Мне было интересно прошлое девушки.

– У моей бабушки, – вздохнула та, – но я не хотела больше ее стеснять. У нее маленькая однокомнатная квартира.

Меня так и подмывало узнать про отца Таськи. С ним произошло несчастье? Или чувак в здравом уме смог бросить такую женщину и своего ребенка? Я бы никогда не спросил сам, но Ева начала тихонько рассказывать мне о своей жизни.

– Я рано осталась без родителей, – заговорила она, – отец работал на кране и погиб, когда мне не было и восемнадцати. Мама умерла спустя пять лет от остановки сердца, во сне. Она… начала пить после того, как осталась одна.

Ева убрала бокал на столик, пальцами крепко взялась за подлокотники кресла. Я не выдержал и накрыл ее ручку своей ладонью, чуть сжал. Девушка продолжала.

– Я училась в педагогическом училище, мне нравилось. Подрабатывать в государственные сады не шла, нужны были деньги. Когда мне исполнилось восемнадцать, я устроилась работать няней. По меркам столицы за копейки, почему меня и взяли. Но для меня это была внушительная сумма. А потом… я встретила Славку.

Мои челюсти непроизвольно сжались.

– Ему было за двадцать пять, мне девятнадцать. Он снимал квартирку в нашем районе и дружил с парнем моей подруги. Познакомившись на новый год, весной мы уже жили вместе. Я случайно забеременела.

– Он не хотел ребенка? – предположил я.

Ева замотала головой.

– Он очень просил оставить малыша. Говорил, появится смысл добиваться большего. Я чувствовала себя счастливой.

– А дальше? – прохрипел я.

Она прикусила губу. Как же мне хочется зацеловать каждый их сантиметр!

– Слава хотел, чтобы моя бабушка отправилась в приют, а мы жили в ее квартире. Не платить аренду, копить. Он даже нашел место через знакомых.

Я переплел наши пальцы.

– Но я такой вариант будущего не рассматривала, – вздохнула Ева, – мы начали сильно ругаться. Он толкал меня. Но я просто не представляла, как приду с ребенком на руках к бабушке! Пока он один раз не отшвырнул Таську. Я вернулась к бабуле, и она меня поддержала.

Не знаю зачем, но я принялся вспоминать, что я делал в те годы. Таисии пять, Ева говорит о времени четырехлетней давности. Мы с Есей тогда только-только съехались. Будучи вместе три года, раньше не видели смысла объединяться под одной крышей – у нее постоянные поездки, у меня тренировки, игры, сборы.

– Однако ей тоже нужен покой, – спугнула мои мысли Ева, – поэтому я начала искать способы заработать на комнату. Няней я больше не могла идти, некуда деть Тасю. Бабушка опять посодействовала, пристроив в частный детский сад к знакомой. Вокруг коттеджные поселки, сервис высшего уровня. Зарплата, правда, средняя. Но когда выплачу кредит, станет проще.

Я задумался.

– Почему ты не сказала, что тебе нужна определенная сумма? Мы бы как-то решили вопрос.

Ева опустила глаза.

– Я говорила доктору. Но тот посоветовал не высовываться. Меня и так долго не могли пристроить.

Меня вновь увлекли воспоминания. Я так живо представил, как впервые вижу взгляд Евы с фотографии и понимаю, только она должна родить моего ребенка. Фото молодой женщины с каштановыми волосами я тогда просто украл. Наверное, это был первый шажок к сумасшествию, которое развивается во мне сейчас.

– Никогда бы не подумала, что стану суррогатной матерью, – тем временем признавалась Ева, – выносить малыша и отдать… С одной стороны, это плохо. Но ведь только так в некоторых семьях могут появиться дети! Значит, кто-то должен помочь таким людям. Прости.

Она спохватилась, считая, что обижает меня. Потом осторожно отняла руку, которую я взял в напряженный момент. Я, не отрываясь, смотрел на ее лицо и увидел, как на нем заиграл румянец. Ее милое смущение чуть не вызвало у меня здоровый стояк. Господи, она действует на меня как календарь с обнаженной девицей на подростка из девяностых! Стало даже смешно, и возбуждение отступило.

– Ты очень помогла, Ева, – качнул головой я.

