– Правда? Весьма необъективное суждение. Разве нет?

– А что тебя смущает?

– Мне казалось, что любая история, созданная писателем – выдумка. А значит – ложь.

– Хороша же эта ложь, если ты жаждешь найти её там! – громко ответил Принц и снова рассмеялся. – Не кажется ли тебе, что ты слегка запутался в понятиях?

– Не знаю. Возможно.

Волк медленно поднялся и подошёл к одному из столов, на котором стояли мясные закуски. Он посмотрел на хозяина и ткнулся носом в тарелку, на которой лежал нарезанный бекон и ещё какие-то деликатесы, украшенные зеленью и ягодами клюквы. Принц подошёл к столу, взял тарелку и поставил её на пол перед своим седым другом.

– Сдаётся мне, что ты слишком часто говоришь "не знаю"? Я начинаю сомневаться в правильности своего выбора. Успокой меня, а заодно и себя.

– Что вы хотите услышать от меня? Я не понимаю.

– Жаль… – Принц снова подошёл к трону, бросил на меня жалостливый взгляд и сел, закинув ногу на ногу.

– Можно вопрос, Принц?

– Наконец-то. Прошу.

Он улыбнулся и уселся удобнее, царственно приподняв подбородок.

– Почему именно вы отвечаете за тех, кто пишет книги? Разве то, чем занимаются эти люди – плохо? Значит, им всем уготован… – я чуть смутился, – …не рай?

Принц подскочил на троне, чуть округлив глаза. Улыбка вновь растянула его губы, и он хмыкнул совсем как простые смертные, услышавшие сущую несуразность.

– Остановись, не слова более, иначе меня разорвёт от смеха.

– Что в этом смешного, Принц?

– Всё смешно. Как ты быстро всё поделил, словно точно знал, где проходит грань.

– Но разве этой грани нет?

– Нет.

– Но как же тогда?

– Всё вместе.

– Но ведь есть же рай, там души праведников. Это хоть так?

– Возможно, – чуть лениво ответил Принц и отвернулся.

– Ну, а вы отвечаете…

– За ад, хочешь сказать?

– Да, – глупо буркнул я.

– Вот скажи, что про тебя говорят там. Ты, красив, как Бог или ты дьявольски красив?

– Там эти фразы имеют одинаковое значение, что теперь мне кажется странным. Оказывается, люди говорят это бездумно. И то и другое вызывает восторг и трепет, но лишь любящая душа может точно прочувствовать разницу.

Принц приподнял одну бровь и погладил колено, словно оно у него болело или ныло. Я же стоял перед ним, словно нашкодивший подросток и никак не желал понимать и принимать правила этого мира.

– Оставим это всё. Ты не для того здесь оказался, – Принц взмахнул рукою, перебирая пальцами воздух и снисходительно улыбнулся.

– Но если вы отвечаете за пишущих… – начал я.

– И не только за них, – довольно закончил Принц.

– Тем более. Если вы отвечаете за творцов, то и я попаду в ад, даже если найду Розу там?

– А чего ты больше боишься: не найти её, не написать или попасть в ад?

– Не знаю.

– Опять не знаешь.

– Просто теперь, когда я это узнал, узнал вас, Принц, мне не по себе.

– Во-первых, ты меня ещё не знаешь, а во-вторых, я уверен, ты сделаешь правильный выбор. А может, и всё вместе.

– Но если я не найду Розу, то не смогу написать ни строчки. Она мне нужна.

– Ты же писал, не зная её, сам это утверждал недавно. Или всё-таки она существует там?

– Нет. Она – моя выдумка, мои желания, она совершенство. А совершенства там не существует.

–Так ли уж и не существует? Ещё раз говорю, услышь меня, ты писал, творил, создавал её. Значит, ты её уже знал или знаешь.

– Но её лица я не помню там.

– Так ты думаешь в лице дело?

Принц резко поднялся, подошёл вплотную ко мне и пристально уставился жёсткими чёрными колючими глазами. Это был уже не тот милый и располагающий к себе взгляд; он почти сводил с ума и в то же время не давал упасть в обморок. После моего секундного замешательства он снова улыбнулся.

– Кто ты? – вдруг спросил Принц, окончательно ввергнув меня в состояние оцепенения. – Если ответишь "не знаю", я тут же отправлю тебя туда, и ты не сможешь попрощаться с Розой. Она исчезнет навсегда.

