Он поймал себя на том, что упорно думает о мытье и так же упорно гонит мысли о том, чем за всю эту благодать придётся расплачиваться. Скорпио, как и Гор На Бар, не выглядел, конечно, любителем причинять боль намеренно, но эта его привычка командовать и общее выражение морды «я лучше знаю» раздражали несказанно. Даже отец, который имел полное право заставить сына что-то делать, ничего не объясняя, почти никогда так не поступал. Он практически всегда подробно излагал, что будет, если чего-то не сделать вообще или сделать плохо либо не вовремя, так что Винс с детства привык оценивать последствия своих и чужих поступков. Скорпио же обращался с ним, как с подобранным на улице щенком, которого уж точно не спрашивают, хочет ли он избавляться от блох и сидеть на цепи за миску каши и косточку.
— Да не бойся ты так. — Винс вздрогнул: задумавшись, он не заметил, как стражник вернулся. — Я, конечно, не рудный барон, но всё-таки не последний человек в этом лагере. Если просто что-то напутаешь по невнимательности, то упросить Гомеза, чтобы обошёлся парой оплеух, я сумею. Ну, думаю, что сумею, — хмыкнул он. — А так… просто держись от Гомеза, от его цепных псов и от его баб подальше. Вообще, старайся в главный зал не заходить, разве только он сам или Ворон тебя вызовет.
— Псов?
— Телохранители его, — поморщившись, объяснил Скорпио. — Шрам и Арто. Держись от них подальше, — повторил он, — целее будешь.
Он разделся, коренастый, даже обманчиво грузный слегка. Тут и там на нём красовались шрамы, парочка — просто жуткого вида, и Винс подумал, что кажется, зря записал Скорпио в дезертиры.
— Я там принёс тебе кое-что одеться, — сказал тот, тоже разводя кипяток холодной водой из бочки. — Ты шить умеешь?
— А вы когда-нибудь книги в руках держали? — не сдержавшись, огрызнулся Винс. — Они сшиты, а потом уже переплетены.
— Понятно, — спокойно кивнул Скорпио. — Очень хорошо. А то у Люка, прими Иннос его бестолковую душу, руки из жопы росли, не иначе. Мог с оторванной пуговицей ходить неделями. Так что одежду кое-где подштопать придётся.
— Сколько вы за неё заплатили? — хмуро спросил Винс, старательно отгоняя мысли о том, что будет носить вещи покойника.
— Нисколько. Бартоло же сказал забрать у Скипа барахло, а не купить его.
Винс покрутил головой. Почему-то подумалось ему, что загадочный Скип половину стражников послал бы к ползунам, если бы у него попытались забрать вещи съеденного шныгами писаря. Или он, переплётчик Винсент из Гельдерна, совсем не знает торгашей.
— А вы вообще кто здесь? — настороженно спросил он.
— Инструктор, — чему-то усмехнувшись, ответил Скорпио. — Обучаю парней стрельбе из арбалета. Лучники, случается, сюда неплохие попадают временами — браконьеры, к примеру. А вот арбалет многие и в руках-то никогда не держали.
— Понятно, — пробормотал Винс.
Он облился остатками чистой воды, отжал волосы и принялся остервенело тереть отмокшие понемногу тряпки.
— Да брось, — сказал Скорпио. — Оставь мокнуть, тут есть кому и постирать, и подобрать за тобой. Ты же такое всё равно теперь не наденешь. Вещи ещё крепкие, Кнут постирает и загонит тому же Фиску за пять-шесть кусков руды. Хватит, чтобы шнапса купить и мяса копчёного на закуску. Карманы только проверь. Или нечего проверять?
Винс, спохватившись, полез в мокрый, так и норовивший облепить руку карман и вытащил кольцо.
— В шахте нашёл? — догадался Скорпио. — Когда к ползунам полез?
— Я к ним не лез!
— Ага, это они полюбоваться на тебя из своей норы выползли. А колечко, похоже, зачарованное. Можно будет магам показать, спросить, на что зачаровано.
Отобрать находку у Винса он не пытался, да и не особенно заинтересовался, в общем. Облился, тоже встав в такую же лохань, намылился, провёл ладонью по щеке, проверяя, сильно ли оброс за своё дежурство…
— А почему вас послали в шахту? — не утерпел Винс. — Я думал, там своя охрана.
