— Надо же, какая ты стала! — одобрительно сказала она. — Тебе точно надо троих-четверых рожать, чтобы была нормальная семья, а не огрызок вечно на грани вымирания.
— Ну и рука у тебя, сира рыцарь, — проворчала Катриона, потирая окорока. — Спасибо, хоть не в латной перчатке. Эх, я так мечтала, что ты приедешь и мы с тобой опять напьёмся хорошенько! А теперь придётся тебе пить за двоих, а мне цедить мерзкую кислятину, которую мне Каттен прописал.
— Что за кислятина? — деловито спросила Герта. В ордене она поневоле начала понемногу разбираться в винах.
— Какой-то «Осенний закат».
— Какой-то? Ну, ты зажралась! — возмутилась Герта. — Вино из Трёх Виноградников, одно из лучших их вин. Это твой консорт тебя таким поит?
— Да, — Катриона покривилась, — прислал бочонок и велел пить, как целитель назначил, по половине бокала в день.
— С удовольствием помогу тебе расправиться с этим бочонком, — хохотнула Герта. — Давай показывай, что у тебя как. Платье вижу, чулки тоже. И ты писала, что признала дочку сира Вальтера — хочу на неё посмотреть.
— Она сейчас с гувернанткой, учится писать, считать и всему такому, — сказала Катриона и потащила Герту куда-то. — За столом увидишь. Я тебе пока лучше теплицу покажу, в ней уже огурцы завязались, представляешь? Ещё только Ворота Лета на носу, а у меня уже огурцы!
— Ну-ну, — фыркнула Герта, — дядюшка Георг отберёт половину, вот тебе и огурцы.
— Не отберёт. То есть, я сама пошлю ему огурцов, когда снимем хоть корзину, но уж точно не половину. Он и так у меня Аларику забрал на неделю, чтобы картофель посадить, — пожаловалась Катриона. — А мне она самой вообще-то нужна.
Внутри стеклянного фонаря теплицы одна служанка что-то вышивала, пользуясь дармовым освещением; другая, высунув кончик языка от усердия, рисовальной кисточкой лазала в раскрывшиеся жёлтые звёзды цветов, перенося пыльцу вместо пчелы. Герта посмотрела на гроздья завязей и подумала, что поживёт в гостях недельку-другую, пожалуй. Кому она больно в замке нужна? Отца там всё равно неделями нет, а с матерью она уже навидалась, наговорилась и наслушалась от той явно несправедливых жалоб на мужа. Словно матушка всерьёз надеялась, что на ней женится брат барона, а замуж пришлось идти за кузнеца. Так что отсидеться неделю или две в Вязах, подальше от неё и от сводных братьев-сестёр, уверенных, что у паладинов Пути золота полные карманы — это было бы совсем неплохо.
Она спросила Катриону, сильно ли помешает той, если останется, и разумеется, выслушала в ответ, что не только не помешает, а очень даже пригодится. Будет сидеть и слушать, пока уши не распухнут, а когда распухнут, может сбежать с сиром Эмметом. Ну да, сбежать. В разъезд. Ему лишняя булава совсем не будет лишней.
Потом Катриона спохватилась, что гостей с дороги принято вообще-то мыть и кормить. Послала «пчелу» на кухню за горячей водой, а сама повела гостью выбирать платье, чтобы переодеться. Ростом она уступала, конечно, дочери сира Ламберта, однако плечи у неё тоже были не девчачьи — платье оказалось почти в самый раз, только коротковато. Но кого в деревне смутишь открытыми щиколотками, хоть в чулках, хоть голыми? Стирая в реке, бабы и девки сплошь и рядом подолы подтыкали чуть не до самых ляжек, и ничего, никто не умирал от вида голых женских ног. А рукава Герта без затей засучила по локоть, благо платье было из не отбеленного льна, самого простого кроя и с засученными рукавами смотрелось просто по-рабочему, а не смешно и глупо, как выглядело бы атласное (а у Катрионы и атласные завелись, между прочим — Герта порадовалась за подругу и собралась всерьёз её отругать, что мало ценит толстого бакалейщика, который так балует свою супругу).
