— …И вот я стою, прижимая к груди ворох своего тряпья, — смеясь, говорил он, — и чувствую себя как любовник, застигнутый законным супругом. Так и хотелось спросить: «В каком виде желаете получить удовлетворение, сир?»
— Надо было так и спросить, — хохотнул сир Роланд. — Он бы… о, сира Катриона, сира Аларика, рад вас видеть.
Катриона почувствовала, что краснеет, и понадеялась только, что мужчины сочтут это смущением из-за нечаянно подслушанного рассказа.
— Добрый день, сир Роланд, — сказала она. — Я тоже рада видеть вас и… — она вопросительно посмотрела на рассказчика.
— О, — сказал тот, — Гилберт, представь меня дамам.
Меллер безукоризненно выверенным движением наклонил голову:
— Дамы, позвольте представить вам моего друга Теодора Ферра, приёмного сына сира Ламберта. Тео, это моя супруга сира Катриона из Вязов, а это сира Аларика, жена сира Эммета, маршала моей супруги.
— Рад наконец лично познакомиться, — так же безупречно поклонился Ферр. — Сира Катриона, мои соболезнования. Если мы чем-то можем помочь, обращайтесь в любое время хоть ко мне, хоть к моей сестре.
— Эй-эй, — проворчал Меллер, — повторяю для непонятливых: это моя супруга!
— И она очень не любит просить, — подхватила Аларика. — Никого и ни о чём, даже собственного консорта.
— Сира Аларика! — возмутилась Катриона, понимая, что уже не просто краснеет, а прямо-таки заливается краской до самых ключиц.
— Но это же правда, — весело подтвердил сир Роланд. — Кристиан мне писал, что вы, сира Катриона, упорно на все расспросы отвечали: «Всё в порядке, я справлюсь».
— Но ведь действительно справлялась, — возразил Меллер, и Катриона глянула на него с горячей благодарностью.
— У всех хватает собственных забот, — сказала она. — Зачем же нагружать людей ещё и твоими?
— А чем закончилась ваша история, сир Теодор? — спросила Аларика, по-птичьи склонив голову набок, и Катриона поклясться была готова, что та заигрывает с Ферром.
— Увы, сира, — тот шутливо развёл руками, — посторонним дамам таких пикантных вещей говорить не принято. Простите великодушно. А в искупление вины позвольте рассказать вам о происшествии во время одного из праздничных приёмов в графском дворце.
Он стал рассказывать какую-то в самом деле забавную историю, в которую сир Роланд то и дело вставлял свои замечания. По мнению Катрионы, история прекрасно обошлась бы и без его поправок, но Аларика хохотала так, что на неё укоризненно оборачивались почтенные пожилые сеньоры обоего пола. А Катриона с изумлением поймала себя на мысли, что теперь, когда первое смущение от встречи прошло, она смотрит на сира Роланда и никак не может понять, что же она нашла в нём такого, чтобы бежать за ним, забыв себя? Ну, высокий, статный, для мужчины вполне привлекателен и… и всё? Сюрко с графским гербом поверх простой замшевой куртки (не надевать же доспехи на свадьбу родного брата) к лицу ему, конечно, но было же что-то ещё? Или не было?
Меллер, словно почувствовав что-то, крепко взял её под локоть, и она против воли оперлась на его руку, словно часть тяжести со своей души малодушно скидывала ему.
— Кажется, пора заходить, — сказал сир Роланд. — А, сир Эммет, вы вовремя. Вот ваша прекрасная супруга, живая, здоровая и в отличном настроении.
— Благодарю, сир, — холодновато отозвался сир Эммет. Он посмотрел на Катриону, стоящую под руку со своим консортом, и тоже взял под локоток Аларику. — Рад, что вы не скучали, дорогая.
— Если и правда рады, — немедленно отозвалась она, — сделайте милость, улыбнитесь. А то от вашей радости вороны мрут на лету.
— Ну-ну, не ссорьтесь, — приказал сир Роланд. — Сегодня свадьба моего брата, так что никаких ссор!
Он взял под руку Ферра и в числе первых двинулся в храм.
— Они… — ошеломлённо начала было Катриона шепотком на ухо Меллеру.
— Да что вы, сира, — так же негромко ответил он. — Юридически они кузены, это было бы совсем уж неприлично. Просто Тео достаточно богат, так что можно закрыть глаза на его происхождение, а сир Роланд по-настоящему родовит — им обоим выгодно всячески подчёркивать свои родственные связи.
