Раздался свист взлетевшей в воздух плети, заставляя замереть в ожидании неизбежности. Дикая боль обожгла спину, выбивая воздух из легких. Я словно выплюнула его вместе с кровью, потекшей из уголка губ. Плеть Карателя Душ живьем сдирала с меня кожу! И с каждым новым ударом, все больше ошметков плоти, покинув спину, прилипало к стенам камеры. До крови кусала губы, захлебывалась собственной слюной. Даже пару раз потеряла сознание. Это был Ад! Но, я молчала… Ни звука ни слетело с моих уст! Все время смотрела в глаза Дэну, чтобы не было соблазна даже просто пикнуть. В тех черных омутах находила умиротворение…

Внезапно, он подбежал, упал на колени, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и холодными дрожащими пальцами прикоснулся к лицу. Я отвернулась, сбрасывая его руки. Сострадание было сейчас лишним, ведь меньше часа назад он убил меня своими словами!

— Отойди, — прошипела перепачканными кровью губами, — Не смей прикасаться!

Новый, куда более мощный удар обрушился на спину, заставляя от боли выгнуться дугой. Не в силах на это смотреть, Дэниел заметался по камере, как загнанный в клетку зверь.

— Дэн, сейчас же выйди! — приказала Фелиция, направляясь в мою сторону.

— Терпи, моя хорошая, терпи. Осталось всего пять ударов, — она приложила холодную ладонь к моему пылающему лбу, — Это последнее, что могу сделать для тебя на посту Главы Совета…

Прохлада от ее ладоней проникла внутрь, изгоняя боль! Больше ничего не чувствовала. Ни своего тела, ни ударов, ни страха… Она словно отключила все мои рецепторы. И я смеялась сквозь слезы. Скоро весь кошмар закончится, и все будет как раньше. Старый особняк и я. Вечно наедине друг с другом. С этой мыслью потеряла сознание..

Глава 38

Месяц спустя…

Время изгнания можно было сравнить лишь с вечностью. Оно текло со скоростью застывших песчинок в песочных часах. Как оказалась в особняке, к сожалению, не помню. Скорее всего, меня переместили, когда отключилась. Несколько часов не могла пошевелиться. Даже глубокий вдох способен был причинить адскую боль. В те моменты я их просто ненавидела. Всех Старейшин. Всех, до единого. А мысль, что вечно у Совета на побегушках буду, приводила в такую дикую ярость, что наплевав на физическую боль, металась по дому, проклиная своих обидчиков. Пугал и тот факт, что я становлюсь жестокой. Просто на глазах превращаюсь из жизнерадостной девушки в злобную ст***у. Сердце, будто покрылось твердой коркой, заживало вместе со спиной, чтобы никогда уже не дать мне шанса стать прежней. Лишь когда о сестре думала, и о малышке ее, приятное тепло заполняло зияющую пустоту в душе. В такие моменты понимала — сдаваться слишком рано. Я еще нужна им.

На второй неделе изгнания, познакомилась с Виктором. Мужчина приехал из командировки, и как оказалось, жил здесь вместе с Кэт, во время нашего, с Дэном, отсутствия. Хоть Виктор и открылся мне, рассказал, кем является на самом деле, отношения наши складывались не так дружелюбно, как того хотелось. Внешнее сходство мужчины со своим сыном лишило меня покоя. Глядя ему в глаза, видела копию Дэниела. Мы даже ссорились так же! Он называл меня вредной, взбалмошной и дерзкой. Я опускалась до более грубых оскорблений, ничуть об этом не жалея. Однажды, он заявил, что искалеченная судьба Дэна целиком и полностью моих рук дело. Что Кэтрин ему подходила гораздо больше. Моей злости не было предела. Сама не заметила, как одним лишь взглядом припечатала Вика к стене. Кричала тогда сильно, высказывая всю силу своей обиды, кидалась предметами интерьера, даже угрожала свернуть ему шею. Кое-как успокоилась. После того случая Виктор всегда был деликатен в разговоре со мной.

И вот настал час пик — последний день изгнания. Я ждала визита Стражей с самого утра. За день до этого, попрощалась с Виктором, и попросила его писать электронные письма родителям от лица Кэт, пока она не вернется.

