– Нет, Аня, время, когда я с удовольствием очаровывала мужчин, прошло, да и случай не тот!

– Я же не флиртовать тебе советую! Но, Джулечка Борисовна, хорошие духи и украшения при походе в ресторан обязательны!

М…, 19 февраля

Собираясь на встречу с Алфеевым я, надела свой самый нарядный деловой костюм в мелкую чёрно-желтую клетку, и, покрутившись перед зеркалом, одобрила собственный выбор. Немного поколебавшись, пристегнула на лацкан золотой «тюльпанчик» от Сваровски. Затем нанесла за уши и на локтевые сгибы каплю духов «Opium» со стойким восточно-древесным ароматом, в котором солируют специи, табак и жасмин. Принюхалась: богатый, загадочный, дурманящий аромат, создающий ощущение тепла и защищённости, – я обожаю его!

Выбранный Алфеевым ресторан, располагался в укромном месте, чуть в стороне от здания областной администрации. Я специально приехала пораньше. Сняв в гардеробе верхнюю одежду, прошла в полупустой зал и села за один из свободных столиков. В зале царил полумрак, но было прохладно и неуютно, – чувствовалось, что заведение находится в полуподвале.

Не успела я толком осмотреться, как появился Алфеев.

– Извините, я сразу после тренировки, – сказал он и пристроил возле столика свою кожаную спортивную сумку.

Приветливо улыбнувшись, я взглянула на него и с удовлетворением отметила, что голубой джемпер из великолепной тонкой шерсти, красиво облегает его торс; глубокого темно-синего цвета джинсы и модные узконосые сапоги из мягкой кожи были надеты явно по особому случаю.

Алфеев сел напротив меня, и тут же к нашему столику вальяжно подошел моложавый мужчина.

– Это мой друг, – Виктор, – уважительно представил его Алфеев. – Он владелец этого ресторана.

Виктор слегка поклонился и предложил мне сделать заказ. Я не заставила себя ждать и сразу попросила чашечку черного кофе и чизкейк.

– Мне – морковный салат и зеленый чай, – сказал Алфеев. – Я на диете.

– А Вы не опасаетесь, – спросила я, как только Виктор отошёл, – что диета подорвёт Ваше здоровье?! У Вас ведь сейчас колоссальные физические и психологические нагрузки!

– Нет! – Алфеев для убедительности тряхнул головой и, достав из кармашка свой спортивной сумки небольшую пригоршню разноцветных капсул, протянул их мне. – Угощайтесь!

Я отрицательно покачала головой.

– Это витаминки!– пояснил Алфеев, уловив возникшее в моём лице напряжение.

– Что бы это ни было, не стоит принимать!

Алфеев тут же убрал капсулы на место и, наклонился ко мне через столик.

– Ну что, сыграем? – спросил он и криво улыбнулся.

От неожиданности я замерла. Игривая интонация, нервозность Алфеева и сам вопрос показались мне совершенно неуместными. Пытаясь понять, о чём это он, я внимательно посмотрела на него, но тут же смутилась собственной прямолинейности и перевела взгляд на тёмный квадрат окна, за которым ничего кроме бушующей снежной пурги не было видно.

Если под «игрой», Алфеев имеет в виду «игру в любовь», – думала я, – то это исключено. Для меня любовь – естественное человеческое качество, и в ней никогда не было старания, преодоления, напряжения, поэтому она не была и не может стать игрой.

Ну а если он имеет в виду наш союзе в борьбе за губернаторский пост, – то говорить об этом следовало бы несколько иначе. Однако, чему тут удивляться,– говорит, как может!

И тут до меня дошёл смысл манипуляции Алфеева, а разговор «об игре» – несомненно, манипуляция. Он делает попытку «соблазнить» меня для того, чтобы контролировать, и, одновременно, повысить мою мотивацию в борьбе за его интересы. Как это пошло!

Взглянув на Алфеева, я почувствовала, что он взволнован и его напряжение тут же передалось мне. Похоже, – мелькнуло у меня в голове, – что игра уже началась, и судьба сделала ставку на нас двоих.

В январе, соглашаясь на работу с Алфеевым, я полагала, что вступаю в игру, которая для меня является важной, но всего лишь очередной попыткой в постоянном стремлении перейти от возможного к реальному. Но у Алфеева – своя игра!

