— Как у вас здесь все слажено, — сделала комплимент хозяйке квартиры Татьяна и села за стол, посадив Эмми рядом с собой.

— Тетя Татьяна, я не голодна, — протянула Эмми, поерзав на стуле, словно у нее на попе был страшный зуд. — Можно я не буду кушать?

— Неужели ты откажешься от десерта? — удивленно посмотрела на девочку Кристина и стала накладывать в тарелки сочный ароматный ростбиф, из-за чего у Татьяны даже заурчал живот, хотя она вроде совсем недавно перекусила в «Разбитых сердцах», но ее организм все еще был голоден и неустанно требовал сытной пищи.

— Да, — сердито ответила та, нахмурившись. — Я не люблю сладкое. Мама говорит, что из-за этого портится фигура.

— Какая ты у нас смышленая, принцесса, — усмехнулась Кристина. — Ну как хочешь, заставлять гостя я не имею права. Но может ты передумаешь? От одного кусочка пирога ничего не будет.

— Я уже пила горячий шоколад с тетей Татьяной. Я больше не хочу сладкого. Меня от него тошнит, если слишком много съем.

— Мам, можно я тогда покажу Эмми свою комнату? — сын Кристины улыбчиво посмотрел на девочку, словно пытался таким образом с ней поближе познакомиться, но Эмми делала вид, что попросту не замечает мальчика.

— Дей Младший! А как же ужин?

— Я не голоден, мам, — встал из-за стула мальчик. — Я попозже поем, хорошо?

— Так, сядь и поешь со всеми. Эмми уже покушала перед приездом к нам, а ты с обеда ничего не ел. С такими темпами ты у меня исхудаешь!

— Пусть поиграют, Кристин, — вмешалась в семейный спор Татьяна и незаметно подмигнула мальчику. — Покушать они всегда успеют, проголодаются и прибегут.

— Вот прям нельзя сесть и поесть всем вместе?! Сразу нужно что-то усложнять, — недовольно посмотрела Кристина на сына, но больше возражать не стала. — Ладно, идите поиграйте. Только не вздумайте шуметь, у нас очень капризные соседи. Сразу же начинают стучать по трубам.

— Пойдем, — Дей Младший осторожно подошел к Эмми и бережно взял девочку за руку, потянув за собой. — Я покажу тебе свои игрушки.

Эмми улыбнулась ему и едва ли не вприпрыжку побежала вместе с ним в соседнюю комнату, впервые за это время засмеявшись, словно из нее вылетел умный взрослый человек, каким она предстала перед Татьяной в момент их знакомства.

— Дети, — покачала головой Кристина и убрала лишние тарелки обратно на полку, после чего села напротив Татьяны и попыталась приступить к еде, но через пару секунд отодвинула от себя тарелку, обреченно вздохнув. — Извини, я сегодня не в духе. Обычно я не такая.

— Ты не должна извиняться.

— Так ты расскажешь мне, зачем приехала сюда? Если с тобой дочь Сьюзен, то произошло нечто серьезное.

— Пока ничего серьезного не произошло, — с трудом подобрала слова Татьяна и уставила свой взор куда-то в сторону. — Мне казалось, что люди, с кем я общалась многие годы, полностью изучены мной. От этого даже было спокойнее. Я всегда знала, что мне врут, что что-то скрывают…

— Я не понимаю…

— Возможно, это прозвучит глупо, — Татьяна перешла на полушепот, будто боялась, что дети могут услышать ее следующую фразу. — Но мой муж является родным отцом дочери Сьюзен.

— Боже мой! — ахнула та, прикрыв рот рукой, будто предотвратила вылет из своих уст нецензурной лексики. — Как?.. Как ты узнала?

— Сьюзен успела попросить меня перед ее госпитализацией присмотреть за Эмми. Совершенно обычная и традиционная просьба, странной она мне не показалось. Хотя Сьюзен назвала лишь имя девочки. То, что она ее дочь, я не догадывалась. Так как Сьюзен мне ни разу не говорила, что у нее есть ребенок.

— То есть за все время вашей дружбы ты так и не узнала о том, что Сьюзен воспитывает ребенка, да еще и родила его от твоего мужа.

— Да! Я даже не знаю, как им удалось от меня все это скрыть… Просто в голове не укладывается. Я была готова ко всему, но не к этому.

— Дай догадаюсь. Ты приехала сюда, чтобы Эмми не узнала, что ты — жена ее папы. Я правильно поняла?