Они пришли лишь вечером, когда я, измученная ожиданием, мерила шагами просторную гостиную. Увидев вышедших из портала охранников, тех самых, что вели меня в зал суда, слегка разочаровалась. В глубине души, все же надеялась увидеть хоть кого-нибудь из Старейшин. Не проронив ни слова, они бесцеремонно схватили под локти, и швырнули, как пушинку в портал.

***

— Думаю, на этом все, — Дэн устало потер виски, — Можно и расслабиться.

Как только он принял на себя обязанности Главы Совета, все встало на свои места. Дела решались быстро, без лишних разговоров. Приемы послов проходили без осложнений. Равновесие Сил так же находилось в полной гармонии. Но, ощущение, что он упускает какой-то важный момент из своей жизни, не замечает, и попросту теряет, не отпускало его ни на миг. Как только мужчина пытался найти ответ, вспомнить, голову пронзала такая нестерпимая боль, что он тут же бросал свою нелепую затею.

— Как обстоят дела с Кэтрин, — обратился он к брату, — Мы беседовали с ней недавно…

Вэнс, отвернулся, избегая смотреть в глаза Дэну. Словно отгораживался от любого вмешательства в свою жизнь:

— Не надо! — почти повысил голос Страж, — Не нужно сейчас лекций на тему семейной жизни. Мы разберемся сами.

— Когда?

От сурового тона Дэниела, Вэнс раздраженно передернул плечами. Хоть они и сблизились в последнее время, и очень сильно, свои дела Страж предпочитал решать самостоятельно.

— Что ты пристал ко мне, Дэн? Как только, так сразу. Это нелегко…

Почувствовав волну огорчения, исходящую от брата, Дэн, тяжело вздохнув, взял себя в руки, и продолжил более спокойно.

— На самом деле, братишка, нет ничего проще. Либо ты прислушиваешься к своим инстинктам и вьешь семейное гнездышко, либо, как последний придурок, отрицаешь факт отцовства, и отпускаешь ее. Кэт достаточно настрадалась, хватит. К тому же, по закону, мы не имеем права ее тут удерживать. Формально, она живой человек…

— Мы уже все обговорили, — Вэнс провел рукой по волосам, — И отложили свадьбу до возвращения нашей отчаянной девчонки.

Фелиция с гордостью смотрела на приемника. Он не зазнался, получив столько власти в свои руки. Нет. Наоборот! Ущемлял себя во всем, в чем только мог. Все свободное время проводил в спортзале. Тренировался до полного изнеможения. Отказался от апартаментов Главы, разрешив ей остаться в обжитом местечке. А сам поселился в бывшей комнате Шэннен, категорически отказавшись от прислуги.

— Шэннен! — воскликнула женщина, привлекая внимания остальных Стражей, — Сегодня же истекает срок ее изгнания, помните?

Вэнс лучезарно улыбнулся, предчувствуя встречу с подругой:

— Конечно, помним. Мне Кэт уже все уши прожужжала. Я перед заседанием за ней охрану отправил.

Зак помрачнел, даже ссутулился. Голову опустил.

— Я не смогу в глаза ей смотреть после того, что сделал. Никогда прежде после наказания с жертвами не встречался…

— Эй, — ласково позвала его женщина, — Все будет хорошо. Главное, нам нельзя забывать, что она все еще наказана!

Дэн поморщился, словно от зубной боли:

— О каком призраке вы сейчас говорите? Что она натворила? За что была изгнана? И почему я до сих пор не в курсе? — грозно произнес мужчина, сверля взглядом присутствующих.

У Зака брови на лоб поползли от удивления, а Вэнс так вообще заикаться стал:

— Ты…Ты, чего это? Хватит шутить, брат. Она же…Это же Шэннен!

— Чего уставились на меня, как на НЛО? — вспылил Дэн, — Кто-нибудь ответит на вопрос?

Фелиция тяжело вздохнула: — Кажется, я знаю, в чем дело.

— Отлично, Фелиция. Говори!

— Дэн, дорогой…У ритуала Обретения Власти есть один побочный эффект…Он стирает из памяти Главы Совета людей, и события, которые мешают ему исполнять свои обязанности. Я, в свое время, забыла о родителях, а вспомнила, лишь, когда передала бразды правления тебе. Когда освободилась от этой ответственности…

Вэнс вскочил на ноги, возмущенно размахивая руками: