— Для начала — Ас-саля́му ‘але́йкум, спасибо за то, что пригласил в дом! — похлопав Аббаса по плечу, молодой человек вошел и продолжил: — Не закрывай…

— Ва-алейкум ас-салам, хорошо. Как ты узнал, где мы живем? — повторил свой вопрос Аббас.

— Благодаря дядюшке и тетушке. Почему ты не сообщил, что построил дом и, главное, не пригласил нас на новоселье?

— Времени не было!

— Вот как? Женился и про друзей забыл!

— Во имя Аллаха всесильного! — с этими словами в дверях появился Ибрагим.

Через несколько минут через порог переступила и Валидэ. Она, встряхнув длинную темно-синюю юбку, что-то пробормотала. Ибрагим, поправив конусообразную черную папаху, недовольно посмотрел на жену. Надир, наблюдая за супружеской парою стариков, невольно заметил, что они носят одежду одинаковых цветов. Шаровары Ибрагима тоже были темно-синими, а белый верх у обоих расцвечивали красные, зеленые и голубые узоры.

Ибрагим, поправив свой архалыг[1], сел на мягкую подушечку, а Валидэ искала платок в своих длинных рукавах. Платок сей был нужен, чтобы вытирать густую бороду мужа, который при виде еды забывал обо всем на свете.

Надир, наблюдая за ними, улыбнулся и подкрутил кончик уса. В отличие от Аббаса, Надир был шатеном, так что светлой и густой бороде предпочел усы. Впрочем, хоть у Аббаса и была густая борода, но мужчина тоже всегда ухаживал за своими усами и в нужное время подстригал их. А еще Аббас, в отличие от всех, не любил носит папаху и, не страшась ничьего мнения, всегда одевался так, как ему было удобно.

— Не стойте так! Присаживайтесь, — указав на подушечки, предложил гостям хозяин.

— Я не голоден, но от чая не откажусь.

— Надир, тётушка, дядя, присаживайтесь, я сейчас принесу чай, — Амира ушла на кухню.

— Спасибо! Ну, расскажи мне, что вы тут делали, Искандер? — взяв ребенка на руки, спросил его Ибрагим.

— Мы строили хин! А еще я помогал маме поливать цветы! — быстро ответил ребёнок.

— Тогда ты заслужил вознаграждение. Бабушка напекла вам много сладкого. Бабушка, отдай Искандеру сладости.

Взяв из рук Валидэ небольшой медный поднос, Искандер тут же побежал с ним на кухню, к матери.

— Ана-джан[2], бабушка много сладкого нам испекла! — радостно сообщил мальчишка.

— Искандер, ты сказал спасибо? — спросила Амира, кидая в цайдан[3] сушеную гвоздику.

— Мама, но бабушка ведь далеко! — удивлённо заметил мальчик.

— Недалеко. Она в другой комнате. Идем, чай готов, отнесём гостям, — зайдя в гостиную, Амира поставила чай на сюфре и продолжила: — Сынок, скажи спасибо бабушке.

— Мамочка, но бабушка ведь далеко! — вновь возразил Искандер.

— Сладости тебе принесла другая бабушка! У тебя ведь две бабушки!

— Папина бабушка?

— Нет! Вторая твоя бабушка — она! — показала девушка на Валидэ.

— Это моя мама испекла, Искандер! — сказал Аббас.

— Но эта тётенька не моя бабушка, я знаю бабушку! — растерянно ответил он, глядя на маму.

Все переглянулись. В комнате воцарилась тишина. Искандер не спускал глаз с матери, и никто не знал, как ребенку объяснить то, что сейчас происходит. В этот миг голос Надира разрушил царство тяжелой тишины.

— Искандер, она тоже твоя бабушка.

— Нет! Она не мамина мама и не папина мама, — нахмурив светлые брови, посмотрел на него мальчик.

— Бабушки бывают не только папины или мамины! Разве тебе не нравится дядя Аббас?

Посмотрев на Аббаса, ребенок вновь повернулся к Надиру.

— Нравится. Но он не мой папа! Мой папа наверху, — ребенок поднял руку, указывая вверх.

— Разве ты не хотел бы иметь двух отцов? Один будет сверху присматривать за тобой, другой будет с тобой играть. Да и тебе ведь нравятся сладости, которые бабушка Валидэ печёт! Ты ведь любишь сладости!

Разговор Надира и ребенка прервал Аббас, понимая, что так они ничего не добьются.

— Дядя Надир хочет сказать, что к старшим людям нужно обращаться, как к бабушке и дедушке! Мы ведь с тобой знаем, что у тебя одна бабушка есть, правда?

