По соседней стене вдруг прошла трещина от пола до потолка, с легким шорохом посыпалась штукатурка, откуда-то издалека донесся звук бьющегося стекла. Опять.

— Мда? — все так же невозмутимо поинтересовалась Валькирия.

Стивен ругнулся сквозь зубы, помянув всех асгардцев в целом и Лафейсона — настоящего, вертлявого засранца — в частности. Быстро сплел простейшее восстанавливающее заклинание, повесил на Локи, оплел, как паутиной, со всех сторон, стянул потуже вокруг. С бара посыпались бутылки, разлившаяся жидкость испарялась с тихим шипением серной кислоты, за окном раскатисто ударил гром.

— Точная работа, — похвалила Валькирия.

— Стрэндж! — снова гаркнул Тор в самое ухо.

Воздух вокруг задрожал, низко и угрожающе. Гнев и волнение Тора начинали брать верх над здравым смыслом и над магией Стрэнджа — по лицу Одинсона прошла слабая рябь, усиливаясь постепенно, а через мгновение на месте левого глаза зазиял темный провал. А ведь Стивен тратил на маскировку монаршего ока колоссальные усилия. Что за семейка — один неблагодарнее другого.

— Уймитесь, — шикнул Стивен и сплел заклинание посложнее. Под пальцами возник узор янтры, Стивен только успел положить его на дергающегося в конвульсиях Локи, как весь дом ощутимо просел так, что едва вышло устоять на ногах.

Гул усиливался. Стивену трудно было разобрать, было ли тому виной поднимающееся за окном цунами, возня окружающих, крики Одинсона или что-то другое. Стивен набрал в легкие воздуха, выдохнул через нос медленно, отгородился от звуков, от сотрясающегося дома, от леденеющего с каждой секундой воздуха.

Его магия работала неправильно. Стивен не понимал, в какой момент и как именно этот мир начал искажать ее, но чувствовал, что его сила здесь слишком инородна. Сама ткань здешней реальности словно отталкивала ее в совершенно немыслимых направлениях. Стивен не знал, что делать, это пугало его впервые за очень долгое время. И одновременно будоражило так, будто впервые с аварии по жилам наконец-то погнали кровь.

— Эээ, Стивен? — аккуратно пробился к нему Беннер. — Ты знаешь, что делаешь, так ведь? — Брюс говорил ровно, но беспокойно дернул плечом, стоило Стивену смерить его холодным сосредоточенным взглядом.

— Просто, чтобы убедится, — тут же заверил Беннер, слегка меняя цвет.

— Ты получил дополнительные данные? Почему этот мир работает анормально? — Стивену пришлось повысить голос, слишком сильно начал завывать снаружи поднявшийся ветер. — Что это за место?

— Я не уверен, но… — Брюс едва успел прикрыться от рухнувшей совсем рядом люстры. На его шее заметно проступали зеленые вены, и ему пришлось замолчать на пару секунд, успокаивая приступ. — Мне кажется, твоя магия и этот мир несколько… разноплановые.

— То есть как — разноплановые? — Стивену все еще приходилось кричать. — Что за бред, Беннер, моя магия универсальна!

— Она таковой и осталась! Послушай, представь, что у тебя есть листок бумаги, и ты рисуешь на нем круг, а еще у тебя есть шар и… — Беннер не договорил. В доме выбило стекла, Стивен ясно ощутил, как упал и продолжал снижаться уровень кислорода. Скоро им всем просто нечем будет дышать — мирок словно начинал сворачиваться на самом себе.

— Просто сделай что-нибудь попроще, окей? — прохрипел рядом Беннер.

Стивен хотел было спросить, какое именно чертово «попроще» от него ожидалось, но Беннер уже согнулся пополам, рубашка расходилась по швам, и только благодаря что-то нашептывающей рядом Наташе остаток гостиной до сих пор не был погребен безумным беннеровским альтер-эго.

Попроще, значит?

Действуя абсолютно наугад, Стрендж потянулся через слои миров, через световые года к месту, которое почти успел забыть, к небольшому шкафчику с пометкой «Палмер, К.» и, дотянувшись, едва успевал найти в запасах Кристины подготовленный к инъекции шприц.

Пальцы сделали все сами — Стивен доверял им сейчас безраздельно: колпачок, рукав, вена, укол.

