— Скажи, — тихо начал он, — о чем та песня, что ты пела?

Кобра призадумалась на секунду, прежде чем ответить.

— Легенда такая была раньше. Красивая. О девушке. Что ждала своего сталкера из долгого похода. Или не сталкера. — Кобра затянулась. — Говорили, они оба сталкерами были. Только он одиночка, а она из враждующей группировки. Понимаешь? Несовместимая любовь. Он спас ее из плена, потом она ему помогла. И так и разошлись на короткой ноге, лишь бы не пересечься на кривой или снова же сойтись.

И снова молчание. Оба думали о своем. Кобра вспомнила подробности той легенды.

— Говорят, их любовь началась еще задолго до этого, до того, как они в Зону попали. Еще до той поры, как Зона образовалась и мутантами заселилась, — продолжила Кобра вполголоса. — Но забыл сталкер о девушке. Подменили истинные воспоминания ложными, чужими. И не вспомнил он о ней, даже когда она его в Зоне беспамятного нашла, и влюбился он в нее, в новую. Говорят, она эту песню для него сочинила, чтобы он вспомнил и не забывал о ней. Забыть-не забыл, два мира ради нее на уши поставил, только чтобы любимую от смерти спасти.

— И что? Чем все закончилось? — проявил Серый интерес, хотя вида не подал и к Кобре лицом не повернулся.

— Девушка выжила. Жили они вместе долго, но не так чтобы уж и счастливо. Сталкер, он по жизни кто? Правильно. Одиночка. Одиночке в стаю никогда не сбиться. Ушла она от него. Сбежала, мол, по заданию, а сама не вернулась. Ну и сталкер недолго думая вещи собрал и рванул в другой мир, где у него друзья и враги остались. Но одиночество и любовь вещи не такие уж и разные. — Кобра вздохнула тихо, печально. — Она за ним в тот мир пришла. И он, узнав об этом, снова все на уши поставил. Все перевернул, только чтобы с любимой быть. Но опять же — ненадолго.

— Одиночке никогда в стаю не сбиться, — повторил Серый некогда сказанные ею слова.

— Влюбилась девушка в том мире в другого, полную противоположность ее любимого, но не могла так просто. Звучали слова: «Мы не можем быть вместе. Но и друг без друга не можем». Подлинность слов не гарантирую. — Кобра слегка улыбнулась краешками губ, хотя Серый этого и не мог видеть. — Она в том мире осталась с тем, другим, а он сюда вернулся, в наш. Чем все закончилось, история умалчивает, но я думаю, каждый остался при своем.

— Но ведь это же Легенда Зоны, — сказал Серый спустя минуту молчания.

— В каждой Легенде, Серый, всегда есть доля правды. Пойдем перекусим и на боковую.

Он послушался. Фонарик уже дремал, свернувшись калачиком у костра. Яр в одиночку хлестал спирт из пузатой армейской фляги. Предложил подошедшей Кобре, та не отказалась и передала фляжку Серому. Тот глотнул, не поморщившись, словно воды хлебнул. Кобра молча одобрила. Достали из рюкзаков скудную снедь, разделили трапезу с Яром. Затихла гитара в соседнем ангаре. Сталкеры укладываются спать. Что еще для счастья надо.

— Вы, молодежь, укладывайтесь. Я первым посторожу, — выдвинулся Яр.

Никто спорить не стал. Кобра разместила рюкзак поудобнее, поближе к костру, прижала любимую винтовку к груди и провалилась в пучину беспокойных кошмарных снов, из которых вынырнула спустя несколько недолгих часов. Уставшая — кошмары слишком много сил отнимают, но бодрая. Фонарик здорово нахрапывал во сне, Яр молча дремал в обнимку с обрезом. Серый сидел рядом с Коброй. Посмотрел на нее сверху и снова взгляд на руки перевел.

— Ты не спал совсем, — не спросила, а констатировала девушка, потягиваясь.

Кости ломило от сна на холодной земле, но это так, милые мелочи. Серый не ответил. На улице по прежнему накрапывал дождик, но еще даже не видно было рассвета. На несколько секунд Кобра выскочила под дождь, чтобы освежиться, и вернулась к костру. Стараясь как можно тише лязгать частями, чтобы не нервировать и так нервных сталкеров, перебрала винтовку. Чем еще заниматься на ночном дежурстве.

— Ты говорила во сне, — шепотом сказал Серый.

Кобра замерла.

— И что я сказала? — осторожно спросила она.

— Постоянно повторяла одно и то же — Смертник.

