========== Теперь все будет иначе ==========

Гарри Поттер был… Странным. Как ни загляни в его голову — сплошной долг стране, миру, людям, которые и пальцем о палец не ударили, чтобы защитить хотя бы самих себя.

И из магов — даже самых слабых — за пятнадцать лет никто ничего не сделал. Никто не пошевелил и ногтем, чтобы защитить, облагородить всеобщего «должника» — «Избранного», — со смешком поправляет Лорд сам себя, — хотя бы от возможных нападок якобы безобидных маглов.

Однако Волдеморт на своей шкуре знает меру их безобидности — потому и ненавидит бешеных собак, пренебрежительно называемых в магическом мире «простецами».

Младенца, рожденного в конце июля, еще до рождения громко нарекли «Избранным» (Темный Лорд прятал лицо в ладони и думал, как бы намекнуть оппонентам, что тайное должно оставаться тайным, а не распространяться по стране быстрее ветра). Подставили под Аваду. Бросили на порог маглам, не оставив ни объяснений, ни наблюдателей. И через одиннадцать лет забрали — как куклу из коробки на чердаке.

А на пороге магического мира — дружно набросились с поголовным обожанием и всеобщей благодарностью.

Словно это сразу же излечило бы искалеченные тело и душу ребенка.

Словно это все объяснило бы и оплатило все счета, которые этот мальчик имел право предъявить народам магической Англии.

Словно от этого ему перестало бы быть одиннадцать, двенадцать и так далее лет, выправился бы дефицит знаний о магическом мире, где ему еще предстояло жить.

Словно он перестал бы каждое лето возвращаться в «коробку» и там голодать, носить вещи не по размеру, с чужого плеча.

Словно от звания Героя лучше срастались бы сломанные любимыми родственниками кости и заживали порванные связки.

Словно от этого в сейфе появлялись бы деньги на лекарственные зелья, одежду, книги.

Нет, нет и еще раз нет.

Темный Лорд, под шумок иногда заглядывающий в разрываемую болью голову парня, знал обо всех его злоключениях и страхах.

Знал о неудачной первой любви, о злых опекунах и добрых — две недели в году — родителях лучшего друга.

Знал о выходках студентов Хогвартса по отношению к мальчику и его подавляющем одиночестве в толпе.

Знал, что тот послушно идет в ловушку, расставленную в Министерстве, ощущал мечущееся настроение и дикий, животный страх потерять единственного человека, которого он был вправе назвать семьей.

Знал, насколько тонка нить доверия по отношению к Светлым и Добрым фениксовцам.

Он вообще много всего знал, а понимал и того больше.

И он прекрасно уловил момент, когда та самая нить болезненно натянулась, а потом и вовсе оборвалась, и из надрывно плачущего в глубине души ребенка вырвалось на волю все взлелеянное — специально или по ошибке — Дамблдором.

Вырвалось, чтобы обернуться против обидчицы и против всех тех, кто вместе с дедушкой Альбусом навешивали лапшу на уши всем магам Британии в общем и Гарри Поттеру — в частности.

Вглядываясь в искаженное горем и ненавистью лицо, мимоходом отражая очередное смертельное — от вложенной силы — Секо, Волдеморт — душевный калека по всеобщему пониманию — испытывал к своему кровнику жалость и даже сочувствие. Гарри Поттер для белоруких магов был предметом. Слугой народа, которым этот самый народ загородился от страшного Темного Лорда.

Не человек, нет, — существо из иного разряда, на котором и звезды раком встали, и луна развернулась темной половиной. Существо, которому нет иного применения, кроме как спасать чужие трусливые задницы от круцио-и авадатерапии Лорда.

Но маги были наивными дураками всегда, и мужчина не забывал напоминать им об этом в любую свободную минуту, обидно щелкая по носу своими деяниями.

До меча и щита мальчик просто еще не дорос и, судя по тенденции травить и бить его под дых, никогда не дорос бы. Как магам Англии, не ударившим палец о палец, ни хотелось бы руками мальчика решить все свои проблемы — тот все равно имел свою голову на плечах, чувствовал то, что чувствовал, и делал так, как знал.