По жизни каждый из нас много раз рисковал и выигрывал, – думала я, – и вот, выходит, что после этих счастливых результатов, уже не мы судьбу, а она испытывает нас ради неведомой нам цели.

Волнуемая чувством, для меня совершенно новым, я продолжала молчать, размышляя о том, что в этой ставке на двоих много двусмысленности. И не только из-за гендерных различий. До сих пор, только сознательная установка на сотрудничество, позволяла мне преодолевать отталкивание по отношению к Алфееву.

Сейчас я настороженно, с недоверием поглядывала на сидящего напротив меня мужчину. Он то придвигался ко мне через стол, то отодвигался; чему-то улыбался, и жестикулировал руками, держа в них вилку. Когда принесли салат, он принялся с аппетитом есть, украдкой стряхивая крошки с бороды.

И вдруг Алфеев отвлекся от еды. Он откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– А хотите, я открою Вам большую тайну? – спросил он и улыбнулся так, что я вновь почувствовала подвох.

– Конечно! – сделав над собой усилие, я улыбнулась ему в ответ.

– Я знаю, – медленно, словно собираясь с мыслями, начал он, и замолчал.

Я ободряюще кивнула головой.

– Когда бы я ни позвал Вас, Вы придёте! – выпалил он, и, застенчиво улыбнувшись, посмотрел мне прямо в лицо.

– Нет! – резко, словно отрубив, возразила я.

Меня испугало то, что интерес, проявленный мною к его карьере, мог быть ошибочно принят им за особое чувство или влечение к нему.

В тот же миг я заметила огорчение Алфеева, разочарованного моей реакцией.

– Не всегда! – пояснила я. – Я хочу работать на Вас, но долго ждать не смогу, это – не по мне! Я не могу сидеть без дела. А если займусь чем-то другим, то уже не смогу откликнуться на Ваше предложение. Поэтому у нас с Вами не так много времени для налаживания сотрудничества.

Алфеев посерьезнел, и понимающе кивнул головой. Но взгляд его потух и я поняла, что он утратил интерес к дальнейшему общению со мной. Представив себе, что вот сейчас мы оба встанем, попрощаемся и больше никогда не встретимся, я встрепенулась, – этого нельзя было допустить, – выборы надо было выигрывать!

– Знаете, …– я открыла было рот, и снова закрыла.

Мне хотелось, чтобы Алфеев думал, что я сильно волнуюсь, пока я лихорадочно соображала, как вернуть его внимание.

– В молодости я была влюблена в молодого человека, – сказала я и, чуть помедлив, острым взглядом посмотрела на Алфеева, в надежде уловить движения, которые выдали бы его реальный интерес.

Но он сидел не шелохнувшись. Только глаза его потемнели, и от этого взгляд стал казаться глубже. Сердце моё дрогнуло, – это был верный признак сексуальной заинтересованности, ведь не может же он, в самом деле, произвольно расширять зрачки!

– Этот молодой человек, – продолжила я, – как две капли воды был похож на Вас, только звали его – Илья. Мы оба учились в московском университете, но на разных факультетах. Он уже отслужил в армии. Фарцевал, увлекался западной музыкой. Я тоже нравилась ему. Но… даже когда он шёл ко мне, его сопровождали «девушки», с которыми он расставался только на пороге моего общежития. Причем, всегда разные! Я понимала, что наши отношения бесперспективны, и пыталась избегать их. Но, помимо воли, мы с ним случайно встречались по нескольку раз на день: то в очереди в столовой оказывались соседями, то ехали рядом в троллейбусе, пересекались в учебных аудиториях, в кинотеатрах, в общем – везде!

Алфеев стал нетерпеливо поглядывать по сторонам и кивать головой: мол в молодости у всех были романтические отношения!

– А однажды ночью, – словно не замечая того, что Алфеев утратил интерес, продолжала я, – мы с ним загулялись и опоздали в общежитие. Как быть? Илья повез меня на квартиру к своим знакомым. Там было много молодежи. Они принимали легкие наркотики и занимались свободной «любовью». Мой друг присоединился к ним. Я же устроилась в самом углу большой комнаты на каком-то пуфике среди сваленных в кучу курток.