Я молчал. Моё сердце колотилось сильно и неровно, а на висках проступил пот.

– Ты так и будешь молчать? Что мне с тобой делать?

Я едва остановил себя, чтобы не произнести ненавистную Принцем фразу. Там, эта фраза почти бессмысленна, на неё не обращают внимания, но здесь она обретает все оттенки неблагоприятного значения, тем более, если она повторена несколько раз за разговор.

– Я – писатель, – ответил я, и на миг страх свалился с моих плеч.

– Уверен в этом?

– Уверен, иначе бы не стоял перед вами.

– Неплохо.

Он, кажется, остался доволен ответом. Принц подозвал волка и погладил его. Мне показалось, что это движение рукой по шерсти успокаивало его. Волк зевнул и лениво растянулся на полу. Я машинально бросил взгляд на пустую тарелку.

– Да, он голоден, ему пора на охоту, – Принц ласково потрепал волка и обратил свой взор на меня, чтобы продолжить. – Так значит, ты писатель?

И снова я еле осадил себя, что не сказать "не знаю".

– Я пытаюсь писать.

– И как? Получается?

Я вздохнул и постарался выкинуть из головы это ненавистное "не знаю", но оно было словно кусок арматуры, торчащий из земли и грозящий поранить любого, кто идет, не глядя под ноги, и крутит головой по сторонам.

– Не уверен, что у меня получалось хорошо, но мои книги пользуются успехом. Возможно, всё не так плохо.

– И что тебя останавливает взяться за более интересную и глубокую тему?

Я бросил недовольный взгляд на Принца.

– Может быть, отсутствие литературного дара?

– Ну, это уж, позволь, не тебе судить, а читателям.

– Но мои читатели – это любители лёгкого чтива. Я не пишу психологических романов, эпопей, саг, религиозных или философских сочинений. Мой жанр прост и лёгок. Из всего, что я написал, достойны внимания только пара абзацев.

– Иногда абзац в три строчки бывает более гениален, нежели книга в тысячу страниц. Так почему ты не берёшься написать что-то более масштабное? Во всех смыслах.

– Я уверен, что это не моё.

– Точно так же, как уверен в том, что Розы ты не встретил?

Давно я не чувствовал себя так нерешительно, казалось, воздух вокруг накалился и обжигал.

– Поверить в то, что у меня настоящий дар, невозможно.

– Вы, люди, так любите прибедняться, что становится тоскливо. Оставим наш разговор ненадолго, отложим на потом и вернём гостей. Они уж точно не виноваты в том, что ты терзаешь себя сомнениями. А ведь они так же ждут своих избавителей, своих создателей, своих наречённых.

Последнее слово он произнёс медленно и с особым выражением, чуть протяжно, будто стоял на сцене. Принц подкинул платок, и гости появились вновь. Они проявились из лёгкой дымки, которая, впрочем, тут же исчезла без следа.

– Иди к ней.

– Спасибо, Принц.

Я оглядел пеструю толпу и нашёл Розу, стоявшую возле столика с шампанским. Она кивнула мне. Подходя всё ближе, я заметил, как на её глазах сверкнули слёзы.

– Почему ты плачешь? Что случилось?

Я почти подбежал к ней, и только взгляды присутствующих гостей, остановили меня. Я взял её за руку и поцеловал, пытаясь спрятать за этим жестом свою неловкость.

– Неужели ты так и не понял?

– Что?

–Ты знаешь меня. Я есть, я существую там, в твоей реальной жизни.

Я тихо вздохнул, чуть приподнял брови и улыбнулся уголками губ.

– Нет, Роза, это не так, – я провёл по её руке пальцами, пытаясь скрыть внутреннюю дрожь, но и это движение руки показалось мне странным, нелепым, выдающим моё состояние. – Я знаю, с кем я разговаривал. Разве он не должен запутать меня, заставить сделать неправильный ход, отойти от цели?

– Я не знаю…

– Не говори этих слов, – остановил я её. – Ты всё знаешь, и ты будешь мне помогать там. Вместе мы закончим всё, что я по глупости бросил. Или… Я напишу новую книгу о нас. Опишу всё то, что произошло со мной здесь.

– Ты создатель, ты тот, кто вдохнёт в меня жизнь. Настоящую жизнь. Я должна доверять тебе, но я боюсь.