Я хмурюсь, решая, что лучше не знать, пока он не посчитает нужным раскрыть свои планы. Очередь медленно двигается вперед, и когда мы достигаем ворот, ведущих в парк, я вытягиваю шею, чтобы заглянуть внутрь. Видно не очень много, но я замечаю несколько красивых сказочных фонарей, висящих на деревьях. Они выглядят волшебно.

Джей передает девушке у ворот два билета, и она ставит красные штампы на наши руки. Мы заходим внутрь, и Джей ведет меня сквозь ряды деревьев со сказочными фонарями на открытую поляну, где люди устраивают пикники, сидя на расстеленных одеялах. Вижу установленный кем-то огромный прожекторный экран, и тогда все становится на свои места. Кинотеатр под открытым небом! Я никогда прежде не была в таких. Как же замечательно.

— Джей, — растроганно шепчу я ему.

Он слегка поворачивает ко мне голову, но продолжает идти, отыскивая место получше, чтобы расположиться.

— Да?

— Спасибо, что привел меня сюда. Мне так нравится.

Он нежно улыбается:

— Кино еще даже не началось.

— Какое?

Он смотрит на меня вызывающим дрожь взглядом:

— «Пианино».

От его ответа я заливаюсь румянцем, как безумная. Уверена, он помнит о том, что я рассказывала ему как, кхм, наслаждаюсь этим фильмом. Он не заостряет внимания на моем смущении, вместо этого вытаскивает флисовое покрывало из вещевого мешка и расстилает его на клочке травы, ближе к задней части парка. Небо начинает темнеть, опускаются сумерки, чувство романтики со страшной силой накрывает меня. Он все это спланировал. Для меня. Для нас.

Ну да. Это просто кашель застрял у меня в горле. Это не эмоции, клянусь. Приглашая меня присесть, он вытаскивает из мешка несколько пластиковых контейнеров с едой и маленький холодильник, в котором лежит бутылка вина. Х-м-м, он что, собирается меня напоить? Еда состоит из сэндвичей, чипсов и соусов. Идеальное сочетание для пикника.

— Это мило, — улыбаясь ему, говорю я с любопытством. — Ты сам все спланировал?

Когда он смотрит на меня, то его взгляд выражает не то, что я ожидаю. Он кажется виноватым и по какой-то причине почти… печальным. Это быстрое преображение застает меня врасплох.

Потянувшись к шее и почесав ее, он отвечает:

— Да, я хотел сделать что-то, что бы тебе понравилось. — Он передает мне бумажную тарелку с сэндвичами. — Вот, кушай.

— Спасибо, — отвечаю, все еще глядя на него. Что-то с ним не так, но я не могу понять, в чем дело.

Как только становится совсем темно и начинается фильм, Джей притягивает меня, устраивая у себя между ног, и моя спина облокачивается на его грудь. Эта близость заставляет меня вспомнить вчерашний день, его рот на мне, насколько восхитительно было ощущение. Он пробегает пальцами по моим рукам, замечая, что моя кожа покрывается пупырышками от холода.

— Холодает. Я взял еще одно покрывало, — говорит он, вытаскивая его из мешка и накрывая нас обоих. Я погружаюсь в него, чувствуя, как его дыхание щекочет мой затылок. Не отрываясь от фильма, он наливает нам вина в пластиковые стаканы, которые принес. Попивая свое и наслаждаясь моментом, смотрю один из своих самых любимых фильмов с мужчиной, к которому я испытываю чувства.

Когда я заканчиваю пить, он забирает у меня стакан, откладывает в сторону и крепко обхватывает обеими руками вокруг талии. Приближается сцена, которую ему описывала, и я закрываю глаза, не в состоянии выдержать ее, находясь так близко к нему.

Я хочу его сегодняшней ночью. Хочу, чтобы он любил меня прямо здесь, под звездами. Меня не волнует холод или тот факт, что я так мало его знаю.

К концу фильма я поворачиваю свое лицо к нему, и его губы оказываются прямо передо мной. Смело наклоняюсь, чтобы поцеловать его, но Джей отодвигается, и я не могу понять, он это сделал, чтобы избежать моего поцелуя или случайно. Он прижимается носом к моему виску. Я принимаю прикосновение, несмотря на то, что оно кажется утешительным призом.

Фильм заканчивается, и он глубоко вздыхает. Мы не двигаемся с места, даже когда все вокруг нас собираются уходить.

