Она отстранилась и направилась в спальню, я последовал за нею.

Наблюдал, как настроила видеоняню, разобрала постель, скрылась в ванне. Мне ничего не оставалось, как сбросить с себя одежду и лечь.

Едва голова коснулась подушки, провалился в сон, но на самом краю успел почувствовать, как кто-то прижался к груди, провели рукой по лицу, словно прогоняли плохие мысли дня, словно хотели успокоить.

Напряжение отпустило, и я уплыл в царство Морфея.

Арина

Перебирая свои вещи, постоянно посматривала на кровать, где спал Саид, а рядом с ним Анна. После первого кормления нового дня я всегда ее забирала к себе. Сегодняшнее утро не стало исключением, просто теперь на другой половине спал мужчина. Я следила, чтобы Саид ненароком не придавил дочь, она почему-то устроила возле его спины, словно искала в нем защиту, тепло. Или что там дети ищут возле родителей.

Странный он какой-то последнее время. Загнал себя в какие-то рамки. Работал на износ, словно работа спасала его от чего-то дурного. Его приход в нетрезвом виде — это исключение из правил.

Саид начал переворачиваться, я, бросив платье, подскочила к кровати и вцепилась в его плечо. Он недовольно приоткрыл глаза, не понимая почему я держу его. Кивнула головой ему под бок, он заметил Анну, отодвинулся и перевернулся. Села на свою половину, Саид одной рукой пододвинул дочь к себе и вновь заснул.

Во сне, когда лицо полностью расслабленное, когда глаза закрыты, он казался безобидным, можно было пофантазировать, какой он заботливый, добрый, нежный, самый лучший мужчина на свете. Но это были б именно фантазии. Да, он меня обеспечивал, тратил огромные деньги на Анну, у нас были самые лучшие врачи города, все в доступе для развития малышки. Каждый день мы ездили на массаж, в бассейн, на процедуры. Мы посещали каждый день невролога, хотя не понимала зачем так часто посещать данного врача, раз в неделю было б достаточно. Но если Саид решил, что так надо, спорить было бесполезно. Огромная помощь и поддержка были со стороны его матери, даже Ахмет Рамзанович блестяще исполнял роль дедушки, он приходил и забирал Анну на прогулку. Я только через неделю поняла, что эти люди были мне опорой, сама бы сломалась под гнетом трудностей, быта, морально истощилась быстрее, чем Анне исполнился месяц. Сам Саид занял позицию нейтралитета. Он появлялся каждый день, ко мне обращался по необходимости, час-полтора проводил именно с дочерью. Он мог попасть на купание, тогда купал именно он, мог прийти в часы прогулки, уходил он с нею.

Иногда просто брал на руки и стоял возле окна. Меня ни о чем не просил, не требовал, вчерашняя просьба лечь со мною в одну кровать — это единственное, что случилось за месяц.

— А где Анна? — Наиль суетилась на кухне, на минутку замерла, когда я вошла.

— Она спит с Саидом. Надеюсь он ее не раздавит.

— Саид? Нет, он спит поверхностно, годы войны научили его спать урывками и быть всегда на чеку, — я с интересом прислушалась к словам. О прошлом Саида мне ничего не было известно, судя по всему Наиль думала, что я знаю всю его подноготную.

— А каким был Саид в детстве?

— Обычным ребенком, ничем не выделялся среди сверстников. Учился, как и все мальчишки, из-под палки, любил больше убегать в горы, воображать себя властителем мира.

— А почему он сейчас такой? — на «такой» Наиль повернулась ко мне и несколько минут молчала.

— Он вырос бы таким, как Зарим и Ашот, не хуже и не лучше. Но что ему полезло в голову, когда уходил Ахмет, никто не знает, сам он никогда не объяснял причину, побудившую его залезть в машину.

По-хорошему Ахмету стоило его вернуть домой, он бы его и вернулся, но вмешались обстоятельства, и Саид остался рядом с отцом. Я не в восторге от того, кем он стал, но он мой сын и мне остается принимать его таким, какой есть.

— Но он невозможен в своем контроле, в своем вмешательстве. У меня создается впечатление, что была б у него возможность, он бы и души своих близких контролировал.

