Раскуроченный город под лучами яркого летнего солнца выглядел вымершим. В ушах горем звенела тишина. В воздухе витало что-то неподдающееся описанию. Гнетущее и неотвратимое. Словно готовое сбыться пророчество или проклятие. По пустым улицам, по дорогам, забитым брошенными в страшной неразберихе машинами, повсюду ветер гнал обрывки обожженной черной бумаги. Локи подставил руку и поймал антрацитовый крошечный лоскут, словно метку. От соприкосновения с кожей он превратился в прах:

— Случился апокалипсис?

— Случился Танос.

— Новое название чумы? — Локи поджал губы, и Стрэндж разглядел длинный шрам под нижней губой.

— Можно и так сказать.

— И что? Не успели провести поголовную вакцинацию? Почему никого нет?

— Потому что никого не осталось. Люди рассыпались в пепел друг у друга на глазах.

Локи расхотелось шутить. Не надо было идти в этот дурацкий колодец. Читать про катастрофы — это одно, но вот очутиться внутри одной из них — совсем не одно и то же. Разрушения потрясали, но этим не ограничивалось. Самым страшным был запах. Ужасный приторный запах горелой человеческой плоти. Сколько же здесь погибло? Сколько погибло тех, кто был дорог доктору? Выжить. Локи знал по себе, что это иногда даже хуже, чем погибнуть вместе со всеми. По крайней мере мертвым тебя точно уже не грызет постоянное чувство вины. Он помрачнел и продолжил совершенно серьезно:

— Это уже не просто прогулка при Луне. Мне кажется, что еще час назад вы мне ничего подобного показывать не собирались. Ваши планы нестабильны, как и ваши конечности, — стоя посреди застывающего от ужаса мира, Локи умудрялся колоть в больные места и сохранять хладнокровие. Стивен ответил:

— У меня были свои причины. Иметь стабильные планы в изменяющемся мире — глупо. Все нестабильно и обратимо. В том числе время и смерть. Моя цель — знать, как изменять мир. Для этого я изучаю уникальное. Я управляю уникальным. После некоторых размышлений я пришел к выводу, что вы тоже уникальны, — Стивен нашел силы улыбнуться. — И оба мы любим катастрофы. Мне показалось, что этого достаточно, чтобы довериться вам. Я ошибся?

Локи напрягся. Он сам должен был сгинуть среди морских скал, но вместо него это сделали отец, мать, брат. С тех пор он разучился доверять людям, прогнозам, мечтам. Можно ли доверять тому, кто поварился в этом дерьме и не тронулся умом? В этот момент Локи для себя решил, что да. Но момент прошел, и он передумал. Баланс между доверием и недоверием был для него эталоном гармонии.

— Как вы выжили? — Локи решил сделать вид, что пропустил последнюю реплику Стивена мимо ушей.

— Я не выжил. Но я уже сказал, что смерть обратима. Скажем так, я… вернулся.

Локи исчерпал лимит удивлений. Если бы он услышал эту фразу вчера или сегодня до обеда, он наверняка бы позвонил «зеро зеро зеро». Но не сейчас. Сейчас он просто затравленно подумал, что Стрэндж знает, как обратить время и смерть вспять. И за это знание потребует свою цену. Локи пока не понял, какую. Но это не так уж и важно. Если заплатив ее, можно попытаться вернуть своих — он сделает все, он расскажет все, что знает и придумает все, что не знает. Лишь бы сработало. Хватило, чтобы вернуть хотя бы мать и брата. Хотя бы брата.

— Как вы это сделали?

— Танос собирал камни бесконечности. Знаете, что это? Тессеракт? Камень души? Вам это о чем-нибудь говорит? — Стивен решил ломануться напрямую. Вдруг сработает.

— Нет. Первый раз слышу, — тут Локи не врал, по крайней мере, самому себе.

— Камни для управления миром. Он собрал все, уничтожил все, что нам было дорого. Но забыл, что есть не только камни. Есть еще эфир. И Тор — он нашел этот эфир.

— Тор? Тор, что похож на варвара?

— Да, этот самый Тор. Он хоть и производит впечатление идиота, но на него можно положиться.

— И что сделал этот эфир?

Локи видел, что Стрэндж отвечал, даже жестикулировал, но ничего не слышал. В голове звенело, и перед глазами поплыло. Он потерял равновесие и начал падать. Стивен подхватил его:

— Возвращаемся!