— Это самое трудное, — говорит Джей тихим голосом.

Я поворачиваюсь в его руках, чтобы смотреть ему прямо в лицо.

— Трудное?

— Ага, — говорит он. Его рот так близко к моему, а глаза полны эмоций. — Сдерживаться, чтобы больше не дотрагиваться до тебя. Дотрагиваться везде.

Я долго смотрю на него, прежде чем ответить тонюсеньким голоском:

— Ты можешь дотрагиваться до меня, если хочешь этого.

Он выглядит измученным, но я не пойму почему.

— Если я попрошу тебя кое о чем, ты сделаешь это, не задавая вопросов? Просто примешь это как должное?

Какое-то опасение появляется у меня внутри.

— Я постараюсь.

— Мне нужно, чтобы ты не дотрагивалась до меня, чтобы не пыталась поцеловать, как ты делала во время кино. Я знаю, что это ханжество, учитывая, что между нами назревало в последнее время, но пока не в моих силах объяснить тебе. Мне нужно, чтобы ты была моим другом, Матильда, проводила со мной время. Но, пожалуйста, не добивайся большего, даже если кажется, что я хочу тебя до боли, даже если я сам буду добиваться, потому что, если ты позволишь, то могу просто поступить эгоистично и взять тебя. — Он замолкает, прежде чем тихо закончить: — И ты уничтожишь меня.

Я уничтожу его? Как же иронично, что в данный момент я чувствую, как он губит меня.

— Ты не хочешь меня?

Он не сразу отвечает. Затем говорит:

— Ты должна мыслить в другом направлении, родная.

Я изучаю его, пытаясь разгадать. Наконец, я понимаю, что происходит. Он пытается отпустить меня. Говорит красивые вещи, но смешивает их с плохими, чтобы я чувствовала себя менее отвергнутой, потому что — давайте взглянем правде в лицо — это ведь он и есть. Отказ.

Вчера, когда мы были вместе, это было небольшим помутнением рассудка с его стороны, Джей просто удовлетворял нужду, вот и все. Полагаю, я позволила себе увлечься. Собираю все свое самообладание, сдерживая слезы, которые просятся наружу.

— Значит, ты говоришь, что хочешь быть просто друзьями? — Слезы уже в горле, и невозможно, чтобы он их не слышал.

Джей берет мою руку в свою и крепко сжимает.

— Я хочу, чтобы ты была моим лучшим другом.

Собравшись с силами, я говорю:

— Ладно, я поняла. Можешь не смягчать удар.

Теперь он до боли сжимает мою руку.

— Я хочу, чтобы ты была моим лучшим другом, родная. Я не смягчаю удар. Это и есть правда.

Я хочу просто помолчать, но ничего не могу поделать, слова вылетают сами собой.

— Неужели… — я останавливаюсь и делаю вдох, проглатывая слезы. — Неужели со мной что-то не так?

— Черт возьми, Ватсон, нет. Ты идеальна. — Он притягивает меня к себе и обнимает так крепко, что мне не хватает воздуха.

Я не идеальна. Он врет. Если бы я была идеальной, тогда бы этого разговора не было. Мне ненавистно то, насколько я люблю ощущение его тела, прижатого к моему. А затем нарастает гнев. Я резко отстраняюсь от него и встаю на ноги.

— Кто вот так приводит девушку посмотреть кино, а затем говорит, что не хочет быть с ней? Это было очень мерзко с твоей стороны, Джей.

— Не могу, — говорит он, тоже вставая и направляясь ко мне. Джей останавливается, лишь когда его грудь касается моей, совершенно вторгаясь в мое личное пространство.

— Что? — спрашиваю я раздражительно.

— Не могу, а не «не хочу».

— В твоих словах нет никакого смысла.

— Однажды я объясню тебе.

— Ради всего святого, ты можешь хоть раз сказать все начистоту? Хотя знаешь, забудь. Я иду домой.

Разворачиваюсь и убегаю от него, но Джей догоняет и останавливает меня, с силой хватая за локоть.

— Ты не пойдешь домой одна в такое время, — рычит он мне в ухо.

— Это мы еще посмотрим. — Я вырываю локоть из его хватки и мчусь со всех ног. Я настолько поглощена чувством стыда и боли, что просто не хочу смотреть на него. Не хочу смотреть на человека, которого так сильно желаю, но который не желает меня в ответ.