— Возможно… — понурила голову та. — Просто она так любит его, это видно по ее глазам. И если сейчас она узнает правду…

— Рано или поздно она должна будет ее узнать.

— Зачем?

— Ведь Петр — твой муж. И останется им… Если только ты после этого не собираешься требовать у него развод.

— Если мы разведемся, я потеряю большую сумму денег. У моей матери был счет в банке, она смогла заработать после моего замужества, продав активы фабрики моего отца одной крупной компании. Отец Петра помог нам вернуть права на это предприятие, за что я ему благодарна. Часть денег она отдала на погашение долгов. Но так как Петр погасил большую часть задолженности с помощью своего кошелька, то у матери осталась приличная сумма денег, но она записана на меня и моего мужа.

— Твоя мать совсем не смотрела в будущее.

— Думаю, таким образом она хотела меня привязать к Петру. Ведь если мы разведемся, то я обязана отдать половину той суммы бывшему мужу.

— И что ты собираешься теперь делать? Прятать Эмми от ее родного отца? Ведь это глупо!

— Просто я…

— Ты меня не пойми неправильно, Татьяна. Но ты совершаешь просто детские необдуманные поступки! Что ты хочешь этим добиться? А? Отомстить ему за измену?

— Нет. Я хочу, чтобы до выздоровления Сьюзен Эмми пока ничего из всего этого не узнала. Она слишком мала для такой правды.

— Знаешь, дети такие существа… Им легко внушить не внушаемое, — Кристина неожиданно встала со стула и подошла к окну, взглянув куда-то вдаль. — Когда моего сына доставили в больницу после того, как на его глазах убили отца, то с ним почти полгода работали психологи, пытались стереть из памяти Адама те ужасные события. Ему было пять лет, когда он впервые увидел смерть и едва не оказался в ее объятиях… Порой я думаю, почему те ублюдки его пощадили? Не пролили кровь моего драгоценного сына? Ведь если посмотреть список всех их жертв, то среди них много детей. Но мой сын их остановил. Их жестокость смирилась перед ним… Психологам удалось внушить Адаму, что все произошедшее было лишь кошмаром, плодом его воображения. Сейчас он практически не вспоминает о тех событиях, словно их никогда и не было. Мы уберегли его от жестокой правды… Спасли разум Адама от разъедавших мозг воспоминаний, просто стерли их… Таким же образом хочешь поступить и ты, уберечь разум Эмми от опасной для ее психики информации. Но, — женщина резко повернулась и сердито посмотрела на поникшую Татьяну. — Ее отец жив. Он не уехал куда-то навсегда, а находится совсем рядом. Не пытайся мстить ему. Даже если тебе больно.

— Ты не понимаешь.

— Я все прекрасно понимаю, Татьяна. Все… Тобой движет месть. Ты ищешь Эрвана, чтобы отомстить его убийце, делаешь все для этого, даже если тебе придется ходить по головам, ты пойдешь на это. Тебя ничто не остановит. И сейчас ты поступаешь точно так же. Да, я пригляжу за Эмми, ведь ты приехала за этим. Но учти, я не поддерживаю твой выбор. Месть подобна болезни, она завладела тобой. Скоро ты и сама не заметишь, как превратишься в нечто гадкое.

— Мне нужно идти, — Татьяна резко поднялась со стула и быстрым шагом направилась в сторону выхода, даже не проявив на своем лице хотя бы какие-либо эмоции. — Спасибо за то, что согласилась помочь. Я в долгу не останусь.

Кристина виновато проследовала за ней в прихожую и стала молчаливо наблюдать за тем, как та одевается, быстро и немного нервозно.

— Не нужно на меня обижаться. Я ведь желаю тебе только добра. Я бы не посмела тебе отказать. Хотя бы из-за уважения к Себастьяну, которого знаю еще со школьной скамьи. Себастьян очень ценит тебя. И если бы я не согласилась тебе помочь, то он бы мне не простил.

Татьяна застегнула последнюю пуговицу на своем пальто и устало посмотрела на белокурую женщину.

— Мною не движет месть. Я лишь хочу узнать правду. Поэтому я и ищу Эрвана.

— Так это месть или любовь?

— Я постараюсь забрать Эмми в ближайшее время, — Татьяна пропустила ее слова мимо ушей и обреченно вздохнула, проверяя наличие всех своих вещей.