— А ты все так же приветлива, Вальбурга, — Томас в ответ на ее выпад усмехнулся. — Поттер вполне жив и здоров, но нежелание быть инструментом «ради всеобщего блага» в нем перевесило, особенно после того, как твоя племянница убила твоего сына у него на глазах.
— Финеас рассказывал нам, — в голосе обычно невменяемой, скандальной леди пропал гнев и прозвучала боль, и она тяжело села в свое кресло. — Но я не хотела верить, что оба моих мальчика…
— За смерть Регулуса я тебе должен, — кивнул Том. — Его предательство и то, что он попытался украсть… Я уже тогда был не самым разумно мыслящим существом.
— Он был влюблен в тебя, как последний дурачок, — на глаза леди навернулись слезы. — Он узнал, что тот предмет был важен. Говорил, что если это единственное, что свяжет его с тобой, то он и жизни не пожалеет.
— Так и случилось. Я поймал его, когда он уже выкрал его и попался в ловушки. Как только я вернул себе свою вещь — все было кончено. Это была мгновенная смерть, и я почти не помнил себя от гнева. Безумие…
— Было ожидаемо, — перебила его Вальбурга. — Я не знала раньше, но сейчас мне отлично видно, что ты… — леди запнулась, подбирая слово, стрельнула глазами в подошедшего Поттера.
— При нем можно говорить открыто, я понял, о чем ты, и как раз сегодня хотел просветить его, — с полуулыбкой успокоил ее мужчина, приобнимая Гарри за талию и ощущая себя лучше от его присутствия рядом с собой.
— Ты разбит, — Вальбурга поджала губы и махнула головой. — И он хранит одну из частиц в себе.
Полу-улыбка стекла с красивых губ мага в то же мгновение.
— Что?.. — растерянно переспросил он. Вальбурга закатила глаза и с треском закрыла веер.
— Наврали старые книги, возрастная глухота все-таки сильнее магии, — проворчала старая ведьма. — Ты повредил свою душу, разбил на куски. Такого не должно было быть. Твой ритуал неправильный. Якорем должны были быть не куски души. А предметы. Предметы-якоря, к которым притянет душу. И один из осколков — в мальчишке.
И добавила с особым весом в словах:
— Я мертва. Я вижу.
Том слушал ее и почти ощущал раскол своего мира. Того мира, где он считал себя умным и могущественным темным магом. Этот самый мир теперь заполыхал огнем, а вместе со вспыхнувшим под веками заревом вдруг разразился бранью и сам Риддл. И Вальбурга, и Поттер резво отскочили прочь, когда вокруг мужчины неожиданно сильно запахло озоном и с кончиков его пальцев вдруг сорвалась молния и ударила в паркет, оставив на старом дереве темный след.
— Проклятый старик! Обманул, подсунул измененный ритуал! Я мог умереть и не единожды, если бы меня не уберегло какое-то чудо! Проклятье! Что б ему за Гранью икалось! Найду фолиант некромантии и специально подниму этого старого ублюдка, чтобы убить его еще раз! — под конец Том разразился шипением на парселтанге и принялся метаться в бессильном бешенстве по коридорчику. Мантия развевалась за ним, и Гарри невольно заподозрил Снейпа в плагиате. Уж больно знакомо все эти лихие движения напоминали ему манеру передвижения профессора — ныне директора Хогвартса.
И тем больше он испугался, увидев, как резко Том затормозил и замер, словно одеревенел.
— Вот тебе и ответ, зачем было нужно Пророчество, — свистящим шепотом выплюнул мужчина не оборачиваясь, но Поттер все равно вздрогнул. Голос мужчины звучал так, словно он мог им одним убить сию секунду. Как Василиск взглядом.
Вальбурга над злобой Лорда только скрипуче посмеялась.
— Ну хоть так получится тебя с небес на землю опустить, — прокомментировала она происходящее. Лорд ответил рыком, но на наставленную на нее палочку женщина посмотрела весьма иронично — даже бровь приподняла. Риддл с опозданием вспомнил, что в доме Блэков заклятья против Блэков практически бессильны, если вы не в дуэльном зале или если ты сам не Блэк. И не важно, живой этот самый представитель древней фамилии или не очень.
Том палочку опустил с большой неохотой. Удовлетворение леди моментально стало почти физически ощутимым, а потом она повернулась к Поттеру.
