Губы белого оставались сомкнутыми. Откуда ж доносится голос?

Но над этой загадкой подумать можно и позже. А сейчас…

Мужик упрашивать себя не заставил. Сшибая на ходу спелые твердые ягоды, забарабанившие по голове и плечам, он со всех ног несся к дому. Достигнув ступенек, взбежал на крыльцо и… Дверь была заперта. Изнутри.

– У-у-у, – тихо заскулил Петер от безысходности, но через мгновение вспомнил: есть же подвальные окна! Разбить одно…

…слава Богу.

Адрес, сволочь, узнал! Что он там про могилу нес? Ну, это мы еще посмотрим. Тоже мне, фокусник. Терминатор отпустить ему велел…

* * *

– Элиза! Проснись же, наконец! Черт бы тебя побрал…

Петер пытался разбудить подругу. Безуспешно. Бил ладонями по щекам, стаскивал одеяло, целовал губы, грудь… Все без толку. Вот уж действительно – бревно бревном.

Элиза спала крепко, по-младенчески посапывая носиком.

– У, чучело!

Петер не поверил, что это слово сорвалось с его губ. А ведь думал, что влюбился не по-детски. Нет, в чем она-то виновата? Просто выругался всердцах. Еще и не то скажешь, когда весь дом… Вирус подхватили какой, что ли?

* * *

С тех пор, как на вилле появился Петер, Анжелика за свежими продуктами ездить перестала. Мужик неплохо справлялся. И торговался будь здоров. Как истинный средиземноморец. Но сегодня что-то с парнем было не так.

– Что с тобой? Не заболел? – обеспокоено спросила она, подойдя к Петеру, когда тот усаживался за руль. – Что-то ты бледен. И руки, гляжу, трясутся. А давай-ка я с тобою сегодня прокачусь. Перемещайся. Сама за руль сяду, с удовольствием. Сто лет в город не выбиралась!

Мужик молча кивнул и освободил водительское место. Уставился в окно. Он что, воды в рот набрал?

– Ты, давай, рассказывай, – потребовала экономка, выкатив пикап за ворота. – Ну?

– А что рассказывать? – тихо промямлил Петер. – Нормально все. Не выспался.

– Вижу я, как ты не выспался, – усмехнулась Анжелика. – В нашем-то доме… Если б где в другом месте, поверила бы… Да ты не стесняйся, парень. Все между нами…

Ну, Мужик и рассказал про ночное происшествие. И правда, чего таиться? Покидать виллу запретили, но про «не трещать» базару не было. Так?

– Белый, говоришь? – уточнила экономка после паузы, когда рассказ был окончен.

– Белый, – кивнул Петер. – Не бледный, а натурально. Как снег. Брр…

И поежился.

– Да, да… Белый, как снег, – кивнула женщина. – Слушай, кто, говоришь, велел тебя не трогать?

– В смысле?

– Ну… этот? Белый тебе сказал.

– А! – первый раз улыбнулся Мужик. – Так Терминатор вроде… Или не Терминатор? Что-то похожее… Нет, наверное все-таки Терминатор. Чушь, да?

– Может, и не чушь, – задумчиво произнесла Анжелика. – А не Инкарнатор?

– Как ты сказала? – вскинул брови Петер.

– Инкарнатор?

– Точно! – воскликнул Мужик. – Инкарнатор. А я думаю, при чем здесь этот… Подожди-подожди… Что-то я не совсем понимаю… Ты что-то знаешь? Не поделишься?

– Отчего не поделиться с хорошим человеком? – загадочно улыбнулась экономка. – Поделюсь. Ты только Элизе пока ни слова, договорились? И из дому ночью больше ни ногой.

– Как скажешь, – кивнул Петер. – Делись уже. Информацией…

– В общем, тут дело не совсем чистое… – сказала Анжелика и смолкла. Но потом заговорила вновь: – Да и многого не знаю. В любом случае, поверить в происходящее сложно. Потому как сама бы – кто расскажи – отмахнулась. Без доказательств… Но ты ж и сам прикоснулся… Ночью-то… Прости, в толк никак не возьму, отчего, когда все дрыхнут без задних ног, устоять перед сном не могут, ты шляешься где попало? Никакие чары на тебя не действуют. Вон, и белого выследил… Так и знала я, что это чудовище где-то поблизости прячется. Некуда ему больше деваться. Морта… И Инкарнатора, получается, он тут скрывает. В знакомой тебе пещере. Ладно, слушай…