— Да! — согласился ребенок.

— А теперь возьми сладости, пойдем спать, — отдав ребенку шор гогалы[4], он взял его на руки и пошел в спальню.

Атмосфера в гостиной была напряжённой, все сидели тихо, ничего не говоря, пока не вернулся Аббас.

— Что так тихо? Я думал, вы заснули! — Аббас тихо закрыл за собой двери.

— Он — заснул? — спросила Амира.

— Да.

— Амира, вы до сих пор ничего не сказали ему? — полюбопытствовал Надир.

— Ему не нужно ничего знать, он ребенок. Вырастет — поймет!

— Он должен знать, что ты тоже его отец! — строго возразила Валидэ.

— Ты не сможешь объяснить это ребенку! Он не поймёт! «Для ребенка существует одна мать и один отец». Сейчас ему не нужно это знать, он может замкнуться! — возразил жене Ибрагим.

— Я так же думаю! Когда придёт время, и я буду знать, что он готов, тогда мы обязательно ему расскажем, — согласился Аббас.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Со временем вы поймете, что я была права! — скрестив руки на груди, пробормотала Валидэ.

После того как гости выпили чай, Аббас и Амира устроили их отдыхать. В гостевой спали его родители, Надир в гостиной, а Аббас долго бродил во дворе, не осмеливаясь войти в спальню. Не застав его в доме, Амира тоже вышла.

— Аббас, почему ты здесь? Иди в нашу комнату, я постелила тебе у нас, — тихо проговорила Амира.

— Я не хочу тебе мешать, да я и не устал, — ответил он ей.

— Аббас, ты много работал! Прошу тебя, идем спать, сейчас поздно для прогулок — и прохладно.

— Хорошо.

В гостевой комнате Ибрагим и Валидэ говорили о случившемся за чаем.

— Валидэ, я молю тебя во имя Аллаха, больше не стоит влезать в дела их семьи.

— Я все это говорила ради них же! Что будет, когда ребенок вырастет? Этот мальчишка никогда не примет Аббаса.

— Всему свое время. Аббас будет для него хорошим отцом, ребенок его полюбит и примет. Просто ему нужно время.

— Я хочу, чтобы мой сын был счастлив!.. Что это?

Она смотрела на одежду, которая была положена в узкий и высокий шкаф.

— Что случилось? — сев на краю постели, тихо спросил Ибрагим.

— Тут одежда сына! Почему она здесь?

— Возможно, они просто ее тут хранят, — успокоил женщину муж.

— Почему они хранят здесь, если Аббас может оставить ее в своей комнате?

— Валидэ, лучше иди спать, ты же знаешь, без тебя я глаз не сомкну.

— Может ли мой сын жить в этой комнате?!

— Дорогая, не забивай себе голову! Иди ко мне, обниму.

— Спи, Ибрагим!

— Как же без своей женушки-кровопийцы я могу спать? — улыбаясь, продолжил он. — Я привык, что ты меня все время пилишь. Отставь сына в покое, у него теперь есть жена, которая будет его пилить. И ложись уже спать!

Сердце Валидэ беспокойно билось. Наутро она встала раньше всех и отправилась в спальню сына и невестки. Постучав, она, не дожидаясь разрешения, зашла в спальню. Увиденное ей не понравилось. Её сын спал на полу, а вовсе не в постели с женой.

Приоткрыв глаза, Аббас увидел мать и быстро вскочил на ноги. Открыла глаза и Амира.

— Мама, что вы здесь делаете? — удивленно и сонно проговорил Аббас.

— Сынок, выйди, нам нужно поговорить.

Аббас спустился в гостиную.

— О чем вы так рано хотели поговорить?

— Аббас, сынок, скажи мне правду!

— Правду? Какую? — задумчиво хмурясь, он смотрел на мать.

— Между вами ведь ничего не было?

— Я не понимаю, о чем вы говорите!

— Сынок, вы женаты около года, но у вас еще нет своих детей. Аббас, скажи мне, сынок, правду: отчего же у вас нет детей?!

— У нас есть Искандер. Вы ради этого ворвались в комнату с утра пораньше?

— Это повод не иметь своих детей?! Тебе больше тридцати, не успеешь оглянуться — ты уже стар! Пока молод, нужно заводить своих детей, чтобы в старости хотя бы стакан воды было кому принести!

— Если вас это беспокоит, то я все еще молод, успею!

Только Валидэ хотела вразумить своего сына, как её перервало появление Амиры, вышедшей из спальни.