— Мне надо будет, сразу как вернёмся в замок, записать всё, что не успел, — проговорил он, на ходу помахивая листом с непросохшими чернилами. Записи смазались, конечно, пока он спускался, но по свежим следам их несложно было бы разобрать.

— Непременно, — мрачно подтвердил Скорпио, не сбавляя шага. — Ходу, парни, ходу. Как бы нас не объявили виноватыми в том, что Спящий не явился лично, а послал взамен себя орка.

— А нас-то с чего? — удивился-возмутился один из призраков. — Мы же им помогали каменюку эту Белиарову добыть!

— Ну, кто-то же должен быть виноват у толпы обкуренных уёбков. Почему бы не мы?

— Да уж, — пробормотал второй призрак. — Давайте-ка и правда… ноги уносить подальше.

На свежем воздухе за пределами лагеря, затянутого, как туманом, дымом болотника и масляной гарью, больной голове стало заметно легче, несмотря на то, что шагали все четверо торопливо, чуть ли не переходя на рысцу. Ночью особенно громко шумела, рушась с каменных уступов, вода. И действительно временами похоже на дальнюю грозу рокотал Барьер, не чудилось это Винсу от страха. Светила сквозь магический купол полная луна, лунный свет и синие вспышки дробились в беспокойной воде — настоящей темноты не было. И не столько трое сопровождающих добавляли спокойствия, сколько необходимость хотя бы про себя продумать и даже мысленно проговорить будущие записи мешала бояться ночных хищников.

— А это какое-то реальное место было в видении? — спросил Винс, стараясь припомнить как можно больше деталей. — Ну то, где орк показался? Или мне привиделась старая каменная стена?

— Похоже на старое орочье кладбище, — не очень уверенно проговорил тот из призраков, который согласился со Скорпио, что сматываться надо поживее.

— Точно! — поразился его напарник. — А я ещё глядел и думал, что вроде знакомое какое-то место-то. Капище это ихнее, там внутри ещё клетки такие… с высохшими трупаками и подношениями для них, что ли. Я неплохих зельиц вытащил пару бутыльков, больше не успел — орки заявились глянуть, всё ли ладно, еле ноги унёс. За синенький бутылёк мне ученик идола Намиба дюжину косяков отсыпал, — похвастался он. — «Зов сна», не кот начхал. Сам я такое не курю, так что сбыл Мордрагу. В Новом лагере кое-кому уже только такое и заходит, а «Зелёный новичок» ни в голове, ни в жопе.

— Кое-кому из наших тоже, — буркнул Скорпио. — А потом они голоса слышат, того гляди Спящий и их пошлёт магические булыжники прятать по окрестным лесам от недостойных.

Призраки невесело поржали. Тот самый послушник Нирас, которого отправили за юнитором, обкурившись, видимо, до голосов в бритой голове, решил, что он единственный достоин владеть волшебным камнем. Он не понёс юнитор в лагерь, а ещё и напал на тех, кто его, придурка свихнувшегося, искал по лесу, отстреливаясь и отмахиваясь мечами от падальщиков, кротокрысов и волков. Не зря Скорпио мучили дурные предчувствия. Паршиво всё началось, не лучше и кончилось.

Если кончилось, конечно. А то, возможно, настоящее веселье только начиналось.

Спать они легли только под утро, уже на востоке небо посерело. Сперва пришлось докладывать Гомезу, но он-то удовлетворился кратким описанием ритуала. А вот Ворон требовал подробностей от всех, особенно от Винса, несмотря на то, что тот торопливо, сокращая слова, записывал ответы призраков, которые не отвлекались на писанину, а потому могли заметить что-то, что сам он пропустил, пока царапал пером бумагу.