Мышцы расслабились сразу же, Локи тяжелым мешком повис прямо у Стивена на руках, задышал поверхностно и редко. Стоило сведенным судорогой пальцам отпустить ворсинки ковра, как ветер утих, провалы в окнах затянулись стеклом, как затягивает льдом озерную гладь. Стены, потолок, пол — все встало на свои места, будто никогда их не покидало. Над головой ровно висела люстра, аккуратно звякнули расставленные по местам бутылки в баре. За прозрачными стеклами солнце начало клониться в закат. Только по стене все еще ползла тонким рубцом длинная, узкая трещина.

Когда на лице Локи слабыми пятнами разошелся румянец, Тор уже красовался возвращенным обратно магическим глазом. В воздухе мягко и сладко пахло созревшими виноградными гроздьями.

Стивен отрывисто, загнанно дышал, но отдышаться все не получалось. Тяжесть чужого тела ощущалась непривычно. Локи, к тому же, был теперь на удивление теплым и каким-то беззащитным. «Бред», — подумал Стивен.

А потом Мистер Лафейсон открыл глаза.

***

Стивен резко поднялся, в один шаг оказавшись у края балюстрады. Пару минут просто дышал свежим, удивительно настоящим воздухом. Прокручивал случившееся в голове снова и снова, словно золотоискатель перебирал каждую деталь и никак не мог найти ту, что заела, ту, что не соответствует привычной схеме. Он сплел и расплел пальцы, аккуратно потер виски и снова вернулся в кресло. Почувствовал, как настороженно сидел на нем Пиджак.

По всему выходило, что необычная стабильность восьмого мира напрямую связана со здешним Локи. Разрушение одного неизбежно влечет за собой разрушение второго — так понимал Стивен случившееся, и то же бормотал Беннер, уходя к себе.

Новая, довольно занятная проблема была налицо. Самостоятельно местный Лафейсон разрушаться явно не стремился. Ждать, пока Локи распадется на атомы самостоятельно, можно было годами, а, может, и столетиями. Восьмой мир мог просуществовать еще черт знает сколько времени, заблокировав дорогу к тессеракту. Уничтожить Локи — значило стать врагом Тора на вечные времена, оставить в живых — доверить ключевой этап миссии непредсказуемому, неизученному процессу. Они зашли в тупик. Или это была заранее приготовленная трикстером шкатулка с секретом? Стивен, как герой Дэна Брауна, вертел в руках свой криптекс и никак не находил нужную комбинацию.

На кончиках пальцев закололо — Стивен только сейчас заметил, как срываются с подушечек крошечные янтры. Пиджак укоризненно сжал ему плечи, и Стивен поспешно стряхнул руки. С мыслями так просто не получалось. Они перемешались в голове в клубок: опостылевшая клептомания Лафейсона, его нелепые демиургические замашки, восхищение, почти экстаз перед результатом и бессильная злость из-за невозможности не то что повторить — хотя бы понять. Почему миры сплетены так странно? Почему искажают его магию? Что лежит в основе всего? Как создавать миры самому?

Где-то в этой какофонии эмоций и идей обязан был отыскаться ключ. Стивену нужна была одна подсказка, только один знак, за который можно было бы уцепиться и…

Дверь на веранду с силой распахнулась, в проеме показался Локи.

Стивен вжался в кресло и словно наяву услышал деревянный щелчок, с которым недостающая деталь головоломки вставала на место. А что, если главный ответ стоило искать не в причине, а в следствии? Что, если ключом ко всему был не мир, а его хозяин? И что, если этот Локи, в конце концов, не был простой подделкой? «Мистер Лафейсон» с его выразительностью и правдоподобностью вполне мог оказаться кладезем физического и метафизического.

В таком случае от Лафейсона можно было бы получить больше, чем от всех магических книг. А у Стивена были вопросы. Десятки, сотни вопросов, на которые не терпелось получить ответ. Смущала лишь новая задача. Как разрушить мир и оставить в живых его хранителя? Невыполнимая. Стивен дотянулся до новых данных Беннера и Старка, проверил собственное появившееся предчувствие. По необъяснимой причине восьмому миру скоро должен быть прийти конец. Данные не врали. Несмотря на стабильность, этот мир разрушится. Стивен панически испугался, что ему не хватит времени, чтобы получить все ответы от того, у кого они наверняка имелись.