Локи видел, как глаза у доктора покраснели, словно на него навалилась огромная усталость, как шевелятся побелевшие от волнения губы, почувствовал, как его тянут за руку. Наконец, до ушей донеслось издалека:

— Сражаться рядом с тобой было честью для меня, — Локи распахнул глаза. Такой нелепицы от доктора он не ожидал.

— Сражаться рядом со мной? Зачем вы это сказали?

Стрэндж посмотрел на него внимательно и медленно ответил. Локи прочитал по губам:

— Я этого не говорил.

В этот момент Локи услышал, как кто-то окликает со спины:

— Для меня была честь сражаться рядом с тобой.

И справа:

— Для меня была…

И слева:

— …честь сражаться рядом…

Он разворачивался, крутил по сторонам головой, но кроме Стрэнджа рядом никого не было.

— Что происходит? Вы специально это делаете?

— Я ничего не слышу. Ни единого звука. И я ничего не делаю. Я просто показал вам это место. Здесь некому говорить. Я облазил здесь все закоулки, когда пришел в первый раз. Никого нет. Никто не выжил.

Теперь Локи четко слышал голос доктора. Он гудел набатом в голове, перекрывая все другие. Перекрывая, но не прогоняя прочь. Странные слова оседали в голове, рассыпались по нервным окончаниям, бежали по ним, словно по фитилю, и заставляли узнавать. За каждым голосом вставало лицо, которое он помнил. Они все были в его доме, они все были его гостями. Локи не понимал, что с ним происходит. Какая-то часть внутри него сжималась на манер шагреневой кожи, сдавалась добровольно, уступая место чему-то незнакомому, медленно идущему из небытия. Все это казалось бы кошмаром и не имело бы никакого смысла, ведь он никогда не сражался, он в принципе считал, что доводить до мордобоя — последнее дело, несусветная тупость. Но… Всегда в глубине его было это вечное «но»… Слова, эхом звучавшие в его голове, наполняли душу сладкой болью, невероятным ощущением счастья. Он вдруг подумал, что живет не зря.

— Что происходит, док? Вы не случайно притащили меня сюда? Это уже не эпилепсия. Отвечайте, черт вас побери! Эта история с Таносом имеет ко мне какое-то отношение? Поэтому вы все приехали? Поэтому я растянулся сегодня вечером на собственном ковре, едва взяв подарок Тора?

— Да. Имеет. Все взаимосвязано. Но я пока не знаю, как. Я хочу, чтобы вы мне помогли. Помогли узнать и понять. А я в ответ помогу вам. А теперь возвращаемся.

Локи моргнул, посмотрел своими широко раскрытыми глазами на Стивена, и у того в солнечном сплетении образовалась гулкая пустота. Он не любил врать. И он не хотел врать. Он сжал зубы и снова запустил оранжевое колесо. Поток магии подхватил их, Локи зажмурился и открыл глаза уже на виноградниках. Раздавленная гроздь упала к его ногам.

Виноградники встретили их безмятежным спокойствием. Птицы пересвистывались как ни в чем не бывало. Ярра бурно несла свои воды и билась о камни в нескольких шагах от того места, где они стояли. Локи удивленно посмотрел на Стивена. Почувствовал, как что-то изменилось. Он слышал шум прибоя, хотя знал, что океан довольно далеко. Потом понял, что это шум крови от неожиданно сильно застучавшего сердца. Локи отдышался и заговорил так, словно не было ни путешествия через портал, ни пепла, ни голосов. Его хладнокровие поражало.

— Вы втянули меня в свои игры, Стивен. Это вам аукнется. Я злопамятен. Однако, вам, по всей видимости, наплевать. Вы действуете как мой брат. Он всегда считал, что если что-то стряслось, то в этом виноват я. Надо сказать, что это часто экономило ему время. Вы решили, что я как-то в чем-то замешан. Черт знает, Стивен, черт знает, что происходит. Но, может, вы не правы. Могу сказать только одно: все, кто приезжал ко мне в дом за последние семь лет имели отношение к тому, что вы мне показали, — медленно, почти по слогам произнес он.

— С чего вы взяли?

— У меня отличная память, вы забыли? И не только на цифры. Я узнал все голоса. Все до одного. Так что вам от меня надо, и кто вы на самом деле?