Закат отгорел, щедро расплескав по хребтам скал горящее алым золото, да и то успело погаснуть. Зыбкие фиолетовые сумерки съели острые пики, растворили ступенчатые стены чаши долины, и даже арка ворот с подъездной дорожкой растворились в темноте. Потом и вовсе остались лишь высеребренные луной кусты под балконом и смутные силуэты деревьев, а Ренна всё никак уснуть не могла. Пока ехали, ни о чём, кроме прохладной ванны и чистой постели, не думала. Стоило же получить и то, и другое, бессонница явилась: в спальне душно, перина слишком мягкая, подушки, наоборот, жёсткие, да и вообще!

Что «и вообще», её высочество сама не слишком хорошо понимала, но не спалось — хоть тресни. Можно, конечно, позвать служанок, велеть принести какого-нибудь снадобья, вот только лень было. Всё лень: вставать, говорить, даже руку поднимать. Здесь, на балконе, тишина и покой, шезлонг удобный, прохладно. Что ещё для счастья нужно?

Ренне вдруг пришло в голову, что только здесь у неё появилась возможность оставаться одной, дома же всегда кто-то рядом околачивался: Наставники, наперсницы, слуги. Может, потому она к местным горничным даже и не приглядывалась, не говоря уж о том, чтобы имена их узнать. Так они оставались безликими, призрачными и не совсем настоящими — появлялись, когда звала и исчезали в никуда.

Принцесса усмехнулась: о каких только нелепостях не думается ночью! Поставила давным-давно пустой бокал на пол — металл тихонько звякнул о камень.

— Я помешал? — гулко раздалось из-под балкона — точь-в-точь глас из открытой могилы.

— Да чтоб тебе Харсовы твари отодрали! — выпалила принцесса, вскакивая на ноги.

Ответом ей озадаченная тишина стала.

— Благодарю, — пробасил гемнон, ступая в лужицу лунного света, — но предпочитаю женщин. Так, я помешал?

— Простите, — смутилась Ренна, отбрасывая распущенные волосы за спину, — это от неожиданности. И как вы могли помешать, если я не знала о вашем присутствии? Наверное, наоборот, это я… Вы ведь туда шли?

Принцесса неопределённо махнула рукой в сторону темнеющих деревьев.

— Обычно я прихожу туда, куда шёл. Ты же сама хотела, чтоб мы время вместе проводили?

Даже глядя вверх, гемнон умудрялся смотреть исподлобья. На каменной физиономии не следа чувств, какая уж там улыбка. Вот как понять, шутит он или всерьёз говорит. Да и зачем явился тоже не очень ясно.

— Да, но… — её высочество одёрнула халат, волосы за уши заправила, поправила манжету сорочки, кашлянула. А когда поняла, что тянется ещё и нос почесать, положила-таки руки на перила. — Я не ожидала, что вы решите нанести визит сегодня, для ужина уже поздно. Впрочем, это неважно, а я была невежлива, простите.

— Прогуляемся? — бесстрастно предложил гемнон, внимательно выслушав реннен лепет.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Арэн кивнул, будто и сам считал предложение не слишком удачным.

Помолчали.

— Ты пропустила суд Старшей матери, — снова подал голос дракон. — Обычно его назначают на первый день декады. Может, завтра?

— Что завтра? — не слишком уверенно переспросила её высочество.

— Суд проведёшь.

— Какой суд? — уточнила принцесса ещё тише.

— Старшей матери, — по-прежнему скупясь на эмоции, ответил Крылатый.

— А что это? — после немалой паузы поинтересовалась всё же Ренна, чувствуя себя полной и окончательной дурой.

— Суд матери, — плечища Защитника едва заметно шевельнулись. — Ты старшая среди женщин, твоё слово закон.

— Так я ваших законов не знаю.

— Твоё слово — закон, — поднажал гемнон, видимо, полагающий, что ничего не понятного тут нет и быть не может. — Только лучше оденься как все, слишком отличаешься.

— Хорошо, я…

— Тебе не нравятся подарки? — бухнул дракон, ответом супруги явно не интересующийся.

Собственно, он даже смотрел в другую сторону.

— Какие подарки? — вконец растерялась Ренна.

— Мои.

— Я не…

Дослушивать гемнон не стал, просто снова кивнул, отступил и тут же в темноте растворился: был — и нету.

— Просто великолепно! — проворчала принцесса, растирая лоб ладонью. — Проснусь я когда-нибудь или нет?