Захватив Министерство и заполучив Пророчество, мимоходом проредив Орден Огненной Курицы больше чем наполовину, первым делом Волдеморт забрал у трусливых отбросов и глупцов их инструмент — он же знамя сопротивления, он же Герой, он же Избранный, он же Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил.

Задача была нетрудной — Темный Лорд подошел к ней креативно и решил ее блестяще.

Волдеморт, которым Поттера пугали все пять лет в мире магии, не сделал ему ровным счетом ничего.

Не начал доламывать то, что было сломано, не стал издеваться, не угрожал и не требовал присоединиться, а буквально бросил вполголоса пару фраз, после чего мальчик опустил палочку и дал врагу — врагу ли? — обнять себя. Сломанного и морально изуродованного народом, наполовину готового умереть, наполовину — отчаянно желающего жить.

Гарри Поттер никогда не был трусом, да и мозги у него, что бы Северус ни вещал, были. Но уж очень он за прошедший год — не без стараний Волдеморта — устал. От опасности, от безразличия окружающих, от страха, от врагов, от друзей, от Министерства и от деятельности Дамблдора.

Мальчик просто хотел немного любви и безопасное место, которое сможет считать домом.

Именно безопасность, дом и любовь, если получится, ему и пообещали.

Темный Лорд лениво взъерошил непослушные темные вихры и, пропустив парня вперед себя, сам спокойно отправился вместе с ним к каминам.

Дамблдор, достоверно умиравший от проклятья Лорда, больными глазами смотрел им вслед, доживая не дни даже — часы.

Уже практически встав вместе с мальчиком в камин, Темный Лорд вдруг обернулся к оцепеневшим немногочисленным наблюдателям лицом, сжимая плечо напрягшегося Поттера.

— Не научились бережно относиться к своему же достоянию, попрали ногами своего Героя, лишили его всех якорей — теперь пейте чашу искупления до дна, — прошипел мужчина и бросил летучий порох под ноги.

Зеленое пламя взметнулось и опало, унося две фигуры.

Пустые глаза Героя, лишившегося своей единственной семьи, смысла жить, веры в будущее и свое окружение, остались безучастны и холодны до самого конца.

Наблюдатели выдохнули, ежась.

Мертвая Беллатрикс, оставшаяся лежать на черном мраморе и убитая обезумевшим Поттером чуть ли не с одобрения Темного Лорда, с того света могла бы подтвердить: мальчик уже перешагнул грань и теперь ему безразлично, на чьей стороне стоять, из-за чьего плеча бросать равнодушные взгляды и по чьему приказу поднимать палочку.

Тем же вечером изнеженный народ Англии взвыл, поняв, что буфера между ним и Темным Лордом больше не существует.

Пощады ждать нет смысла, помощи — неоткуда.

Героя Пророчества Гарри Поттера в жизни магической Англии больше не будет.

Возможно, с легкой руки Темного Лорда, не будет и юноши по имени Гарри Поттер.

Спустя несколько часов после инцидента в Министерстве магии.

Англия, пригород Лондона, Малфой-мэнор. Девять часов после полудня.

В изумрудной гостиной в эти часы обычно уже никого не было. Хозяин мэнора имел привычку к этому времени уже давно сидеть в своем кабинете, а хозяйка — запершись в будуаре, доделывать свои собственные дела.

Сегодня вечером привычные правила неуловимо изменились — в упомянутой гостиной сидели двое, и вместо чинной, неторопливой беседы, которыми увлекалась аристократия, они предпочитали практически все время молчать.

Зеленоглазого юношу, устроившегося с чашкой ароматного глинтвейна на полу возле стоящего перед камином диванчика, любой обыватель магической Англии мог бы узнать практически мгновенно — Гарри Поттера, не скрывая насмешки и презрения, весь последний год обсуждали все газеты, его фото видел каждый житель Англии, взявший оную в руки хоть однажды.

Но, в отличие от всех последних двенадцати месяцев, мистер Поттер впервые за все время был мертвенно спокоен или, может быть, действительно умиротворен. Закутавшись в плед и подобрав ноги к груди, он смотрел на огонь, изредка моргая, и прикрывал глаза, когда его волос касалась тонкокостная, но вполне человеческая рука его компаньона — хорошо сохранившегося, выглядящего еще довольно молодо для своих лет мужчины.