Он берет мой палец и кладет на одно из татуированных сердец.

— Вот это ты, Матильда. — Передвигает его к следующему. — А это я. — И к следующим. — Вот это мой брат. Это мама. Вот это твой папа, а это твоя мама. Шесть сердец, помнишь? Шесть людей, о которых я больше всего забочусь. Я сделал это для всех нас.

Он снова двигает мою руку к другой стороне груди, где нарисован кубистический дизайн и проводит моим пальцем по нему в форме буквы «М», тут я вдруг понимаю, что тату это иллюзия, а в этой иллюзии спрятана первая буква моего имени.

— Вот это тоже ты, самая важная часть, — бормочет он и я вздыхаю.

— Ты сделал ее для меня? — шепчу я, не веря своим ушам.

— Да, Матильда. Я могу сказать тебе, что ты моя, но тебе необходимо знать, что это и меня касается. Я тоже принадлежу тебе.

Сердце колотится. Не могу найти подходящих слов.

Он подносит руку к моей шее, к моему шраму и начинает потирать.

— Я дал тебе лишь половину из тех писем. В остальных — гораздо больше подробностей об Уне и Брайане. Однажды в кабинете дяди я искал деньги, чтобы сбежать и наткнулся на них. Убежав я забрал их с собой, а после прочтения внутри меня начала образовываться черная дыра. Я знал, что должен что-то предпринять, чтобы исправить то, что произошло с моей мамой и братом. Они были для меня целым миром. На отца было плевать. Он мог хоть в аду гореть. Годами во мне копился гнев. Потом я начал профессионально заниматься магией и встал на ноги. Начал наводить справки о Брайане с Уной, узнавая где они сейчас, и понял, что должен с ними расправиться. Они были на вершине успеха, и из того что я мог понять, чтобы попасть туда, они разрушили жизни многих людей.

Затем я вспомнил вашу семью, как проведенные в вашем доме вечера стали самыми счастливыми в моей жизни. Мне стало любопытно и я поискал информацию о вас и обнаружил газетную статью о взломе, описывающую как твоя мама была застрелена, а вы с отцом избиты и ранены. Я представил тебя маленькой девятилетней девочкой атакованой взрослым мужчиной и так разозлился, что мог кого-нибудь убить. Я расследовал дальше и выяснил, что твой дом был продан компании Брайана, и понял, что это он стоял за взломом. Тогда-то мой план и разросся. Я собирался отомстить уже не только за себя, но также за тебя и твоего отца.

Он все еще потирает мой шрам.

— Папа ведь знает? Об этом вы спорили той ночью.

Джей вздыхает.

— Да, пришлось рассказать ему. Дошло до того, что половина имеющихся у меня улик не имела для него никакого смысла, поэтому ему нужно было знать.

— Ты должен был мне рассказать.

— Ты ведь знаешь, я не мог. Все должно было пройти гладко. Я не мог рисковать.

Я отстраняюсь от него.

— Глупости. Я бы никому не рассказала, сохранила бы твой секрет.

Он не обращает внимание на мой гнев, просто продолжает говорить:

— Впервые я увидел тебя уже взрослой два года назад, на улице перед офисом твоего папы. Ты несла охапку кофе на вынос, едва справляясь чтобы не уронить. Боже, ты была такой чертовски красивой. Мне хотелось подойти и помочь тебе, представиться, но необходимо было подождать. После я много раз за тобой наблюдал, надумывая себе причины, чтобы пойти и проведать тебя. Ты никогда не видела меня, пока я не пришел на назначенную встречу. Мои чувства к тебе начали расти. Сначала мне казалось, я заботился о тебе как о сестре, но потом я увидел в тебе женщину и пропал. Ты была красива... и я тонул.

— Ты… ты следил за мной без моего ведома?

Он прочищает горло.

— Не говорю, что это было логично или хорошо с моей стороны. Но мне нужно было видеть тебя, даже если и издали. Я стал зависим. А потом реально понял, что не мог рассказать тебе о своем плане, пока все не закончится. Я не мог рисковать. Мне нужно было, чтобы ты влюбилась в меня, потому что сам уже был по уши влюблен в тебя.

Мое сердце останавливается, вот прям буквально перестает биться.

— Что? — шепчу я.

— Я был влюблен в тебя, — повторяет Джей. — Я люблю тебя. Думаю, я любил тебя еще будучи ребенком.