— Просто Тео, — пробормотала она, чинно шагая по ступенькам, которые обычно проскакивала через одну. — Вы так близко знакомы?
— Фаворитка дядиного супруга — подруга Елены. Очень близкая и очень давняя подруга, ближе иных родственниц. Тео с Марком приятели с детства, а там и мы с Томасом попали в родню. — Он чуть пожал плечами: — Суконщики и ткачи бакалейщикам ни в одном месте не соперники, так что поладили мы легко, благо учили и воспитывали нас практически одинаково.
Возможно, он вовсе не собирался ткнуть её лишний раз носом в разницу между ними, но Катриона прикусила губу. Конечно, она же деревенская сеньора, еле умеющая читать и писать, а с сыном Елены Ферр младший сын барона разгуливает под ручку… и вполне может статься, подумалось Катрионе, что это именно сир Роланд вцепился, как клещ, в богатого, хоть и не родовитого кузена. Как сир Кристиан откровенно навязывался её консорту. Право слово, пора вздыхать вслед за старыми клушами: «Куда катится этот мир?!»
Они вошли в храм, пропустив перед собой стайку девочек-подростков, слишком увлечённых свадьбой, чтобы слушать кого-то из взрослых за спиной. Гости, потолкавшись немного, выстроились живым коридором до самого алтаря, у которого томился, иначе не скажешь, жених. Притворяться сир Кристиан никогда не умел и, наверное, даже не считал нужным, так что вид он имел довольно хмурый. За что ему, разумеется, тут же досталось шепотком от дам и девиц. Хор затянул «Славу молодым», и в раскрытые настежь двери вошла сира Луиза, которую вёл под руку её отец. День стоял, как и полторы недели до него, морозный, в храме было ненамного теплее, чем снаружи, и поверх венчального платья на сире Луизе была накинута белая заячья пелеринка (не для свадьбы ли сшитая?). Катриона тихонько вздохнула, и Меллер всё тем же шёпотом на ушко спросил:
— Жалеете, что у нас с вами такого не было?
Катриона глянула налево-направо, на целую толпу гостей, и помотала головой.
— Жалею только, что даже одеться нормально сир Георг не дал времени, — тихо ответила она с невесёлым коротким смешком. — Смотрю на этот парчовый наряд с белым меховым манто, а вспоминаю свою облысевшую лису поверх будничного платья.
— Ох, нашли, о чём жалеть, — тихонько фыркнул Меллер. — Лисса до сих пор с содроганием вспоминает эту парчу. По её словам, она ещё неделю после свадьбы чесалась везде, где серебряные нити царапали кожу. «Ведь с Вебером брак заключала, — её собственные слова. — Нет бы платье из бумажного атласа сшить! Который можно вообще надеть на голое тело, не как эту кирасу». Хотите, кстати, такой на лето? Выглядит довольно скромно, совершенно не вызывающе, а цвет можно какой-нибудь неяркий, да хоть голубовато-серый или беж.
— У меня траур почти до Последнего Колоса.
— Но не будете же вы в середине лета носить чёрное?
— Вам стыдно, что ваша супруга так плохо одета?
— Беличий полушубок поверх ферровского сукна — это плохо? — хмыкнул он. — Сира, это для вас тут меха — обыденность, но по меркам того же Озёрного, на вас, между прочим, заработок какого-нибудь кладовщика за год надет.
Катриона озадаченно примолкла, вспомнив, как загорелись глаза при виде простых енотовых шкурок у сиры Маргариты. Невесту тем временем довели до алтаря, и мать Саманта начала обряд. Барон на запястьях невестки браслеты защёлкнул легко и быстро, а вот у отца сиры Луизы первый браслет выскользнул из пальцев, и пока тот пытался поймать его на лету, выронил второй. Гости встревоженно зашушукались: примета была неважная. Невеста закусила губу и хмуро посмотрела на жениха, словно это он был виноват в неловкости её отца. Сир Кристиан страдальчески покривился, но ни слова не сказал, кроме положенных клятв, когда браслеты были-таки застёгнуты на его руках. Катриона покосилась на своего консорта, однако у того вид был просто терпеливо-скучающий, как у большинства мужчин во время подобных церемоний.
