Ли Винс, понятно, в лицо не знал, но тип, который так держится и таким тоном разговаривает с магом, никем другим быть не мог.

— Человеку, который ночью шёл предупредить нас о нападении?

Старый маг, высокий, худой, с острым желчным лицом, понравился Винсу гораздо больше покойного Корристо. Этот хотя бы не притворялся благожелательным и понимающим. Заметив Винса, он сделал ему знак подойти, и тот послушно приблизился, стараясь смотреть на прославленного полководца не слишком неприязненно. Ради Ли и его наёмников он вообще-то брёл по жуткой ночной долине, вздрагивая от каждого звука; опять натёр ноги, хоть и не до крови на этот раз; плечи до сих пор ноют от увесистых сумок — а их милость, видите ли, не верят! «На хуй бы послать, как Скорпио, — мрачно подумал Винс. — Жаль, у меня никогда духу не хватит».

— Скорпио что-нибудь передавал для меня? — спросил глава Нового лагеря, откровенно разглядывая Винса и кривя губы, будто видел перед собой потасканную портовую девку. Ну-ну, в Новом лагере женщин нет. И как же вы, ваша милость, обходитесь? Вдумчиво общаетесь с собственной рукой, или всё-таки есть у вас смазливый денщик, а то и целый адъютант? За столько-то лет в заключении любой вынужден будет смириться с неправильным полом подстилки. Даже генерал Ли… или тип, который его изображает.

— Нет, ваша милость, — очень вежливо, но и очень холодно ответил Винс. — Он сразу сказал, что вы ему не поверите. Мастеру Сатурасу он передавал, что прежние договорённости в силе и даже сверх того, раз он больше не работает на Гомеза. О вас речи не было.

— Крысы побежали с корабля, — с отвращением сказал Ли. — Очевидно, надо ждать целую толпу перебежчиков, раз ваша кормушка теперь опустеет.

Винс смолчал. Благослови Иннос Скорпио, тот заранее договорился с магами Воды, и от мятежного генерала Винс не зависел. Он только спросил:

— Значит, люди Гомеза не нападали на вашу шахту?

— Напали, — неохотно признал тот. — И именно в том месте, где твой любовник указал. Но это не повод ему доверять.

Винс опять промолчал. О чём можно говорить с параноиком? Ли с Сатурасом ещё поспорили, на этот раз о каком-то Ксардасе — бывший генерал (они вообще бывают бывшими?) заявлял, что у него и без того лишних людей не было, а теперь он тем более не может никого снять с охраны шахты и послать на поиски старого мерзавца. Вон перебежчиков из Старого лагеря и отправить, получить хоть какую-то пользу от ненадёжных новоявленных союзников: и в лагере болтаться не будут, где от них того гляди дождёшься удара в спину, и вдруг да в самом деле найдут некроманта.

Винс стоял, помалкивал, старался не слишком часто переступать с ноги на ногу и поправлять подмышкой скатанную мантию, всё норовившую развернуться. Ткань была жёсткой, на голое тело точно не наденешь, и такие длинные просторные рукава должны здорово мешать работе. Винс припомнил, как выглядели робы послушников в монастыре Огня, куда он с матушкой ходил купить новую статуэтку Инноса и полдюжины бутылок монастырского вина для важных гостей и заказчиков. «Рукава отпороть полностью, — подумал он, — а подол обрезать покороче. Чуть за колено оставить, чтобы не путался в ногах. И, наверное, ушить придётся — мастер Риордиан гораздо… поплотнее меня. А обрезки не выбрасывать. Если придётся менять потрёпанные обложки, пригодятся». За этими размышлениями он прослушал окончание разговора и спохватился только тогда, когда Ли развернулся и удалился, держа спину безупречно прямо.

— Риордиан сказал, что он жизнью обязан Скорпио, — неторопливо заговорил старый маг. Сатурас, очевидно? — Так что в качестве погашения долга он попросил оставить тебя здесь, под нашей защитой. Выглядишь ты неглупым и воспитанным юношей, так что я не вижу причин отказать в такой просьбе. Можешь остаться и помочь Милтену навести порядок в библиотеке. Надеюсь, мне не придётся жалеть о своём решении. — И он сурово посмотрел на Винса.

— Я очень постараюсь быть полезным, мастер, — заверил его тот. — Могу завтра же с утра приступить к работе.

— Да, конечно, — Сатурас, сделав внушение, кажется, потерял к нему интерес. — Иди поешь и, — он скользнул взглядом по свёрнутой мантии, — постарайся уже завтра выглядеть достаточно… убедительно. Часовые из числа наёмников болтают о нас достаточно глупостей, чтобы подавать повод для ещё одной.