В его глазах я вижу насколько искренние его слова.

Эпичная любовь.

Вдруг до меня доходит. Эпичная любовь, которой мне всегда хотелось, все это время была со мной, и она совсем не похожа на то, что я представляла. Она лучше, потому что настоящая. Она не идеальная или красивая. Она полна ошибок и самопожертвования, а иногда даже уродства. Неожиданно я понимаю, что все плохое, что совершил Джей в прошлом, не имеет значения. Мои чувства к нему, вот что важно, и ничто в этом мире этого не изменит. Я снова не нахожу слов и меня трясет.

Джей продолжает:

— Если бы я прямо с порога сказал тебе кто я такой и что делаю, возможно, ты бы не захотела иметь со мной ничего общего. Поэтому я стал твоим сожителем. Твоим другом. Мы узнали друг друга. И даже если ты сама себе не признаешься, я знаю, что ты любишь меня, родная. Я вижу это прямо там, в этих восхитительных голубых глазках.

Он берет мое лицо в руки, большими пальцами поглаживая линию подбородка, его голос приглушенный. Я дрожу.

— После того как моя семья погибла в пожаре, я остался у вас дома. Возможно, ты не помнишь, но я плакал в подушку. Ты зашла ко мне в комнату, залезла в кровать рядом со мной и всю ночь обнимала меня. Я никогда этого не забуду. Мы были еще детьми, но думаю, в ту самую ночь ты уже украла кусочек моего сердца.

Слезы начинают катиться по щекам, но он вытирает их.

— Я помню. Слышала, как ты плачешь. Подумала, тебе снится кошмар, поэтому я зашла, чтобы тебя проверить.

— Мне никогда не снятся кошмары, когда ты со мной, Матильда, — говорит он.

— У меня... — комок в горле встал. — У меня так много вопросов.

Его глаза становятся печальными, и на секунду кажется, что я сказала что-то не то. Но печаль быстро исчезает, и он притягивает меня глубже на диван, к себе на колени.

— Тогда спрашивай.

Мы сидим так часами, и он мне все рассказывает. Как у него ушли годы, чтобы придумать свой план. Как в начале он вообще не думал, что тот сработает, но сама мысль о мести, об освобождении была утешительной для него. Вероятность того, что однажды он воздаст всем по заслугам. Каждую ночь он вышагивал подле кровати, перечитывая свой план, иногда добавляя новые детали и это помогало ему заснуть.

Затем пришло время тяжелой части. Он знал, что для осуществления задуманного ему понадобится помощь сомнительных личностей, поэтому пытался установить связь с человеком по имени Симус Краули, могущественным криминальным авторитетом в городе. Это был тот же человек с подозрительными охранниками, которого я видела той ночью в доках. Тот, что подходил ко мне в парке.

Джей заплатил Симусу, чтобы он посодействовал с подделкой документов о смерти Дэвида Мерфи. Он также помог Джею с исчезновением этих документов перед началом судебного процесса. Вот почему он взял кое-что у Брайана Скотта в тот день перед зданием Дейли Пост. Это была его карточка доступа, и она нужна была Джею, чтобы проникнуть в архив газеты. Мысль о том, что Джей как-то связан с боссом мафии вызывает у меня беспокойство, но он заверяет, что его долг перед Симусом был полностью оплачен. Угроза Симуса в мою сторону была лишь демонстрацией силы, чтобы гарантировать, что Джей оплатит свой долг.

Дэвид Мерфи и оператор, который якобы был осведомителем Уны Харрис, были частью плана. Как и Джесси, они много лет дружат с Джеем, обязаны ему за многие услуги, которые тот для них сделал, поэтому они согласились ему помочь. Блейк стал работать осведомителем Уны задолго до того, как они начали снимать, зарабатывая ее доверие, чтобы она точно поверила ему про информацию о смерти.

Касательно ТВ шоу, Джей работал над ним только с небольшим количество людей, которым он мог доверить секрет относительно смерти Дэвида Мерфи. Телевидение приостановило шоу только после выхода статьи Уны Харрис, а Джей позволил им ей поверить, просто ни разу не поправив, что на самом деле Дэвид жив. Поскольку изначально в шоу были инвестированы в основном его деньги, канал особо не потерял, когда в итоге программу отменили за несколько месяцев до судебного процесса.