— Это у него после смерти Аиши. Да и весь он изменился после смерти дочери. Сейчас я вижу, что через Анну пытается искупить свою вину, пытается восполнить пробелы, исправить ошибки. Отсюда этот контроль, рука на пульсе.

— Вы пытаетесь вызвать во мне жалость и пожалеть его?

— Саида жалеть? Вот чего-чего, а жалость он терпеть не может, как и предательство. Просто принимай его со всеми тараканами.

Мы резко замолчали, услышав шаги. На кухню вошел Саид. Сердце пропустило удар. Взлохмаченные волосы, сонные глаза, вид слегка примятый, проступавшая утренняя щетина, в спортивных штанах и футболке, выглядел одомашненным животным.

— Сушняк? — поддела, когда он поставил видеоняню на стол, сам направился к графину с водой. На меня лишь косо посмотрел. Пол-литра точно в себя влил.

— Завтракать будешь? — Наиль достала ему кружку, но он отрицательно замотал головой, скривился от боли в голове. Ему тут же протянули таблетку, которую выпил залпом.

— Кофе, — Саид сел во главе и смотрел перед собою.

— Саид, я хотела поговорить с тобою по поводу частого посещения невролога. Мне кажется мы у него скоро пропишемся, зачем каждый день к нему приходить??? Лучше бы это время выделили для дополнительной прогулки! — выпалила на одном дыхании, он слушал меня, нахмурившись, пытался видно понять, о чем я.

— Арин, давай потом поговорим, я сейчас не в состоянии правильно принимать решения.

— Ты на работу не пойдешь? А то еще напортачишь, доказывай потом, что не верблюд, — я усмехнулась, откидываясь на стуле. Его глаза прищурились, подвигал челюстью, но промолчал.

— Окей, невролога сегодня можете не посещать, тогда это время мы погуляем в парке, втроем! — выдвинул предложение Саид, беря кружку с горячим кофе. Я согласна кивнула. Во-первых, мне жутко надоел ближайший парк, хотелось сменить обстановку, во-вторых, как и все мамочки в декрете, я жаждала увидеть других людей, кроме домочадцев, врачей, охраны. Ну, и почувствовать, каково это иметь полноценную семью.

Конец мая, в парке было шумно, весело, вокруг было полно школьников, которых привезли для развлечений перед первым июня.

Саид с коляской смотрелся уместно, словно только и делал, что катал своих детей. Я вышагивала рядом с ним. Мы ни о чем не говорили, просто смотрели на людей. Вскоре проснулась Анна, пришлось зайти в кафе, Саид заказал столик на веранде. Он с недовольным прищуром наблюдал, как я накинула на плечи шаль, скрывая дочь от посторонних глаз, ловко приоткрыла секретный кармашек на платье, приложила малышку к груди.

— Ты бы разделась, поверь, было б интереснее! — он взял протянутое меню, опуская глаза в папку. Я не стала отвечать, зная, что не докажу ему удобство и практичность одежды для кормления, но попыталась объяснить, когда официант принял заказ и удалился.

— Если исходить из твоей логики, то мне надо запереться в четырех стенах и никуда не выходить, а данная одежда все же развязывает ноги, не метаться в поисках уединенного места, чтобы покормить ребенка. Никто толком и не понимает, что я делаю! — поправила одежду, возвращая все на место, уложила спящую Анну в коляску.

— Арина, это неприлично!

— Неприлично иметь любовницу при живой жене, неприлично публично целоваться, заниматься сексом, неприлично не обоснованно сверлить собеседника бешенным взглядом! Выдохни, Саид, я не мусульманка, чтобы прятать себя под ворохом одежды и платка, опускать глаза, когда смотрит мужчина! И поэтому я буду кормить ребенка, где угодно и когда угодно, и мне плевать, что обо мне подумают окружающие, главное то, что получает мой ребенок!

— Свалилась на мою голову! — пробормотал Саид, напяливая очки на глаза.

— Да, моя ошибка в том, что я помчалась за тобою, не понимая в какую пропасть падаю! — улыбнулась официанту, который расставлял тарелки с заказанным блюдами.

— Что ты хочешь этим сказать? — он крутил вилку, по тому, как напряглась его рука, ленивый голос не соответствовал внутреннему состоянию.