Историю Морты я пересказывать не хочу, не так у нас с тобою много и времени. Может, позже. Если настроение будет. Важно другое. Тот белый, которого ты накануне видел, этот самый Морта, скорее всего, и есть. Воплощенное зло. Причем зло серьезное, абсолютное. Но нам с тобою не сильно страшное, потому как метит оно не в отдельных людей, а в целые народы и страны. Да и слишком давно Морта на нашей планете поселился. Тысячелетия минули. За такой срок и злобствовать, должно быть, надоело. – Анжелика хохотнула. – Вот и развлекается, облик меняет, подслушивает да подглядывает, ищет чего-то особенного. Человек нынче ко всему привычный, ни войной ни эпидемией его более не удивишь. Всему рациональное объяснение найдет. Морте, понятно, это не нравится. А что делать? Ну да, черт с ним, со злом. С большой ли буквы оно, с маленькой ли…

Есть еще нечто. Как раз тот самый Инкарнатор. Идейный вдохновитель зла. Вот этот-то на выдумки горазд, наставляет Морту, подзуживает его на большие пакости… Раньше, кстати, наоборот было. Слуга стал хозяином. Все как у людей, не находишь? Почему – как? Потому что Инкарнатор – не человек. И не чуждый дух в чьем-то теле, как тот же белый… Морта. Это всего лишь камень. С виду. Да, драгоценный камень размером с ладонь. Алхимики в былые времена называли его Изумрудной Скрижалью. Почему скрижаль? Якобы выцарапаны на нем слова тайные на давно мертвом языке. Кому удастся прочесть их, обретет бессмертие. А с ним и сопутствующие – власть, богатство, все дела… Про философский камень слыхал? Вот, вот. Этот секрет и хранит Изумрудная Скрижаль. Но то, как говорится, на поверхности. Об этом не одна книжка написана. Суть же – внутри. А именно – Инкарнатор живой. Нам, людям, трудно понять такую форму жизни. Нам с детство внушали о биологических процессах и мысли. Мол, одно от другого неотделимо. И, тем не менее, Изумрудная Скрижаль – настоящий камень, при этом мыслящий. И не просто, а, как сейчас говорят, креативно. Плюс, мыслями своими он охотно делится. Точнее, запросто их подселяет. Так что не удивляйся, если к тебе на улице однажды подойдет блохастая шавка и предложит распить бутылочку граппы… Ха-ха… Шучу. До такого Инкарнатор вряд ли опустится… Он через Морту забирает интересные ему души, чтобы подселять в нужные ему же тела… Вот так. Развлекается Инкарнатор или преследует какие-то, только ему ведомые цели, не знаю… Вроде б весело это все звучит, но только до поры, до времени. Как вспомнишь, каких бед нацисты во вторую мировую натворили, так вздрогнешь. Сомневаюсь, что обычный человек подобное мог задумать. И потом, как думаешь, зря Гитлер так алхимией увлекался? Морта-то в слугах… А это само зло…

Петера отпустило. Теперь он откровенно посмеивался. Правда, отворачивался к окну. Чтобы Анжелика не видела. Она серьезно? Или сумасшедшая? Или меня за дурака держит?

Пошли первые домики. До рынка – минут пять, не больше.

– Допустим, все так и есть, – прервав паузу, произнес Мужик. – Но мне-то что делать? Может, слазить в пещеру? Днем? Найти этого Инкарнатора и…

– И? – улыбнулась экономка. – Дальше что? Символы ты не прочтешь, бессметным не станешь, а проблем на свою голову наживешь.

– Я его в море выкину. Чтоб никто не нашел. Никогда… – сказал Петер и тут же пожалел.

Нет, если камень с душой, да зло в прислужниках, найдут быстро… Тьфу! Какое зло? Какая душа в камне?

– Вот что я тебе скажу, дорогой, – сказала экономка. – Случайностей нет. Зачем-то нас судьба собрала на этой вилле, а? Тебя, что не спишь по ночам. Алишера, мальчика о двух мозгах в черепушке. Меня. Элизу…

– И зачем? – с любопытством уставился на собеседницу Мужик.

– Пока не знаю, – ответила та. – Заметь, пока. Но сердцем чувствую, что скоро многое прояснится. Чего-то не хватает… Кого-то…

– Кого?

Они остановились на обочине. Отсюда начинались торговые ряды.

– Понятия не имею, – загадочно улыбнулась Анжелика. – Корзины-то не забыл? Идем?