Он не успел даже возмутиться, как девушка уже шагнула на дорогу. На этот раз она действительно растворилась: волосы, куртка, лицо – всё размазалось в тенях пристани.

Лука остался в одиночестве, отчаянно желая закурить и щурясь на доки в ожидании возвращения не-Адель. Вода в порту мерцала, похожая на ртуть в свете фонарей. Пару раз в темноте заметил быстрые движения, так бегать могли только крысы.

Ни патрулей. Ни девушки.

Минуты всё шли. Желание выкурить сигарету росло и съедало изнутри. Запах разлагающегося трупа или дерьма, окутывающий голову, стал совершенно тошнотворен. Лука подмечал «всё, но не фройляйн», счёт дошёл до трёх промчавшихся мимо машин и пяти крыс, когда понимание не слабее кулака Феликса Вольфа вышибло ему дух.

Не-Адель ушла. И она не вернётся.

Лука не мог её винить. Без него побег не-Адель даже не был под вопросом. Если б он сам оказался на месте фройляйн, выбирая из вариантов «стопроцентный побег» и «ни черта шансов», то поступил бы так же. Больше смущало то, что Лука позволил себе попасться на крючок её «Я вернусь за тобой» и остаться торчать здесь, как приманка, в ожидании появления акул СС.

Он ставил на то, что у фройляйн есть сердце. А теперь начинал побаиваться, как бы ни лишиться собственного…

Голос – чем-то напоминающий голос отца – кружил в голове: «Одурачила девчонка. Опять? Поделом тебе, не надо быть таким мягкотелым придурком».

Лука устал быть приманкой. Он сорвал куртку с головы и накинул её на плечи, направившись к пристани. Вблизи доки были больше, чем казались через дорогу – лабиринт промышленных фонарей и исписанных кандзи штурвалов, ведущий к тёмным водам. Лука шёл по главному проходу – челюсти плотно сжаты, сердце колотится, – минуя пустые доки.

Четвёртый по счету не пустовал. Тёмная фигура кружила на границе островков света, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы изучить пришвартованные судна.

Пульс Луки стучал в горле, когда он крикнул: «От меня так просто не избавиться, фройляйн!»

Человек развернулся, выступая в свет фонарей. Лука ожидал увидеть чёрную гоночную куртку и раздутые от злости ноздри, вместо этого взгляду предстали оливково-зелёная фуражка, холщовая куртка и тонкий ствол винтовки…

Не фройляйн, а солдат Императорской армии Японии.

Проклятье!

Двое замерли, рассматривая друг друга, – короткий момент потрясения. А потом солдат выкрикнул слова, которые Лука не мог распознать. По крайней мере, буквально. Смысл он понял прекрасно. (В переводе на язык Луки: Охотник сам стал жертвой).

Лука Лёве снова выругался (на этот раз вслух) и бросился бежать.

В порту имелось несколько судов, на которых можно было сбежать, но Яэль не теряла времени, сравнивая их достоинства. Лодка, которую она выбрала, ничем не отличалась от других: достаточно маленькая, чтобы её не было видно на береговой линии, с весьма сильным двигателем, чтобы пересечь более глубокие воды, чтобы перевезти их с Лукой через Восточно-Китайское море обратно на материк.

Изучив приборную панель моторной лодки, Яэль сообразила, что проводка в ней не особо отличается от установки, которую использовал Влад, обучая её заводить транспорт без ключа: красочная, с множеством проводов, предельно простая. Потребуется всего несколько секунд, чтобы завести двигатель.

– Он здесь! Нужно подкрепление!

– Грёбаное дерьмо!

Два крика на разных языках, оба всего в нескольких доках от неё. Яэль бросила приборную панель, когда их услышала, проклиная Луку на всех шести известных ей языках. Стоило предвидеть, что Победоносный не станет сидеть тихо. Но Яэль даже не подозревала, что этот парень настолько безмозглый, что может наткнуться на патруль.

Новые крики – все на японском – разнеслись по докам. Один из них всего в нескольких метрах к северо-востоку от неё. Другой донёсся с запада. Вопль на юге. По подсчётам Яэль, по меньшей мере, четверо солдат. Не то количество противников, с которым легко справиться в одиночку.

Но и не невозможно.

«БРОСЬ ЕГО БЕГИ БЕГИ БЕГИ»

Приборная панель болталась на проводах – красный, жёлтый, чёрный. Понадобится всего десять секунд, чтобы соединить их и пустить искру в двигатель.