В общем, она умылась, — Катриона сама помогла вместо служанки, чтобы поболтать без лишних ушей, — надела платье, показавшееся дивно лёгким и мягким после стёганого поддоспешника и тем более самой брони, и они отправились обедать. У стола их уже ждали Кудряшка… в смысле, сир Эммет из Старицы, маршал Катрионы, её племянница, хорошенькая девчушка с хитрющей моськой, и гувернантка сира Клементина, о которой Герта сразу подумала: девочка-тихушница из тех, кто будет краснеть, опускать глазки, чуть что плакать, а делать будет всё-таки по-своему. Катриона представила девчонок гостье, а соломенный вдовец неприкрыто обрадовался Герте и немедленно позвал с собой — проехаться вдоль просеки к Огрову Пальцу, потому что там вроде бы гоблинов разок-другой видели, а вот уж без кого Вязы точно обойдутся в соседях.
На столе рядом с солонкой стояла — привычно стояла, обыденно — сахарница, сервиз подали блюмовский с розовыми вьюнками, после обеда был настоящий чай с Лазурного берега (пили его, правда, только сама Герта да сира Клементина), а к нему печенье и засахаренные лимоны. Нет, определённо супруга себе Катриона выбрала очень полезного. Не просто богатого, а такого, который позаботился, чтобы супруге жилось и сытнее, и удобнее, и безопаснее.
— А что такое строится на реке у самой воды? — спросила между делом Герта.
— Винокурня, — сказал сир Эммет и даже прижмурился этак мечтательно. — Каспар Серпент собирается и просто гнать бренди, и делать бальзамы, а ещё эти… — он нетерпеливо пощёлкал пальцами, — ликёры, вот.
— А ещё там будет кондитерская, — тоже мечтательно проговорила сира Клементина. Катриона при этом слове как-то посмурнела, но промолчала. — Сир Генрих предлагал господину Россу работать в замке, но тот хочет своё заведение.
Герта кивнула. Что кузен надел своё колечко на руку кондитеру, а не чьей-то дочке-бесприданнице, болтали по всей границе. Болтали неодобрительно, но когда это баронов Волчьей Пущи волновала такая ерунда? Герта и сама подумала, что если Генриху нравится парень, от которого за двадцать шагов разит ванилью и корицей, пусть себе облизывает этот рогалик сколько влезет. От сладкого, говорят, характер улучшается. Генриху точно не помешает.
В общем, из-за стола сира Клементина увела Мадлену учиться рисованию (“Я тебе потом покажу, какой она потрет нарисовала”, — пообещала Катриона), а сир Эммет пошёл готовиться к завтрашней поездке. Герта спросила, чем заняться ей, и получила ворох сереньких, но мягких кудрявых тряпочек, чтобы подрубить концы.
— Ого, — восхитилась она, — полотенца вроде джанаанских. Богато живёте.
Катриона, тоже севшая за шитьё, смутилась и принялась оправдываться, что достались тряпочки чуть ли не даром, и вообще это неудачные лоскуты. Вебер всё пытается ткать полотенца вроде тех самых, как ты их там назвала?..
— Бестолочь! — сказала Герта, глядя на одеяльце, которое Катриона взялась простёгивать козьим пухом. — Я так рада, что у тебя всё хорошо. Ведь хорошо же, да?
И та, чуть помедлив, кивнула.
========== Один день почти уже барона ==========
Комментарий к Один день почти уже барона
Уверена была, что работа закончена. Вот совсем закончена, но этой парочке ещё было что сказать друг другу
Первые три фуры покатили прямо, в Вязы, две другие, не доезжая до плотины, свернули направо. Генрих потянул было повод, но передумал: это у сиры Катрионы полон двор помощников, а сир Эммет вообще к разгрузке никаким боком не причастен; Россу же самому придётся заняться и привезённым барахлом, и людьми, которые его, барахло это, привезли. «Вечером увидимся, — решил он, — а пока с сиром Эмметом поговорю»: приближалось осеннее Равноденствие, и леса’ приходилось прочёсывать частым гребнем.
Хотя в последние годы, признавал Генрих, жить становилось чуть полегче. На Гремучей обосновался десяток наёмников с баллистой, так что держать на переправе своих людей нужда отпала; Меллер с сиром Матиасом проложили просеку аж к Огрову Пальцу, распугав разбойников и зверьё по обе стороны от неё и вокруг самого карьера; сиру Матиасу гномы со сказочной быстротой выстроили домище, в котором можно было держать оборону не хуже, чем на заставе, а ещё к нему перебрались — и продолжали понемногу приезжать — несколько отставников Гильдии наёмников, которым то ли не нашлось дела в местах потише и посытнее, то ли им там было скучно. За Вязы этой зимой можно было особо не тревожиться, с такими-то соседями.