Ворон тоже что-то записывал, задавая Винсу вопросы, порой такие странные и неожиданные, что тот терялся, не сразу соображая, что ответить. Неудивительно, впрочем, если учесть время разговора (больше похожего на допрос) — далеко за полночь. С чего он, Винсент из Гельдерна, интересовался Ворон, решил, будто между энергией призыва, устремившейся в юнитор, и Барьером есть что-то общее? Да, деточка, решил — вот же, написано «свет, похожий на разряды в магическом куполе». И сбивчивое «он просто такого же цвета» вызвало, как ни странно, одобрительный кивок, пугавший больше всякой насмешки. Винс даже под столом нашарил руку Скорпио (разумеется, тот никуда не ушёл) и, как ребёнок, вцепился в неё. Скорпио в ответ перетащил Винса к себе на колени. Тот вспыхнул, дёрнулся сползти под понимающими ухмылками остальных, но тот же Ворон протянул насмешливо: «Да сиди уже где сидишь. Может, так соображать лучше станешь — ничего не боясь у доброго дяденьки на ручках». Винс разозлился, голова заболела снова, но отвечать он и правда стал чётче и спокойнее. Словно обыкновенный стражник мог защитить его от всесильного рудного барона.

Словом, из него вымотали всю душу, прежде чем отпустили спать. А он радовался тому, что спать будет утром и, если позволят, днём, когда светло, когда народ бродит туда-сюда, занимается обычными делами, болтает, брякает, лязгает, топает… Потому что после выматывающего разговора с Вороном тот страх, что он испытал во время церемонии призыва, только усилился.

Они со Скорпио даже умываться не стали — свалились оба на кровать. Скорпио подгрёб Винса к себе вплотную, и тот в кои-то веки ничего не имел против, ткнувшись лицом в завидной ширины грудь, коловшую нос и щёку жёсткими курчавыми волосами. Хорошо, что было светло и шумно. Хорошо, что солнечный свет был ярче мерцания Барьера. Хорошо, что они убрались из проклятого Болотного лагеря, едва что-то пошло не так с этой грёбаной церемонией.

— Надо было напоить тебя хорошенько, — пробормотал Скорпио, перебирая волосы Винса. — Чтоб сперва упал и как провалился, а потом опять помирал с похмелья и не пугал сам себя.

— Ворон что-то знает, — глухо отозвался Винс. — Или догадывается. Может, он в самом деле адепт Белиара? Поэтому и магов Огня ненавидит?

— А Спящий тогда при чём? — с досадой спросил Скорпио. — Молились бы на болотах Белиару, его бы святилище там и стояло. Я сам здесь пару его статуй знаю, но сектанты к ним не ходят. Ты просто устал и запутался, Пёрышко. Спи давай. Выспишься — сам ещё над своими страхами посмеёшься. Сил-то у меня не хватает дурь из тебя вытрахать, — проворчал он.

Ох, ну это только радовало — что сил не хватает. У них со Скорпио вообще всерьёз до чего-то дело доходило раз-другой в неделю, не таким уж пылким любовником стражник был, Винсу на радость. Но вот полапать, потискать, полизаться, волосы растрепать, запуская в них обе руки — это ему надо было каждый день и не по разу. Словно кота на руки схватить и гладить, чесать, трепать шёлковую шкурку. Плотской любви было примерно столько же во всех этих «распустить шнурок в волосах — куснуть за ухо — потереться щекой». Бесило до тоски, до приступов бессильной и потому особенно лютой злобы: зачем? Завёл себе подстилку, так пользуйся по назначению. Так нет же! Мало ему было дважды в неделю доводить Винса до исступления своей… любовью. Медленно, в два-три захода, то и дело останавливаясь, чтобы опять же полизаться-потискаться. Да чтоб его десяток орков самого так отымел — по полчаса подряд каждый!

Накатившая тоскливая злость живо избавила от липкого мутного страха. Винс отстранился, сколько сумел в крепких объятиях мужика, руки разжимать и не подумавшего, и повернулся спиной к нему. Всё равно тот воспользоваться такой удобной позой вряд ли сумеет после целого дня на ногах, потом ночного похода и совсем уж полуночного допроса. «А глупости про Спящего и про Барьер, — подумал Винс, уже неудержимо засыпая, — надо в самом деле выкинуть из головы. Ну ведь правда же: где Барьер — и где непонятная болотная хрень, явившаяся к своим поклонникам в виде орка?»

Комментарий к Попытка разбудить Спящего

“Мультики” из игры (да, графика две тыщи первого года):

https://www.youtube.com/watch?v=4mynQWj807c

А это следующая часть. Тип, открывающий-закрывающий с гнусной улыбочкой двери храма — это Ворон

https://www.youtube.com/watch?v=SZSsQOmipqk