— Теперь ты, — выдала женщина, придирчиво разглядывая юношу. Гарри сделал шаг вперед и поклонился. — Ну, хоть что-то, — уже спокойней кивнула Вальбурга. — Щеночек Сириуса не такой уж и пропащий, как я боялась. Возраст добавил тебе немного мозгов…
— Леди Нарцисса добавила мне мозгов, — возразил Гарри. — Лорд Малфой — куда меньше, но он обещал помочь мне разобраться с делами родов, — Гарри вдруг стал выглядеть ужасно усталым, но поднял руку перед лицом, и Том только теперь увидел там два кольца-печатки, прежде скрытые от чужих глаз заклинанием. — Кольцо Блэков меня до конца не приняло. Гоблины сказали, что две воли мертвых не дают ему нормально принять меня, и надо получить разрешение того, кто поставил блокировку до Сириуса. Как я понял, это были или вы, или ваш супруг…
— Это была я, — перебила его леди. — И, если бы ты сейчас не сказал, что твоим воспитанием занялась Нарцисса — я бы тебе его не дала. Но Нарцисса — настоящая Блэк, так что… — Вальбурга коротко и резко сказала что-то — Том понял, что это даже не латынь, а скорее корнуэльский или даже валлийский, и даже смог перевести, но Гарри выглядел ошеломленным, а кольцо на его пальце вдруг потемнело, стало смоляно-черным, словно подтвердив лишний раз фамилию темнейшей семьи Англии.
Гарри неожиданно охнул и пошатнулся. Том успел поймать его за плечи и прижал спиной к груди, мигом забыв о своих переживаниях. Когда он обеспокоенно заглянул парню в лицо и сделал парочку пассов палочкой, проводя нехитрую диагностику, все уже закончилось. Остался только результат.
Лицо Гарри чуть изменилось, жестче поступили скулы, стали аккуратней губы и прямее нос. Волосы в хвосте сделали намек на попытку завиться и за считанные минуты отросли чуть сильнее. Большие перемены коснулись глаз — они стали темнее и при этом — ярче.
Темная, тонкая аристократическая красота Беллы и Регулуса проступила как никогда отчетливо. Поттер стал меньше Поттером, стал смазливым, но эта его привлекательность была в черненой оправе, омытая потоками крови и родовой силы. Блэки были не светлой семьей, даже Сириус, как бы ни хотелось общественности верить в историю о прекрасном, отрекшемся от прошлого семьи, лучшем друге Поттеров.
Если ты Блэк, то это автоматически уравнивает тебя с самыми древними родами и наделяет мощной, но никак не направленной на создание зеленых рощ и оленят, магией. Скорее, волшебство будет годиться на убийство или дуэль, и деваться тебе будет уже некуда.
Блэков вообще бывших не бывает. Остальное — гнусный самообман.
Том заставил себя оборвать мысль и вернуться в реальность.
— Добро пожаловать домой, лорд Блэк, — Вальбурга удовлетворенно и торжественно кивнула, оглядев дело рук своих, поднялась и сделала книксен. Гарри оттолкнул чужие руки в ответ, заставил себя встать прямо самостоятельно и низко поклонился. Риддлу это не сказать, чтобы понравилось, но он давно не мальчишка и осознавал, где ему лучше не открывать рта, чтобы ничего не испортить. Выдержка и терпение — это благо. — Щеголем, как Малфой, тебе не быть, но тебе и не надо. Я вполне довольна.
— Благодарю вас, леди, — Поттер снова попытался поклониться, но Вальбурга с треском раскрыла веер.
— Не трать на меня время, мальчишка, этикет я тебе и сама в другое время дочитаю, если нужно будет — у Блэков тоже имелись свои нюансы, а Нарцисса уже давно Малфой, так что не будет ничего странного, если она их и не знала никогда. Все, идите исправлять то, что наворотили, — леди махнула веером в их сторону, и старый дом ответил скрипами на этот жест. Где-то защелки замки. — Для нового лорда открыты все двери. Советую нанять домовиков, для начала, и дать Кричеру их обработать.
— Благодарю за гостеприимство, Вальбурга, — Том устало усмехнулся, подмечая, как нравится женщине деловито наводить порядок и демонстрировать, у кого на самом деле все ключи от дома.
Они с Гарри быстро отыскали библиотеку. Здесь Том воспользовался возможностью покопаться в разделах с самыми темными трудами, и быстро отыскал нужные ему тома с правильными темами и с описаниями проведения ритуалов. Через час он уже хватался за голову и был готов рвать на ней волосы. Что ему стоило прийти сюда раньше и проверить ритуалы? Он ведь знал, что Хогвартс ненадежен. Знал, что там засел Альбус, знал, что замок и все в нем подвластно воле директора, что каждый фолиант может скрывать подвох.