— Есть своя, — кивнул стражник. — Кое-кого туда на постоянное место отправили: кого-то в наказание, а кого-то Ян с собой привёл. Тех, кому доверяет. Остальные дежурят по очереди. Торус график составляет так, чтобы все хоть разок в месяц в шахте побывали. Ну, кроме телохранителей Гомеза, понятно… Я там большую чистую тряпку положил, — сам себя перебил он, — вместо полотенца сойдёт — оботрись пока.
Это «пока» Винсу совершенно не понравилось, но опять же кто его спрашивал? Так что он долго, старательно вытирался чем-то похожим на половинку парадной скатерти (а может быть, именно ею). Особенно остервенело он тёр волосы, пытаясь высушить хоть немного.
— А здесь есть кто-то вроде цирюльника? — спросил Винс, раздумывая, что делать с мокрыми патлами: обрывок шнурка он где-то умудрился потерять ещё вчера по дороге в замок. — Вас ведь кто-то стриг, и неплохо получилось.
— Да, есть тут один деятель среди призраков, — подтвердил Скорпио. — Но тебе-то зачем?
— Хочу волосы обрезать покороче.
— Не вздумай даже, — возразил стражник. — Хвостик делай, назад зачёсывай…
— Косичку заплетай, — буркнул Винс, — с голубой ленточкой.
— Да хоть косичку. Я тебе ещё у того же Бартоло закажу тряпок покружевнее, чтобы на девчонку больше был похож. Чтоб никто тебя всерьёз не принимал.
— А меня спросить не хотите? — не выдержал Винс. — Хоть о чём-нибудь?
Тот усмехнулся.
— Через годик-другой, — сказал он, — может, и спрошу. Если оба ещё живы будем. А пока, Пёрышко, слушайся меня. Тогда, может быть, и проживёшь хоть пару лет в здешнем гадючнике.
— Пёрышко-то почему? — вознегодовал, потеряв остатки терпения, Винс.
— А как ещё тебя звать… переплётчик? Одевайся давай, чего встал? Простудишься же.
Винс против воли выдохнул: близкое, очень близкое знакомство откладывалось на неопределённый срок. Скорпио, понятно, своё возьмёт рано или поздно, но хоть не сейчас.
Он разобрал стопку одежды на лавочке у стены. Вещи бедолаги Люка были ему и великоваты, и немного длинны. А ещё действительно кое-где разошлись по швам, остались без пуговиц, или шнурки и пряжки болтались уже на последней ниточке, порядком перетёртой. Хотя изначально одежда была вполне в духе рудного барона Бартоло, просто не следили за нею как надо бы. Это писарь барона-управителя неплохо зарабатывал, если мог позволить себе такие тряпки, или его кто-то содержал?
«Сам-то как думаешь?» — иронически вопросил Винс себя. А своего незваного покровителя спросил:
— Я не уверен, что такие вещи можно снять и оставить хотя бы на ночь без присмотра в той хибарке, где я живу. А если спать не раздеваясь, на что я буду похож утром?
— Какая хибарка? — удивился Скорпио. — Со мной ты будешь жить.
— В казарме?
— В ней самой. У меня там отдельная каморка, так что никто не тронет твоё барахло. Как и тебя самого, — прибавил он внушительно.
— Я должен Бладвину уже двенадцать кусков руды, — сообщил Винс, догадываясь, в общем, что на это ответит мужик, который тренирует стражников и который обещает уговорить, если что, самого’ Гомеза не отдавать проштрафившегося писаря на корм хищным тварям.
И Скорпио не подвёл.
— Перебьётся, — ответил он.
========== Новая работа ==========
Чистый, сытый, перемазанный жирной вонючей дрянью, от которой мозоли почти перестали болеть (по крайней мере пока их не беспокоили), Винс сидел на краю кровати с доставшейся ему в наследство от предшественника тонкой белой рубашкой в руках. Рубашку надо было кое-где подштопать, перешить пуговицы, срезанные снизу, на ворот и правую манжету, а вместо них где-то поискать любые другие, хоть из дерева вырезать. Игла у Скорпио имелась, нитки тоже, — правда, игла толстая, а нитки грубые, — так что к завтрашнему утру надо было успеть превратить кучу неаккуратно ношеного тряпья в опрятную и хоть как-то подогнанную по росту одежду. Возить слишком длинными рукавами по столу и бумагам, размазывая чернила, Винс не собирался.
