========== 6. ==========
«Я мог бы замкнуться в ореховой скорлупе
и считать себя царем бесконечного пространства,
если бы мне не снились дурные сны».
Уильям Шекспир
Стивен почувствовал себя вымотанным до предела. Захотелось вернуться на веранду, влезть в пиджак и укрыться от негодования, которое начинало в нем подниматься. Он думал, что после путешествия в прошлое все закончится, он получит секрет Локи, как на блюде. Ан нет. Локи был как мираж. Казалось, что вот ты его уже настиг, понял, загнал в угол, но только отвел глаза, как он опять где-то впереди на линии горизонта. Стивен вздохнул, привычно сплел пальцы в узел и еще раз коротко вздохнул. Он ни на шаг не приблизился к разгадке мира и вдобавок получил усиленное сердцебиение и желание сказать правду.
— Важно не кто я, или кто мы такие. Не это. Важно — кто есть вы.
Стивен встал так, что заслонил часть лунного света, и теперь лицо Локи смотрелось бледным узким пятном, почти болезненным, с темными глубокими провалами вместо глаз. Стивен готов был поклясться, что лицо просвечивало. Сквозь него он видел громаду «Чертога». Она все увеличивалась, вбирала в себя пейзаж и давила на нервы. Он продолжил:
— Вы же сами только что поняли, что ваша хваленая память избирательна. Вы что-то спрятали от самого себя. А когда я вам показал мир после Таноса, из-за шока и выброса серотонина в центральной нервной системе… — В этот момент Стивена обдало порывом ледяного ветра. Пятно лица Локи дернулось, провалы глаз превратились в горящие недовольством зеленые омуты. Наваждение исчезло. Стивен запоздало подумал, что его менторство совершенно неуместно, поэтому последние слова прозвучали скорее по инерции. — У вас начали восстанавливаться синоптические…
Локи не дал ему договорить:
— Что вы хотите этим сказать? Что у меня не мозг, а глючная органика? Я прекрасно знаю, кто я.
После этого оба снова замолчали. Стивен моргал и еще пытался прогнать ощущение, что разговаривает с привидением, а Локи еще пытался поискать в памяти что-то забытое. Напрасно. Она просматривалась, как на ладони. В ней не было ни углов, ни темных закоулков. Он все про себя знал. Но легче от этого не было, и знание не объясняло неизвестно откуда взявшиеся слуховые галлюцинации.
— Это бред. Все, что вы говорите, — это бред. Я знаю себя и знаю, кто я есть и кем не являюсь. Вы что-то там себе сами надумали. Но… я никогда еще не чувствовал себя настолько живым и настоящим, как в вашем колодце. Вы действительно очень странный человек, доктор, — Локи сощурился и оценивающе посмотрел на Стрэнджа. Нельзя сказать, что именно в этот момент он его понял. Нет. Тут было что-то другое. Слова, интонации, дыхание, подергивание пальцев, жесты, движения глаз… все превратилось в его голове в подсказки и сложилось в одно притягательное и возбуждающее нечто, как карта сокровищ:
— И я подозреваю, что все, к чему вы прикасаетесь, тоже становится странным. Поэтому вас избегают. Сторонятся. Предпочитают иметь с вами дело только по необходимости. И мои галлюцинации… может быть, это ваших рук дело.
Стрэндж больше не казался ему ни высокомерным, ни опасным, ни эгоистичным. Всего лишь человек, умеющий делать магические фокусы. Человек, с которым не скучно. Давно свихнувшийся, но нисколько от этого не пострадавший. В своей белой накрахмаленной рубашке среди виноградников и лунной тиши он не выглядел лишним. Наоборот. Он выглядел желанным. Локи захотелось близости. Не в пику Тору, не ради развлечения. Он потянулся вперед и дотронулся губами до стоящего неподвижно и не успевшего отшатнуться доктора. Губы дрогнули и раскрылись. Стивен ответил. Удивленно и осторожно. Пробный поцелуй вызвал волнение, напряженное ожидание, томительное желание.
Но доктор тут же отстранился, ни дать ни взять взял пробу и начал анализировать ощущения. Судя по выражению глаз, это был его первый поцелуй с мужчиной. Ново, интересно и неловко. Но понравилось. Локи умел понимать подобное безошибочно. А потом взгляд и осанка доктора неуловимо изменились. Появилось что-то иное. Локи готов был назвать это новое состояние отрезвлением. На мгновение показалось, что Стрэндж принял решение все отыграть назад, дружески похлопать по плечу и пожелать спокойной ночи. Локи чуть было не скривился от этой догадки.
Сам-то он не первый раз затевал игры с обольщением. Практически всегда флирт был надежным способом провести время, одурачить. Ему нравилось в последний момент поднимать на доверчивого простачка самодовольные и наглые глаза, в которых незадачливый искатель приключений мог без труда прочитать: «И как тебе моя шутка?». Но сегодня подшучивали или готовились подшутить над ним. Сначала Тор, который завел его и первоклассно продинамил, теперь вот — Стивен.