Как же хочется ее поцеловать! Сначала у нежного ушка, пройтись губами по скуле. Добраться до ротика, распахнуть покусанные уста, соприкоснуться с ней языками. Почувствовать ее вкус и как земля уезжает из-под ног.

Забыв самого себя, я гипнотизировал Еву жадным взглядом. В какой-то момент встретился с карими омутами. В них читалось смущение и испуг. Так, пора заканчивать новогоднюю ночь!

– Устала? – скорее утвердительно спросил я.

Она кивнула.

– Я думаю, вам с Тасей будет удобно в одной спальне, там большая кровать.

– Да, конечно.

Ева встала и сладко потянулась. На ней было просто бежевое платье из плотного трикотажа. Недорогая вещь потрясающе подчеркивала линию ее бедер, грудь. Чуть не доходила до колен, открывая аккуратные ножки. Каштановые локоны рассыпались по плечам, когда она тряхнула головой. Я вновь поймал себя на том, что не могу от нее оторваться.

Мы поднялись наверх, проверили Лялю. Ева тепло улыбнулась, глядя на мою дочь.

– Умничка, уже спит в отдельной спальне, – тихо проговорила она, – с ней мало хлопот?

Я не выдержал и усмехнулся.

– На самом деле, Лялька очень беспокойный ребенок, – открыл я правду сурмаме, – удивительное исключение, что она затихла на твоих руках так быстро. Еще и без бутылочки.

Сказал и еще раз изумился произошедшему. Ева лишь пожала плечами.

– А мне показалось, она беспроблемная.

Мы вздохнули, глядя друг на друга, и обменялись улыбками. Чуть придерживая Еву за спину, я проводил ее до гостевой спальни.

– Спасибо тебе еще раз большое, Никита.

Она развернулась ко мне, и я понял одно – если я сейчас к ней не прикоснусь, то просто умру.

– Хватит уже.

Прошептал и, стараясь не встречаться с ней взглядом, мягко сгреб в объятья. Ева ахнула, но не вырвалась. Мы оба боялись пошевелиться, просто несколько секунд стояли, прижавшись друг к другу. Она вывернулась, я отпустил.

– Спокойной ночи.

– Добрых снов, – улыбнулась Ева и скрылась за дверью одной из комнат моего дома.

Никогда еще я не чувствовал себя в этих стенах настолько скованно. Никогда не был настолько неуверен в каждой следующей минуте. Что-то внутри непреодолимо менялось, и это уже были не взгляды украдкой на фото незнакомки. Ева находилась рядом, я узнавал о ней всё больше. И совсем не понимал, что мне делать с непреодолимым желанием защитить ее и не отпускать.

Ева

Я позволила себе на несколько мгновений прижаться к Никите. Ощущала удары его сердца, дыхание у своего уха. Что это – благодарность, почти пятилетний голод по мужчине? Не знаю, но одно его прикосновение стоило всех оргазмов в моей жизни.

Давно я не была ни с кем так откровенна, как с ним у камина. Моя душа открылась ему, рука лежала в его руке. Как же мне временами хотелось вскочить с места, сесть мужчине на колени. Обвить руками шею, крепко обнять. Ощутить вкус его губ, силу поцелуя. Но я бы никогда не смогла… В их доме, где наверху спит маленький плод их с Есенией любви.

Рядом сопела Таська, а я все никак не могла забыться. Никита так стремительно ворвался в мою жизнь. Мы как будто цеплялись за те формальности, что нас связывали. Ник решил, что ответственен за меня – я, что могу принять его заботу. Перебирая в памяти сказанные им слова и украденные прикосновения, я, наконец, погрузилась в сон.

Меня разбудили шаги. Сначала показалось, кто-то ходит по комнате, где расположились мы с Тасей. Я вздрогнула и проснулась. Окончательно вернувшись к реальности, я поняла – поступь слышится из спальни Ляли. Тася еще спала, а я поднялась с кровати.

Наша с Таськой временная комната оказалась присоединенной к маленькому санузлу. Я умылась, привела себя в порядок и лишь потом рискнула выйти в коридор. Что если с малышкой Есения или мама Ника? Впрочем, глупо теперь прятаться. Но в детской я увидела лишь самого Ледянского. Он кормил свою дочку из бутылочки.

– Доброе утро, – тихонько поздоровалась я.