По тому, как забарабанили по стакану длинные пальцы, Локи понял, что одного упоминания имени Одинсона достаточно, чтобы спокойствие доктора пошло трещинами. На секунду Локи поймал себя на мысли, что ему и самому знакомо это чувство, когда одно имя вызывает раздражения больше, чем все неприятности мира. Почему? О каком имени он сейчас подумал? Локи потянул за мысль, как за ниточку, но та привычно потускнела и растаяла, так и не успев обрести формы, оставляя после себя только фрустрацию и бессильную злость.

Локи чуть тряхнул головой и снова оценивающе смерил взглядом недовольно нахмурившегося доктора. Зрелище выходило весьма забавное, даже в животе приятно сжалось от предчувствия — по крайней мере, скучно не будет точно. Локи плеснул бренди и себе, опрокинул залпом, хотя всегда осуждал такое обращение с дорогим алкоголем. Прикрыл глаза, приподняв подбородок, и чуть откинул назад подсохшие кудри. Длинно втянул воздух, наслаждаясь моментом. В кои-то веки, выходные обещали быть.

Во дворе громко зашуршал гравий, суетливо зашумели приглушенные голоса. Дверной колокольчик встрепенулся и залился тревожной трелью, жалобно прося о помощи. Локи неторопливо развернулся — от него не укрылось, что Стрэндж насупился сильнее прежнего. Ничего-ничего, можешь не чувствовать себя как дома, злорадно подумал Локи, тут я и царь, и бог, и дух святой, придется уж потерпеть.

Ухмыльнувшись, он поскользил по паркету навстречу прибывшим гостям, затылком чувствуя, как следом заторопился и Стрэндж.

Открыв дверь, Локи предусмотрительно отпрянул в полусвет ниши, наблюдая, как четверо взмыленных, возбужденных с дороги путников ввалились в прихожую, фактически беря ее штурмом. Предводительствовал кампанией высоченный, золотисто-палевый, под цвет канделябров и одной их материнских шуб, гигант. «Варвар», сразу же определил его для себя Локи. Несмотря на приличную одежду, на приличную прическу, на приличный зонт-трость, «палевый» определенно был варваром. Локи это знал доподлинно, но толком не мог понять, откуда.

Увидев Стрэнджа, Варвар довольно оскалился, а вот доктор, наоборот, ощетинился и подобрался.

— И где вас носило на этот раз? Сбился компас? — поприветствовал Стрэндж, умело дозируя в голосе желчь. Даже полы его пиджака с высоким воротником угрожающе всколыхнулись — Локи не помнил, чтобы в доме гуляли настолько сильные сквозняки.

— Ну, заблудились, — добродушно пророкотал Варвар, подбрасывая на плече тяжелую с виду сумку, угол которой пронеся в опасной близости от фамильной вазы. — Дорога, сам же понимаешь, не особо. Старк впихнул новый само… нет, Брюс, как он там назвал ту новую штуку? Брюс, ты меня слушаешь, Брюс? — на призыв неохотно обернулся вялый брюнет с оленьими глазами и тяжело, выразительно вздохнул. Голосом молодого Шопена брюнет объявил, что в сотый раз ничего объяснять не будет, и слушать надо было раньше, и вообще это не его специальность. Тем не менее, следом сразу же последовала лекция об индукции и ускорителях, длинная и путаная, так что даже Локи, питавший к технике определенную слабость, довольно быстро потерял суть. Через пару минут к рассказу подключилась красивая женщина с жестким, неизящным акцентом. В ход пошли аллегории вроде «та хреновина» и «к чертям развезло», и надежда что-либо понять испарилась окончательно.

— Что значит «заблудились»? — Стрэндж как-то очень быстро оказался так близко к Варвару, что теперь недовольно шипел ему почти в самое ухо. — Не я, заметь, напросился путаться под ногами. Какого дьявола вам вообще понадобился самолет?!

— Потому, что от твоих штучек вечно прилетаешь черти-куда, да еще и мордой в грязь. — Варвар уклонялся, распрямлял плечи и вообще всеми силами пытался стать выше, чтобы обезопасить ухо от доктора.

— Потому, что Старку захотелось откупиться, — неизящная женщина неизящно скривила губы. Спортсменка, подумал Локи, бывшая. Метание диска или бокс, или еще что-нибудь неженское.

