Решив, что не буду думать о плохом раньше времени, я заказала ликер и в несколько глотков его осушила. Горячая жидкость обожгла горло, распространяя тепло по всему телу. Голова немного закружилась, а потом мне стало не хватать воздуха. Предупредив Энберга о том, что хочу немного пройтись, я пошла на выход.
Сухой вечерний ветер ударил в лицо, как только я покинула стены увеселительного заведения. Стало легче, но в голове немного шумело, а еще, с каждой минутой мне становилось все веселее и веселее. Нетипичная для меня реакция, но, видимо, так влияет алкоголь этого мира. Возвращаться обратно я пока не планировала, мне захотелось прогуляться по людным улочкам и... пошалить.
Я шла по дорожке, все дальше удаляясь от «Колотильи» и наблюдая за влюбленными парочками. Одни гуляли, держась за руки, другие обнимались и целовались сидя на скамеечках. Пригляделась к ним повнимательнее: ай-ай, ауры-то разные, значит, скорее всего разойдутся. Как-то это все грустно и неправильно, вот если бы можно было их привязать друг к другу. А не поработать ли мне исполняющей обязанности богини любви? Мой нетрезвый мозг стал просчитывать возможные варианты и остановился на мифологическом.
«Амуры, ко мне!» — возопила я, прищелкнув пальцами. В тот же миг на уровне головы зависли десять крылатых карапузов, держащих лук и колчан со стрелами. Взглянув ниже пояса, я решила, что будет нехорошо, если они благословят парочки не только стрелами, но и ароматной жидкостью. Карапузы же, могут и не сдержаться. О том, что иллюзия без моего на то желания писать не способна, я в тот момент не подумала. Вновь прищелкнув пальцами, я материализовала на амурчиках подгузники. Вот теперь все было в порядке.
Повинуясь моей воле, стая крылатых мальчуганов взмыла ввысь и понеслась к еще неподозревающим о надвигающемся счастье парочкам. Через мгновение натянутые стрелы полетели в цель — сердца молодых людей. Поднялся визг. Молодежь вскакивала и хваталась за «пораненные» части тела, ощупывала друг друга и не верила, что оружие не оставило следов. На радостях влюбленные крепко обнимались и целовались как в последний раз, не стесняясь возможных зрителей. А что их было стесняться, если они делали то же самое? В общем, операция по сближению проходила успешно.
Я двигалась по улице, и все больше осчастливленных людей оставалось позади, а под предводительством пьяного командира летела армия любви. Проходя мимо элитного ресторана «Королевская трапеза», я на пару мгновений залюбовалась: двухэтажное здание из белого мрамора имело уютную террасу под навесом, украшенную многочисленными пестрыми цветами в горшках. Ярко зеленый плющ с белыми цветочками пышно разросся вверх по стене до самого балкона, где он оплетал кованую ограду. Вдоль стены я насчитала четыре огромных панорамных окна, за которыми можно было разглядеть сидящую за столами элиту. А это была именно элита, ни у кого другого не могло быть таких дорогих нарядов.
Темно зеленое платье женщины, ближе всех находящейся ко мне и в данный момент покачивающей бокал, сверху донизу было украшено драгоценными камнями, похожими на изумруды. При каждом движении камни переливались, делая ее похожей на новогоднюю елку. Дополнял вечерний туалет гарнитур из тех же камней, состоящий из колье, длинных висячих серег и диадемы, закрепленной на распущенных черных волосах.
Еле оторвав взгляд от сиятельной леди, я посмотрела на ее спутника и обомлела, это был Франц де Ниль. Так значит у него уже есть как минимум любовница, а как максимум невеста, а он еще ко мне лапы тянул, гад.
Уловив ход моих мыслей, купидон натянул стрелу и метко выстрелил сначала в женщину, а потом и ректора. Нарушая все физические законы, стрела пролетела сквозь стекло и направилась в сердце мерцающей мишени и за секунду до попадания была замечена ужинающей парой.
Ректор вскочил и стал плести заклинание, которое бы защитило спутницу, но ничего сделать не смог, стрела вонзилась под левую грудь и, выполнив свою задачу, растаяла в воздухе. Женщина пронзительно закричала и упала в обморок, прямо на руки подхватившему ее де Нилю. Стрелу, предназначенную ему и угодившую в спину, он даже не почувствовал. Хотя и не должен был, иллюзия же.
