— Ну, вообще-то, ползунов без королевы гораздо меньше станет, — заметил Хвостатый. — Если её кладку разорить, новых долго не будет, а старых стражи повыбивают понемногу.

— А ты, я гляжу, такой же чокнутый, как Гор На Драк, — махнул рукой повар. — Не позволит Ян открывать заброшенные проходы, вот увидишь.

— В центральном стволе уже одна пустая порода осталась, — возразил тот. — А не будет руды, не будет ни сыра, ни красивых тряпок, ни баб. Хочешь не хочешь, а новые штреки разрабатывать придётся. Или старые зачищать. Это в Новом лагере хотя бы рис растёт. Здесь-то придётся мясных жуков жрать, если не будет поставок из-за Барьера.

Винс невольно кивнул, соглашаясь со сказанным, и опять посмотрел на голубые сполохи в хмуром небе. На него вроде бы даже капнуло. «Первая капля на лентяя», как говаривал их сторож. Надо в самом деле идти, пока совсем не стемнело и дождь не зарядил. Старая кожанка промокнет не сразу, конечно, но мокнуть всё-таки не хотелось. Тем более, что ветер сильный — так и раздувает полы и наверняка капюшон с головы будет скидывать.

— Я пойду, — сказал он Снафу. — А то и правда наговорят про нас с тобой такого, что сами себя не узнаем, а мне потом придётся доказывать Скорпио, что мы просто шутили.

— Ну, ко мне-то он вряд ли приревнует, — хохотнул толстяк, — а вот к этому, — он ткнул черпаком в сторону призрака, — запросто. Так что ты это… поводов не давай. — Он выловил из котла что-то уже с трудом различимое в неверном свете костра и невнятно, сквозь кусок чего-то очень горячего в зубах прибавил: — ладно, ещё увидимся.

— Обязательно, — кивнул Винс, попрощался с бывшим соседом и побрёл обратно в замок, из которого, можно сказать, вообще не выходил. Казарма — кухня — кабинет Бартоло — кухня — казарма… Только двор пересечь, так что в небо толком посмотреть не успеваешь, чтобы оценить погоду. А из-за Барьера наверх и смотреть не хочется. И без того паршиво, а тут ещё вечное напоминание о том, что все они так и сдохнут в этой проклятой долине.

На лоб и на щёку капнуло снова, потом ещё раз, уже убедительнее. Пришлось прибавить шагу. Народ, кстати, не кучковался привычно у костров, а разошёлся по хибаркам. Кто сумел раздобыть мяса, поджарил его и больше дрова не подбрасывал, костры понемногу гасли, только угли то и дело ярко вспыхивали, раздуваемые порывами ветра. Факела у Винса не было, но зарядивший-таки дождь заполнил воздух тусклым голубоватым сиянием, отражённым от Барьера, и дорогу под ногами удавалось кое-как разглядеть. А у ворот, что внешних, что внутренних, факелы горели целыми гирляндами, так что заблудиться было сложно.

Того же, что кто-то покусится на его никчёмную жизнь, утерянную честь и отсутствующий кошелёк, Винс не боялся. В замкнутом мирке лагеря новости и просто сплетни распространялись со скоростью лесного пожара засушливым летом. Скорпио мог с какой угодно заботой относиться к своей подстилке, но прозвище своё он получил отнюдь не за мягкий, незлобивый, отходчивый нрав. Связываться с ним даже среди стражников дураков не было. Бладвин вон сам заговорил о том, что Винс ничего ему не должен, и лыбился этак понимающе: молоденький-хорошенький нашёл себе покровителя — что такого? Самая естественная вещь по меркам тех, кто признаёт только силу. Гомезу, вдруг подумалось Винсу, с таким-то окружением ни на миг нельзя расслабляться и никому нельзя доверять. Только дай слабину, налетят стаей и сожрут. И будет ли в этой стае хоть кто-то, тоже способный удержать в руках лагерь и шахту, один Белиар знает. Так что поневоле пожелаешь долгих лет жизни, здоровья и удачливости рудному барону.

Ещё он подумал о том, как странно, что Гомез заключил союз с магами Огня. Ведь маги намерены разрушить барьер, а для главы Старого лагеря это будет означать конец всему, чего он с таким трудом добился. Кто он вне Миненталя? Просто каторжник. А если из долины можно будет выбраться, король живо пригонит сюда войска и восстановит колонию в прежнем виде. Гомезу такого точно не нужно, так зачем тогда ему терпеть под боком осиное гнездо? Боится разорить его? Слишком дорого обойдётся избавление от ненадёжных союзников?