— Потому, что Брюсу нельзя волноваться, — глубоким голосом сказала вторая женщина, красивая более чувственной, классической красотой. Все на секунду замолчали. Видимо, аргумент оказался достаточно веским.

Воспользовавшись паузой, чувственная женщина будто невзначай оттеснила спортсменку от Брюса, ревностно устроив руку у того на плече, а Варвар, наконец отделавшись от доктора, закрутил головой, озираясь по сторонам с нескрываемым восторгом.

— Как дома, а? — едва слышно сказал он спортсменке, словно это был их общий секрет. Спортсменка только закатила глаза, а вот Локи почувствовал с Варваром какую-то особую, глубинную солидарность. Было что-то невероятно сближающее в том, чтобы делить с кем-то общее представление о доме.

Поблизости снова возник Стрэндж, хотя, казалось бы, пару секунд назад его нигде не было видно, и принялся что-то нашептывать — в этот раз Локи стало лень прислушаться. Все его внимание было уделено Варвару, с его красноречивой мимикой, с мощными сильными руками и раскатистым, звучным голосом — вот уж действительно, таким только на поле битвы и кричать. Варвар занимал все больше и больше пространства, и было в нем что-то утомляющее — Локи почувствовал, что неимоверно от него устал, но какой-то застарелой, уютной усталостью. Примерно так он уставал в детстве от Конана-варвара, которого когда-то давно засмотрел до дыр и которого украдкой вспоминал душными летними ночами, укрывшись одеялом с головой, когда стал чуть постарше. То, что Варвар и был Одинсоном, было для Локи очевидно как божий день. Также очевидно было и однозначное сходство между Одинсоном и Конаном с затертой кассеты. Локи мучительно поджал губы и слегка покивал головой самому себе. Выходные определенно обещали быть.

— Хороший вопрос в том, зачем здесь вообще Брюс? Где вы потеряли Старка, от него бы был хоть какой-то прок, — доктору явно не хватало указки и очков, настолько он напоминал сурового мэтра, отчитывающего нашкодивших учеников. Судя по измученному взгляду, ответ на поставленный вопрос был в первую очередь интересен самому Брюсу.

— Тони в этот раз остался с Питером — пареньку сейчас непросто, — проговорил он, словно извиняясь за них всех и за себя в частности.

— А кому, доктор Беннер, сейчас просто, не подскажите? — Стрэндж ревностно выделил голосом слово «доктор», но Брюс, по всей видимости, в дебри дискуссии вдаваться не хотел, да и чувственная женщина смотрела уж больно сурово, так что Стрэндж не стал развивать тему и только добавил с ехидцей:

— Как я вижу, у мистера Роджерса тоже случились неотложные дела. Какое совпадение.

Женщины многозначительно переглянулись, Брюс трогательно зарделся и уставился в пол. Только Варвар имел неосторожность от души хлопнуть Стрэнджа по спине и весело заявить:

— Поработаем в две смены, чего ты кипятишься. Носишься со всей этой заварушкой, как Андвари с золотом, не жалеешь себя!

По застывшему лицу Стрэнджа стало отчетливо понятно, что Варвар совершил большую ошибку. С точки зрения Стрэнджа, возможно, одним своим существованием. Доктор медленно, величественно обернулся, смерив Варвара недобрым взглядом. Мантии, подумал Локи, ему определенно не хватает мантии. И, возможно, хрустального шара.

— А кто, спрашивается, все это устроил? — в голосе Стрэнджа звенело плохо скрываемое раздражение. — По чьей милости мы здесь, не напомнишь ли?

— Снова-здорово! Сколько можно, Фокусник? Одно и то же в сотый раз, когда мы с этим закончим?! — гаркнул в ответ Варвар. Видимо, слова Стрэнджа впервые задели за живое. Варвар плотно сжал челюсть, отчетливо проступили желваки. В глазах блеснули и погасли холодные искры — Локи был впечатлен до глубины души и даже одобряюще ухмыльнулся себе под нос, а вот на доктора, казалось, увиденное не произвело ни малейшего эффекта. Вряд ли, решил Локи, доктор был настолько глуп, что не осознавал очевидную физическую мощь оппонента — напротив, при всех странностях, дураком Стрэндж явно не являлся и осознано вел себя с Варваром так, будто никакой опасности не видел. То ли он был уверен, что ему ничего не сделают, то ли, что сможет дать отпор, возникни в том необходимость.