Кобра задумалась. Она редко когда запоминала, что ей снилось. Ужасов ей хватало и вне сна. Да, раньше Смертник часто навещал ее во снах. Не наяву, так во сне пытался ее достать. Эта ночь была не исключением.

— Кто это?

— Человек, который в скором времени может доставить мне кучу проблем, — пытаясь улыбнуться, ответила Кобра. — Так что надо побыстрее закончить с тобой, чтобы…

— Не хочешь втягивать меня? — Серый повернулся к ней, и огоньки от костра недобро сверкнули в его глазах. Кобра кивнула. — Почему?

— В это втянуто итак много сталкеров. Рисковать тобой я не могу.

— Не хочешь брать ответственность за мою смерть в случае чего? — хмыкнув, спросил Серый.

— Не хочу, — подтвердила Кобра. — Найдем твоего брата и разойдемся краями. Устраивает?

Серый не ответил. Девушка вздохнула. Обиделся, что ли? Ну и пусть. Втягивать «зеленого» новичка в такое опасное дело не для нее. Тут и опытные сталкеры не всегда выживали перед напором этого ублюдка Смертника.

— Почему ты не спишь? — перевела Кобра стрелки.

— Не хочу.

— Не можешь, — сказала Кобра и поняла, что попала в точку. — Кошмары мучают? Поня-ятно. И кто тебе в кошмарах приходит? — Серый посмотрел ей в глаза. — А чего опять гляделки на меня вылупил? Я не экспонат в музее. Ну так кто?.. Не хочешь отвечать, ну и молчи. Не настаиваю.

Вот теперь повисла гнетущая тишина. У каждого свои тайны и секреты. Кобра никогда не любила бередить чьи-то раны. Сама по первой неделями не могла спать от кошмаров, от первых убитых ее руками людей, приходящих во снах, от мук совести, которая в то время еще была жива. Это надо терминатором родиться, чтобы людей и мутантов направо и налево валить голыми руками и после этого спать сном младенца. Ну, или Дим Димычем.

— Не знаю, — прошелестело в тишине.

— Что? — встрепенулась Кобра, не расслышав.

— Не знаю, — громче повторил парень. — Не знаю, кто ко мне во снах приходит. Не помню их. Спать… жутко. Но как проснусь… вспомнить ничего не могу. — Признание далось Серому нелегко.

Он опустил голову еще ниже, сдавил виски кулаками, словно пытаясь удержать что-то внутри. Кобра придвинулась ближе к нему, положила ладонь на плечо. Что же с тобой случилось, парень, спросила она сама себя.

— Сколько ты не спишь? — тихо спросила она.

— Не знаю. Долго. На стимуляторах, — ответил Серый, расслабляясь. — Стимуляторы… кончились. — Он зевнул.

И свалился Кобре прямо на колени. Она улыбнулась. На стимуляторах он. На стимуляторах долго не продержишься. Уже спустя пару секунд Серый сладко сопел на коленях сталкерши, а Кобра, ласково поглаживая его по влажному ежику темных волос, напевала тихо песню-легенду влюбленной девушки-сталкерши.

========== Глава 4 ==========

На утро Серый не помнил ничего. Смотрел только удивленно на курящую в стороне Кобру, которая подложила ему под голову рюкзак вместо своих коленей за несколько минут до того, как он проснулся. Он проспал дольше всех. Сталкеры уже разбежались кто куда. Спорившие давеча Фонарик и Яр ушли уже давно, а остальные потихоньку разбредались кто куда. Кобра дала ему шанс выспаться.

Сколько бы не силился, Серый не мог вспомнить, что ему снилось, но в этом сне не было и намека на кошмар. Только откуда-то из подсознания пробивалась та самая песня, что пела Кобра. Она вытеснила кошмары из его головы, и теперь он чувствовал себя намного лучше.

— Ты мне ни слова о брате не рассказал, — Кобра вернулась к угасающему костру, присела на корточки и принялась рыться в рюкзаке. — Кого мы ищем?

Серый сунул руку за пазуху и вытащил небольшую фотографию в пластиковом пакете. Передал ее Кобре. Девушка взяла ее в руки. С глянцевой бумаги на нее смотрели две пары глаз, две пары счастливых и беззаботных глаз. Два высоких красавца-парня, в одном из которых она узнала Серого. Второй был почти точной копией первого, только старше года на три-четыре. Взъерошенные волосы, почти черные глаза с задорным блеском, клетчатая рубашка с короткими рукавами чуть не рвется на широких плечах.