И тут я поняла, что пора валить с места преступления, трезвая такая мысль, наверное алкоголь выветривается из дурной башки. Вспомнив нужное заклинание, я взмахнула рукой, превращаясь в молодого парня и одновременно развеивая свою армию. Если будут искать виноватого, то на меня точно не подумают, а личину минут пятнадцать я продержать смогу.
И вот уже худенький невзрачный паренек стремительно проскользнул под окнами гудящего как улей ресторана и свернул в первую попавшуюся безлюдную улицу, где через некоторое время вновь сменил пол. А мрачный и взбешенный сорванным ужином Франц де Ниль, скрестив руки на груди, смотрел вслед удаляющейся фигуре, не обращая никакого внимания на пришедшую в себя и истерящую спутницу.
До «Колотильи» я добралась в рекордные сроки. Влетев в помещение, где сейчас играла громкая музыка, я огляделась в поисках друзей. Первым я увидела Ромула, который танцевал все с той же девушкой. Создавалось впечатление, что он все это время не сходил с танцпола, зажигая с новым объектом воздыхания. И как еще с ног не валится. Элая и Энберг разговаривали, сидя за барной стойкой, а заметив меня, обрадовались и оживились. С чего бы это?
— Амелия, наконец-то ты пришла! — воскликнул Энберг, перекрикивая звуки ритмичного «бац-бац». — Мы только тебя и ждем.
— Только Рыжего как-то нужно уговорить, что в академию пора. Он от той девушки вообще не отходит и похоже, что не собирается. Это ты его...? — многозначительно произнесла подруга, намекая на эффект о приворотного зелья.
— Не уверена, — честно призналась я. — Объект ведь был не тот.
Элая прикусила губу, раздумывая над причинами поведения Ромула, но к каким-либо выводам так и не пришла.
— В любом случае, вышло не плохо, — заметила она, и тут в наш разговор влез Энберг.
— Девчонки, вы сейчас о чем? Я чего-то не знаю? — он пристально посмотрел на нас, прищурив глаза, и весь его вид говорил, что без ответов он и с места не сдвинется. В принципе, когда дело сделано, можно и признаться.
Суть произошедшего я прошептала на ухо парню, чтобы никто не смог услышать. Не расслышал и он, музыка мешала, пришлось повторить громче.
— Ну вы даете, — ошеломленно проговорил друг. — А он точно выпил? Все-таки подействовало немного не так.
Я только развела руками, не могу ничего утверждать, меня в этот момент здесь не было.
Вдруг на танцполе стало происходить что-то непонятное. Плечистый мощный парень, кажется он сегодня сидел рядом с нами за стойкой, упал на колени и затрясся, а его друзья беспокойно завертели по сторонам, ища что-то глазами, но, видимо, не нашли.
Музыка резко оборвалась, и во внезапно наступившей тишине послышался волувопль-волувсхлип: «Да что со мной? Мне никогда не нр...», — недоговорил предложение парень. Пошатываясь, он встал на ноги и взглядом полным удивления и злости посмотрел на Ромку. Еще примерно минуту качок разглядывал нашего друга, а потом, не говоря ни слова, развернулся к двери и, хлопнув ею напоследок, покинул недоумевающее общество. Надеюсь, это не то, о чем я подумала.
А когда мы вернулись в общежитие, я первым делом решила избавиться от остатков приворотного зелья. Немалых таких остатков. Вылить свои труды в раковину просто не поднималась рука. Но тут мне на глаза попался кактус, сиротливо ютящиийся на краю стола. Решив, что уж растению зелье точно не повредит, а так, хоть какой-то эксперимент, я откупорила бутылочку и вылила в горшок. Держу пари, мой колючий питомец обрадовался внезапной влаге, все время забываю его поливать.
Минут пять я смотрела на кактус в ожидании чуда, но ничего не происходило. Философски пожав плечами, я легла спать, а, проснувшись утром, закричала от ужаса.
Элая
Я услышала истошный крик, раздававшийся за стеной и побежала на помощь. Рывком распахнув дверь, да так, что та с громким грохотом врезалась ручкой о стену, я влетела в комнату, где увидела следующую картину: два толстых коричневых щупальца зависли над головой хозяйки комнаты, периодически дергая ее за волосы. От страха Амелия закрывала лицо руками и не видела, откуда берут начало цепкие конечности. Зато мне рассмотреть их источник никто не мешал.