Винс вздохнул, натягивая капюшон поглубже (ветер в самом деле всё пытался скинуть его с головы, а дождь всё усиливался). Что за дурацкая привычка забивать голову вещами, которые тебя никак не касается и на которые ты никак не можешь повлиять? И кстати, тут же подумал он, бывший сосед говорил о том, что разрушить Барьер хотят маги Воды, руду они для этого копят. Про магов Огня он ничего такого не говорил, так что неизвестно, какие у тех планы. Может, они желают всего только рассчитать телепорт из долины, чтобы вернуться в монастырь. А Гомез в таком случае, видимо, надеется получить руну в своё пользование, чтобы свободно перемещаться за Барьер — вернуться-то в Миненталь можно в любое время без всяких проблем. Правда, Гомез как-то непохож на человека, хоть сколько-то разбирающегося в магии, а служители Инноса вряд ли откровенничают с ним. Вот Ворон, его советник, тот другое дело…

Честно говоря, Ворон пугал Винса гораздо сильнее, чем сам Гомез. Гомез бы силён, жесток, хитёр, но просто по-житейски хитёр. Ровно в той мере, чтобы этого хватало на управление шайкой головорезов. Ворон был совсем из другого теста. Манера держаться, взгляд, осанка — благородный, орки его дери, господин; настоящий, не рудный, барон. И если уж кто в замке получил то самое классическое образование, о котором говорил бывший сосед, так это именно Ворон. Вот уж от кого надо держаться подальше, а не от Гомеза с его волкодавами…

— Промок?

— Промок, — признал очевидное Винс. — Зато хоть немного проветрился. Спасибо за куртку.

Скорпио кивнул, взял кожанку и унёс её куда-то. Сушить, видимо. Или хотя бы просто развесить — в его каморке места для этого хватало только для форменной брони. Винс снял неприятно влажную рубашку и завернулся в одеяло. Сменная у него была, но он их берёг, стараясь не занашивать, чтобы стирать пореже. Беречь рубашки и выглядеть при этом опрятно — непростая задача…

Он вздохнул и сел на край кровати. Не хотелось ничего, хотя подходило время ужина. Как-то пусто было внутри. До этого ещё была какая-никакая цель, хотя бы кольцо Снафу отнести. Теперь не осталось вообще ничего. Только непритязательно, тупо выживать. Растянуть своё заключение на возможно больший срок.

— Кто у вас был до меня?

Скорпио поставил на стол тарелки, посмотрел удивлённо.

— Тебе ещё не сказали разве? Милтен. До того, как стал магом, понятно. С ним тяжко было, — невесело усмехнулся он. — И хлопотно. После того, как отлежался, он всё без конца лез доказывать, что и без меня справится, дурачок. Не знаю уж, что за услугу он оказал магам. По мне, так им просто скучно здесь: одни и те же морды день за днём, и разговоры, небось, все уже по сотому кругу пошли. А тут парнишка умный, начитанный, бойкий, и вроде как талант к магии Торрез, что ли, у него разглядел.

— Мне показалось, он меня к вам ревнует.

— Да ну, скажешь тоже, — отмахнулся Скорпио. — Он меня просто ненавидел временами. Благодарен был и при этом ненавидел за то, что я воспользовался его безвыходным положением, — кривовато усмехнулся он. — Вроде я правильно повторил. Не выдумывай, Пёрышко. Он рад до смерти, что от меня отделался. Ешь, остынет.

Винс кивнул и без особой охоты, но взялся за ложку. Милтена он понимал слишком хорошо, но говорить об этом Скорпио не собирался: в его-то услугах маги точно не нуждались, как не нуждались и во втором ученике.

========== Добыча Ворона ==========

Уже начинало темнеть (впрочем, из-за пасмурной погоды темнело гораздо раньше привычного), когда в кабинет Бартоло заявился Ворон и попросил у барона-управителя его секретаря ненадолго. Бартоло скривил губы при слове «секретарь» и спросил, с каких это пор советнику Гомеза требуется писарь.

— Послать длинное почтительное письмо Ю’Бериону, — усмехнулся тот, и усмешка показалась Винсу похожей на трещину в камне. — Тот, похоже, не только разумом, но и глазами ослаб и мой почерк уже плохо разбирает. Пусть Винсент повторит всё те же мои вопросы, что и в прошлый раз, но крупными, ровными, красивыми буквами, и тогда, возможно, я получу ответы хотя бы на половину, а не сплошное «Да хранит тебя Спящий».