Десять секунд и одна жизнь.

«НЕ ГЕРОЙСТВУЙ НИЧТО НЕ ИЗМЕНИТ ТВОЙ ПОСТУПОК ОДИН РАЗ УЖЕ ВЫБРАЛА СМЕРТЬ, ЧТО МЕШАЕТ СЕЙЧАС?»

Что мешает сейчас?

Крики приближались. Даже если Лука каким-то чудесным образом сам спасётся из доков, он не сможет выбраться из города. Он слишком светловолосый, слишком громкий, слишком он.

Она снова мысленно прокляла Луку. Прокляла солдат за то, что патрулировали именно эти доки и именно сейчас. Прокляла себя за то, что выпрыгнула из лодки и достала из кармана П-38.

Яэль не ринулась в бой, сломя голову, паля из пистолета. Не тому учил её Влад. Вместо этого Яэль пряталась в темноте, перепрыгивая с лодки на лодку, перебираясь по кормам, пока не достигла самой высокой. Отсюда можно было оценить сложившуюся ситуацию.

Всё было плохо.

Лука попал в ловушку на главном причале, попав под прицел трёх винтовок «Арисака» типа 99. Их дула целились ему в грудь, направляемые руками патрульных, таких же потрясённых, как и сам Победоносный Лёве. Солдаты взволнованно переговаривались.

Первый солдат: «Это один из Победоносных!»

Второй солдат: «Что он здесь делает?»

Третий солдат: «Это он позвал Заключённую с собой на Бал Победителя. Должно быть, сбежал вместе с ней…»

Лука (на яростном немецком): «Вы собираетесь стрелять или нет? Если да, лучше покончите с этим побыстрей».

Первый солдат: «У него на лице рис?»

Третий солдат: «Воняет от него, как от дворняги».

Диалог перерос в соревнование на лучшее оскорбление. Солдаты, казалось, не были уверены, что делать с Победоносным теперь, когда они его поймали. Четвёртого патрульного нигде не было. Должно быть, побежал сообщать об их находке по радио.

Если Яэль собирается спасать Луку, нужно действовать сейчас.

Она поднялась со своего наблюдательного пункта на носу судна и крадучись направилась на пристань, подбираясь ближе к веселящимся солдатам. Двое стояли к ней спиной, а третий был слишком увлечён шутками капитана, чтобы заметить движение в тенях у дальнего дока. Руки Луки были подняты над головой, внимание сфокусировано на ружьях. Челюсть напряжена до предела.

Во время Гонки Оси Яэль видела, как Лука обезоруживал советских солдат и ломал им носы с жестоким, решительным изяществом. Победоносный был хорошим бойцом, когда не стоял под прицелом «Арисак». Ему нужно было отвлечь солдат, и Яэль могла это обеспечить.

Она сняла П-38 с предохранителя, сжала рукоять и нацелилась на воду. Палец лёг на курок, выжидая подходящего момента.

Но он так и не настал.

Металлическое О толкнулось ей в спину, сопровождаемое таким же жёстким приказом: «Не двигаться».

Четвёртый солдат не пошёл к радио. Он ждал Яэль.

– Сюда! – позвал он остальных на японском.

Сердце Яэль отбило давно знакомый ритм: вспышка, удар, тишина! Мозг её припоминал тренировки Влада, не обращая внимания на страх. Многих людей ствол винтовки «Арисака», упёршийся в спину, парализовал бы. Но не Яэль. Она развернулась и сделала стремительный рывок. Четвёртый солдат нажал курок, опоздав всего на долю секунды. Пуля не попала в цель (хотя Яэль ощутила её дыхание, близкую смерть, которая вновь её миновала), устремившись в сторону патрульных. Яэль схватила солдата и столкнула его с края пристани. Затем обернулась к остальным.

Выстрел не задел никого, когда девушка посмотрела на Луку и солдат Императорской армии, её ждала не кровь, а недоумение. Винтовки покачивались, руки опустились. Лука ринулся на ближайшего солдата; сцепившаяся пара превратилась в размытое пятно коричневой кожи и зелёного цвета. Два других патрульных направили стволы своих «Арисак» в сторону Яэль и открыли огонь. Прицеливались они небрежно, безумно. Первая пуля вспахала дерево у ног девушки. Вторая просвистела у неё над плечом.