Но если палевый варвар его вывел из себя своими необъяснимыми дурацкими выходками, то от Стивена уходить сейчас банально не хотелось. Все незаметно зашло дальше, чем он ожидал, дальше, чем простая месть Тору. Одинсон был обворожителен, игрив и понятен. Стрэндж же, словно родная кровь, прятал свои секреты глубоко, был своенравен и от этого непредсказуем. Именно такого человека Локи всегда хотелось заполучить, но именно такой человек сейчас ускользал у него между пальцами.
А тело не желало сдаваться, требовало свое и пыталось отключить разум. После путешествия через колодец глаза видели мир ярким, как пятно крови на белом. Требовали сохранения эффекта. Инстинкты обострились и тянули к человеку, который показал Локи этот яркий мир. Тело хотело оставаться рядом, касаться, все равно чем — скулами, лбом, плечом, рукой, языком, словом.
«Мне нравится Стивен», горько подытожил Локи про себя, а вслух произнес:
— Я пожалуй пойду, — а что еще он мог сказать? Так он хотя бы не признавал, что проиграл и не попрошайничал.
Стрэндж заторможенно кивнул, но Локи все не решался сделать шаг в сторону «Чертога». Его останавливало саднящее ощущение незавершенности. Он смотрел, как Стивен переступил с ноги на ногу, как его руки не находили себе места — он явно не знал, что с ними делать. Он перебирал пальцами, как пряжу сучил. Локи очень хорошо знал эти движения — движения нерешительности. Он сам так делал, давно, когда был юн и неопытен. Такими ритмичными жестами, похожими на примитивный язык немых, он успокаивал своего вечно бдящего внутреннего критика и договаривался с ним о компромиссе. Но в медитативной отрешенности Стивена было что-то такое, что о компромиссе не могло быть и речи. Локи вздохнул. Сейчас доктор превратит почти невинное замешательство от поцелуя в глухую занавесь неловкости. Локи приготовился услышать, что интим для доктора — не вариант. Но Стивен удивил снова:
— Не хотите выпить чего-нибудь?
— Безусловно, — и Локи победоносно расправил плечи и слизнул капельку пота, которая вот-вот готова была сорваться с четко очерченной чувственной выемки над верхней губой.
— В вашей комнате? — Стрэндж уже принял решение, взвесив все «за» и «против». Чтобы залезть Локи в душу и разузнать его секреты, сначала надо залезть к нему под кожу. Разговоры хороши, но с таким сильным разумом, как у Локи, одних разговоров и путешествий мало. Надо предпринять что-то более кардинальное. В запасе оставался только один путь, зато короткий и проверенный на женщинах. Хороший секс отлично развязывает языки. Принимая во внимание обстоятельства, он решил, что новый опыт — это хорошо, и не стал слушать тоненький голосок лицемерия, который мерзко захихикал в многоуровневых тайниках его собственных чертогов разума. С неба ему подмигнула и скрылась за тучей Луна.
Локи усмехнулся в ответ, и его глаза заблестели лукавством. Первый раунд все-таки за ним. Если доктор Стрэндж искренне надеялся, что в комнате все будет по его плану и недолго, то Локи собирался доказать, насколько Стивен далек от истины.
Дорога назад заняла считанные минуты. Локи даже показалось, что Стивен применил еще раз свой фокус с телепортацией, прихватив его с собой. Шаг в комнату — он ногой, не отвлекаясь, толкает дверь, посильнее, чтобы наверняка. Снова шаг — ноги ватные и начинают заплетаться. Еще один — почему кровать никак не хочет приближаться? Локи метался между желанием дойти до твердой поверхности и упасть на нее и желанием не отвлекаться от губ Стивена ни на секунду. Раз, два, три. Он словно снова учился танцевать, наступал Стивену на ноги, спотыкался. Наконец, его задница оказалась на кровати — еще один барьер преодолен, а то, что хлопать дверью было лишнее, он сообразил только тогда, когда в потолок тревожно постучали. Но Локи уже не обращал на недовольных гостей внимания. Его внимание было всецело отдано Стивену. Тот его целовал. Требовательно, заинтересованно, забыв о выпивке. Локи подставлял шею, позволял себя ощупывать, раздевать, гладить. Игра в доктора ему нравилась. Время от времени он проводил открытой ладонью по паху Стрэнджа, проверяя, насколько инициативность возбуждает. Она возбуждала. У Стивена стояло убедительно и основательно. Когда Локи в очередной раз надавил между ног, поигрывая пальцами, Стивен глухо застонал и откинулся на спину. Тогда Локи взял инициативу на себя.