— Если Старшей матери угодно, то я могу показать, — раздался тихий голосок из спальни.

На этот раз чести императорской семьи её высочество не уронила, ругаться, взвизгивать и подпрыгивать не стала. Даже от вопроса: «Кто тут?» — удержалась. Просто, сцепив пальцы в замок, вошла в комнату.

— Я могу вам показать подарки гемнона, — пояснила служанка, присев в реверансе.

— Проводите, — холодно разрешила принцесса.

Хотя и понимала прекрасно, что злится на девушку совершенно зря — себя нужно винить, а больше никого. Конечно, можно считать слуг призраками и делать вид, будто они ненастоящие. Вот только менее реальными люди от этого не становятся и от любимого развлечения прислуги — подсматривать, подслушивать и сплетничать о хозяевах — не откажутся, где бы их ни школили.

Далеко идти не пришлось, всего-то в соседнюю комнату. Девица услужливо открыла дверь и приподняла канделябр повыше.

— Вот. Подарки гемнона! — провозгласила человечка гордо.

Ренна заторможено кивнула, не решаясь порога переступить. Конечно, о тайных драконьих пещерах, в которых Крылатые свои сокровища хранят, она ещё в детстве слышала. Но не очень-то в них верила, особенно после явления банкира из Нары. И уж, конечно, не ожидала когда-нибудь в такой оказаться.

Бисерный росблеск камней тысячами искр отражал пламя свечей, дробил вспышками, переливался на тёмных стенах тусклой радугой. С перепугу принцессе показалось, будто комната набита драгоценностями, но они только на длинном столе лежали: по три в ряд, каждое украшение на своей подушечке. А ещё тут были резные шкатулочки с огранёнными, но неоправленными камнями. И что-то вроде вазы для фруктов, наполненной жемчугом. На резных же сундуках, которые и сами по себе стоили наверняка немало, заботливо разложили отрезы и даже рулоны тканей, связки меховых шкурок, какие-то ящички и ларцы.

— …вот тут масла и духи, лучшие! Наверное, из самой Кардивы привезли, — тарахтение служанки не сразу дошло до ошарашенной принцессы. — А в этой шкатулочке гребни. Говорят, их из зуба какого-то жутко древнего зверя сделали, вроде сейчас таких и не водится. Красиво, конечно, но с камушками было б лучше и…

— Это выкуп?

— Ну что вы! — снисходительно протянула служанка. — Выкуп-то передают при всём честном народе, при свидетелях. Тут просто подарки.

— Почему мне о них никто ничего не говорил?

— Так ведь вы и не спрашивали…

— А что я должна была спросить? — едва сдерживаясь, чтобы на крик не сорваться, процедила Ренна. — Не прислал ли мне гемнон какой-нибудь безделушки?

— Ну да, — честно тараща глаза, кивнула служанка, — так все и делают.

— Великий Дракон! — сквозь стиснутые зубы выдохнула принцесса. — И что сегодня мне передал дорогой супруг?

— Сегодня ничего, — растерянно пробормотала девица. — Последний подарок прислали перед вашим отъездом. Вот, тут он.

По сравнению с другими дарами, этот воображения не поражал. Всего-то фигурка размером с ладонь, вырезанная то ли из кости, то ли из камня — с порога принцесса не разглядела. Девочка, ещё совсем ребёнок, стояла, задрав голову вверх, сложив руки за спиной. Каким-то чудом резчику удалось передать, что не в меру пышное платье малышки мятое и изрядно грязное, даже оторванная оборка кружевной петлёй висела. А, в общем, скульптурка как скульптурка, имперские дамы такими любили туалетные столики украшать.

— Пошла-ка я спать, — буркнула её высочество, аккуратно прикрывая дверь. — Тогда уж точно проснусь.

Зеркало отражало что угодно, но только не её высочество. Ну не могла Ренна, находясь в твёрдом уме и ясной памяти, по собственному желанию согласиться на такой наряд! Собственно, желание-то и не ей принадлежало, а гемнону, только ничего это не меняло. Не его же телеса светились под абсолютно прозрачным, прошитым серебряной ниткой покрывалом, здесь почему-то, считающимся платьем. И не его очень интимные, даже не каждому врачу демонстрируемые части тела служанки ярко напомадили. И уж конечно, не на Арэна Мрачного и Ужасного нацепили с полпуда драгоценностей.